Воспитанница института для благородных девиц - Полина Белова

Один из присутствующих там молодых стражников, который служил в моей свите ещё до академии, охотно рассказал мне, что несчастная девушка очень жалобно кричала и плакала, умоляя о спасении. Однако, на её вопли мало обращали внимания, как сам похититель, так и появившийся на втором этаже, в крыле, выделенном для андарцев, Правящий дракон. Я понимал, что отца больше всего беспокоила срывающаяся помолвка его дочери, а не судьба институтки, которая была всего-навсего либо дочерью нищего чиновника, либо сиротою.

Правящий дракон со стражниками явился к андарским гостям в праведном гневе, ожидая, как минимум, извинений. При этом, отец был готов немедленно замять разрастающийся скандал. Но он наткнулся на весьма агрессивный отпор молодого самца дракона, у которого пытаются отобрать его сокровище. Поведение андарского принца и его сопровождающих перед правящим драконом было настолько непочтительным и недопустимым, как для гостя нашей страны и возможного жениха принцессы, и так возмутило отца, что конфликт едва не превратился в военный.

— Ненавижу! — узнавшая о происшествии, а в особенности о том, что её, принцессу, променяли на институтку-балерину, Лола забилась в истерике.

К несчастью, сестре в самом деле очень понравился Джерал. Мать сказала, что после отборочной недели именно его сестра собиралась объявить своим будущим мужем, чему они с отцом немало способствовали.

Разгневанная потерей жениха, Лола, не имея возможности наказать истинную разлучницу, решила отомстить остальным балеринам из института для благородных девиц и рванулась в покои, где была моя Яблонька.

Хорошо, что к тому моменту я уже узнал от одного из слуг о том, что происходит, и поспешил к Александре, чтобы поддержать и успокоить её, если понадобиться. Ведь её подруг похитили.

Я уже снова был у дверей розовой комнаты, когда с воплями, что сейчас она превратит в пепел всех этих костлявых куриц, в коридор влетела Лола.

Я встал у неё на пути.

Сестра отчаянно рвалась в бой, потеряв чувство реальности. Или, правильнее сказать, она стремилась казнить невинных, потеряв голову от разбитого сердца или уязвлённой гордости?

В общем, получилось так, что мы с Лолой сожгли всё левое крыло дворца в нешуточной битве между нами. Я был младше сестры на четыре года, но всё же намного сильнее. В драке со мной Лола выгорела и надолго слегла. Лекари серьёзно сомневаются, что после такого, она сможет полностью восстановиться менее, чем за полгода.

Отец с матерью пришли в ярость.

Я со всех сторон оказался виноват. И балерины эти, из-за которых Лола лишилась жениха, на которого положила глаз, оказались во дворце из-за меня. И сама драгоценная принцесса сильно пострадала в битве именно со мной.

— Устроил день рождения для сестры! Спасибо! — с сарказмом кричала мне мать, не помня себя от горя.

Она вбежала в кабинет отца как раз во время нашего с ним разговора, когда я излагал ему свою версию случившегося.

Я сразу понял, что теперь надежды на справедливое решение родителя у меня не осталось. С плачем, заламывая руки, мать рассказала отцу о состоянии Лолы и неутешительных прогнозах лекарей.

Я молчал. Не умею оправдываться.

Да и что тут скажешь? В материнском сердце сестра всегда была вне конкуренции среди всех её детей, ещё бы, единственная и любимая дочь. Мне кажется, что и отец любил Лолу больше всех нас, парней.

И сейчас, когда любимая девочка правящих драконов пострадала, и душою, и телом, всех, кто вольно или невольно оказался виноват в этом, ждало наказание.

Андарцы хотели лететь домой немедленно, унося похищенных девушек на своих спинах, но отец категорически воспротивился этому. По всемирным драконьим законам подобное означало бы, что они признают похищенных институток своими законными женами.

Отец долго разъяснял андарскому принцу недопустимость подобного. Даже с учётом того, что в Андарии принято многожёнство, та женщина, которую дракон катал на своей спине в обороте, признавалась его избранной и самой любимой.

Я полагаю, что отец надеется, что страсть Джерала к институтке со временем уляжется и такой женой для андарского принца станет наша драконица, Лола. Видимо, он всё же рассчитывал на союз с Андарией, когда принц наиграется с балериной. Полагаю, именно поэтому, отец потребовал, чтобы андарская делегация возвращалась домой по земле. А меня, в наказание за все прегрешения, отправил сопровождающим от нашей стороны.

— Тем более, что тебе пора возвращаться в академию, Зорий. Ты отпрашивался покинуть академию осенью, во время учёбы, только, чтобы присутствовать на празднике сестры. Сам понимаешь, в связи с её болезнью, по твоей прямой вине, кстати, этот праздник закончился. Так что, возвращайся к учёбе.

Анализируя все последние события, я сделал вывод, что это мать с сестрой смогли настроить отца настолько категорично относительно именно моей кандидатуры для сопровождения андарской делегации обратно в Андарию. Мелкая женская месть! По их глубокому убеждению, балерины появились на семейном празднике исключительно из-за меня. Самое обидное, о том, что в будущей недельной программе развлечений были предусмотрены целых три выступления профессионального театра с тремя разными балетными постановками, но никто, даже, не вспомнил об этом, обвиняя меня!

Обе драконицы гневались только на меня. Они ставили мне в вину особое отношение к Яблоньке, которая тоже оказалась балериной. Но я знал, был почему-то абсолютно уверен, что эта девочка особенная для меня не из-за этого.

Я отчаяно не хотел уезжать, но пришлось подчиниться отцу. Однако, я всё же смог настоять на некоторых условиях своего послушного отбытия в Андарию.

Дело в том, что мать и рыдающая сестра в один голос не просто обвиняли всех институтских балерин в недостойном поведении, но и, совершенно несправедливо и беспочвенно, требовали их наказания.

Я не мог допустить, чтобы моя Яблонька пострадала.

Отец должен был лично позаботиться о безопасности и комфорте моей Яблоньки, а также послать ей личного репетитора по драконьему языку. Малышка мучилась из-за того, что отставала по этому предмету. Кроме того, родитель пообещал заказать и прислать мне портрет моей девочки, когда он будет готов.

И вот, я с каждым шагом моего Монстрика оказываюсь всё дальше и дальше от неё. Это так горько и больно! В качестве утешения, я снова и снова перебираю в сердце сладкие воспоминания о нашем с ней первом свидании. Закрываю глаза и в завывании степного ветра слышу её нежный голосок. Глубоко вдыхаю холодный осенний воздух и чувствую её запах. Смотрю на летящие по небу облака и вижу её непосредственные жесты, движения её лёгкого гибкого стана в танце. Вижу пламенеющий закат солнца и вспоминаю розовую раковину её маленького ушка у моих губ.

Да, я понимаю, что она маленькая одиннадцатилетняя воспитанница, но не сдержался…

Впрочем, чувство вины тонуло и бесследно растворялось в том наслаждении, которое я получил от этих двух мимолётных касаний к её коже.