Пираты Офшорного моря - Евгений Сухов

– Вот и договорились. Ты должна поберечь себя. Тебя ждет высшая миссия, и ты должна всегда помнить об этом.

– Я помню, брат.

– А этих кяфиров жалеть не нужно, они всего лишь угли для нашей великой борьбы с неверными.

– Я все поняла. Можно задать тебе вопрос?

Неожиданно Мухаджир улыбнулся.

– Я что-нибудь сказала не так? – забеспокоилась Земфира.

– Все так, сестра. Я просто подумал о том, что в последнее время мне стали много задавать вопросов. Так что ты хотела спросить, Земфира?

– Как тебя звали прежде?

Лицо Мухаджира помрачнело, что продолжалось всего-то мгновение: стремительная птица накрыла его лицо крылом и скрылась из виду.

– Гурий…

– Красивое имя.

– Возможно… Фамилия Мещерский. Как-нибудь я тебе расскажу обо всем поподробнее… А сейчас меня зовут Мухаджир, что значит «уехавший». Так оно и есть, я ушел от своей прежней жизни, чтобы с братьями и сестрами начать новую.

– Извини, если я причинила тебе боль.

– Со мной все в порядке, сестра, ступай!

Поднявшись со скамьи, Земфира пошла по аллее. Мухаджир невольно задержал взгляд на ее стройной фигуре. А девушка обладает весьма аппетитными формами. Если бы она носила платье немного выше колен, то ее крепкие мускулистые ноги только бы выиграли. Но вряд ли она отважится на такое: сейчас для нее подобный шаг невозможен, как для женщины Саудовской Аравии снять платок в общественном месте.

Земфира уходила по бульвару; вот ее платье мелькнуло вдали, и она исчезла.

Достав мобильный телефон, Мухаджир набрал номер.

– Слушаю тебя, брат, – прозвучал ровный голос.

– Рамзиль, ты ведь хотел быть рядом с Земфирой.

– Да. – В его голосе прозвучала надежда.

– Будешь следить за ней.

– С ней что-нибудь не так? – Голос Рамзиля неожиданно дрогнул.

– У меня есть основания для беспокойства. Я волнуюсь за нее. Будешь докладывать мне о каждом ее шаге: с кем она встречается, о чем говорит, что делает, с кем занимается любовью.

– Я могу отказаться?

– Нет, брат, – грустно произнес Мухаджир, как бы сожалея о сказанном. – Это испытание, и ты обязан пройти его до конца.

– Я все понял, – глухо проговорил Рамзиль. – Вся наша жизнь большое испытание.

– И не забудь, у тебя на очереди следующий.

– Сделаю все как нужно, брат.

Выключив телефон, Мухаджир направился вверх по бульвару, улыбнувшись красивой брюнетке, сидевший в одиночестве. Будь у него сегодня побольше времени, так, возможно, он поддался бы минутной слабости. Девушка ответила ему робкой, полной надежды улыбкой, но когда Мухаджир проследовал мимо, она лишь разочарованно поджала губы.

Концовку прошедшего дня можно было бы считать вполне удачной, если бы не расставание с Земфирой. «Все-таки нужно было настоять на своем и привести ее к себе домой, – сожалел Тимофей. – Дальше пошел бы отработанный вариант с вином и фруктами, а там, глядишь, она не захотела бы покидать квартиру и осталась бы в ней до самого утра».

А что там говорил Алексей? Кажется, о том, что у него появилось какое-то дурное предчувствие. Этот парень слегка подвержен мистике: у него дурное настроение, вот он и решил переложить часть собственных душевных проблем на плечи друга.

Отчасти ему это удалось, в том плане, что Тимофей продолжал думать об их разговоре и даже где-то чувствовал себя виноватым, что не мог найти подходящих слов, чтобы успокоить приятеля.

Придется позвонить ему и поинтересоваться, как у него дела, а то ведь будет дуться. А обижаться он умеет.

На третий гудок трубку подняли.

– Слушаю, – послышался негромкий мужской голос.

Тимофей невольно насторожился. Это что-то новое. Отвечал явно не Алексей, чтобы определить это, не нужно было иметь даже музыкального слуха. Голос был глуховатый, с заметной трещинкой, сразу понятно, что принадлежал он мужчине средних лет. У Алексея был голос звонкий, и даже в самом скверном настроении в нем было столько высоких интонаций, что его можно было бы сравнить с попискиванием жизнерадостного щенка, впервые выбравшегося за дворовую изгородь.

Но даже не это насторожило Тимофея, что-то в ответившем ему голосе было не так. Звучал он несколько напряженно.

– Мне бы Алексея.

– А кто его спрашивает?

Прежде по этому телефонному номеру ему никогда не задавали подобные вопросы. А может, в последнее время Алексей так загружен работой, что решил обзавестись личным секретарем?

– Хм… Это его друг.

– А не могли бы вы назвать себя? – В этот раз голос прозвучал почти требовательно.

– Послушайте, а к чему такие сложности? – даже не попытался скрыть своего раздражения Тимофей. – А не проще ли передать ему трубку? Все, что нужно, я скажу ему сам. Мне не нужны посредники.

В трубке воцарилась настораживающая тишина: где-то вдали звучали лишь приглушенные голоса.

Что-то же там происходит!

– Дело в том, что Алексея Панкратова убили.

– Убили?! – невольно вырвалось у Тимофея.

Если бы вдруг ему на голову неожиданно обрушился небосвод, то он испытал бы куда меньший шок. Ноги неожиданно ослабели, и Тимофей непроизвольно присел на край кровати.

На противоположном конце провода, явно пользуясь замешательством невидимого абонента, продолжали:

– С вами говорит старший оперуполномоченный по особо важным делам Шевцов. Вы могли бы сейчас подъехать на квартиру Алексея?

В какой-то момент Тимофею захотелось швырнуть трубку в стену. А ведь Леха предчувствовал недоброе, ведь он догадывался, что его должны убрать. Пытался даже достучаться до него, предостеречь, предлагал уходить вместе. Если бы он тогда согласился с ним, то, возможно, убийства бы не произошло.

– Алло, назовите себя. По какому адресу вы проживаете? – Голос Шевцова звучал все более требовательно.

Тимофей аккуратно положил трубку и опрокинулся на кровать. Некоторое время он смотрел прямо перед собой, не замечая окружающих его предметов. Лишь через несколько минут взгляд его сфокусировался на аквариуме, в котором плавали три крупных черных вуалехвоста. Судя по их активным движениям, они знали, чего хотели в этой жизни: то подплывали к кормушке, наполненной сухим кормом, то опускались к самому дну, чтобы среди галечника отыскать нечто подходящее. Вот кому сейчас хорошо! Вряд ли они озабочены какими-то проблемами. Один из вуалехвостов, качнув длинными плавниками, подплыл к стеклу и огромными, навыкате глазами, некоторое время рассматривал Тимофея, словно пытался выразить ему свое сопереживание. А потом, махнув длинным хвостом, рыбина затерялась среди колыхающихся водорослей.