Неуловимые тени - Сергей Бакшеев

«Противный дождь. Побыстрее бы наступила зима с морозами и снегом. В прошлую зиму Живорез никак себя не проявил». Подумав так, Елена тут же отринула утешительное желание, как пораженческое. Они обязаны остановить маньяка, невзирая на погоду.

Однако через три часа, подъезжая к загородному дому чиновника Ивакина, Петелина уже не считала подобную мысль слабостью. Ее вызвали на очередной убийство.

Варвара вела машину дергано, а говорила с плохо скрываемым злорадством:

— До Ивакина очередь дошла. Недаром ему прислали отрезанные пальцы. Эта была метка — он следующий.

— Мы еще мало что знаем, — попыталась пресечь пустой разговор Петелина.

— Восьмой труп — это мало? Вам, москвичам, виднее.

«Восьмой», — мысленно повторила Петелина. И первый, кого она видела живым. Она помнила страх директора департамента имущественных и земельных отношений и свои заверения, что ему нечего бояться. Ошиблась. Его смерть — и на ее совести.

Около открытых ворот загородного дома скопились машины с мигалками, во дворе суетились знакомые сотрудники следственно-оперативной группы. Чувствовалось, что Кулик вызвал всех. Свободного места для парковки не нашлось, Варвара приткнула грязную «Ниву» перед высоким бампером мощного «инфинити», который лишь условно можно было назвать легковушкой.

Из черного внедорожника незамедлительно высунулся круглолицый бритый шофер недоброго вида. Шрам около глаза придавал его лицу дополнительную суровость.

— Эй, ты куда? — возмутился он.

— Да пошел ты! — бросила на ходу Варвара.

— Убери тачку!

— Плохо просишь. — Лейтенант кивнула следователю на «красивый» номер внедорожника с повторяющимися цифрами и буквами и объяснила: — Васильев прикатил, наш вице-губернатор. Сейчас начнется.

Она не ошиблась. В просторной прихожей лысеющий дядька, с трудом помещающийся в дорогой костюм, с апломбом выговаривал Кулику:

— Я рассчитывал, что московские следователи положат конец этому ужасу. Но убийства продолжаются. Если раньше дело касалось районных чиновников, то теперь дошло и до областных. Второй глава департамента за неделю! Беспредел!

Кулик одновременно давал указания и объяснялся с чиновником:

— Устинов, займись замком. Петелина, наконец-то. Пока осмотрись, я хочу знать твое мнение. А вы, Николай Егорович, не беспокойтесь. Мы работаем, задействованы лучшие кадры.

— Да как же не беспокоиться? Рожков и Ивакин мои непосредственные подчиненные. Сначала один, затем другой, а если убийца метит выше?

Елена прошла в дом. На кухне она увидела труп хозяина. Тело в окровавленной пижаме было привязано к деревянному стулу с высокой спинкой, придвинутому вплотную к столу. Правая рука Ивакина покоилась на разделочной доске, в глаза бросалась окровавленная культя. Кисть отсутствовала. Ноги и шея жертвы были изрезаны, а под стулом на керамическом полу подсыхала большая кровавая лужа.

Рядом с трупом работали начальник криминалистической лаборатории Сорин и судмедэксперт Токаев. Их было нелегко узнать, так как оба с ног до головы были одеты в одноразовую защитную одежду из белого полиэтилена.

Петелина перехватила взгляд черных глаз Токаева и спросила, не заходя на кухню:

— Что скажете?

Токаев стянул повязку под подбородок. Он выглядел уставшим.

— Да что тут говорить — все то же. На шее след от укола, кисть ампутирована, перерезаны главные артерии.

— Время смерти?

— В районе семи утра. Жизнь покидала его постепенно, вместе с кровью. Судя по перекошенному лицу, до последнего момента находился в сознании. Другие детали сообщу после вскрытия.

Токаев отошел. Петелина обратилась к криминалисту:

— Что удалось найти?

— Орудие убийства преступник унес с собой. Отрезанную кисть тоже, — ответил Сорин.

— А отпечатки, капли пота, плевки, хоть что-нибудь?

— Елена Павловна, я собираю все, что можно, в лаборатории проверим. Но не исключаю, что преступник был одет подобно нам.

— Он псих! Как он может все предусмотреть? — расстроилась следователь.

— По крайней мере, убийца воспользовался бахилами. Иначе в прихожей остались бы следы, утром шел дождь.

— Про дождь можете не напоминать.

Елена отошла, чтобы взять себя в руки. Нынешнюю жертву она восприняла болезненно. Со стороны кажется, что люди при власти способны отгородиться от неприятностей. Но Ивакин такой же, из плоти и крови. Он опасался за свою жизнь, а они ничего не предприняли. Она ограничилась пустыми утешениями, а Кулик позволил себе циничный намек, что чиновник сам не безгрешен. Пусть так. Но разве полиция должна защищать только святых?

Успокоившись, Елена продолжила работу. От сотрудников, осматривавших дом, она узнала, что после происшествия с подброшенными пальчиками Ивакин взял больничный, чтобы подлечить нервы. Сегодня в десять утра к нему пришла домработница. Дверь была не заперта, домработница, обнаружив окровавленное тело, в страхе убежала к соседям. Те вызвали полицию.

Петелина вернулась в прихожую. Вице-губернатор продолжал наседать на Кулика. Судя по угрюмому сопению полковника, его терпение было на пределе. Елена поспешила прийти на выручку начальнику.

— Здравствуйте, Николай Егорович, — встряла она в разговор, бесцеремонно встав перед Васильевым. — Есть несколько важных вопросов. Вы знали погибшего?

— Ну конечно. Это Ивакин Константин Анатольевич, ранее возглавлял Корниловский район нашей области, а последний год — областной департамент имущественных и земельных отношений. Это высокая должность.

— Как вы узнали об убийстве?

— Что за вопрос. Наши все уже знают. Мы не можем работать в такой обстановке! — стал возмущаться Васильев.

Но Петелина твердым голосом повторила вопрос:

— Кто и когда сообщил вам об убийстве?

— Из полиции позвонили. Я приехал, чтобы опознать тело.

— У Ивакина есть семья?

— Есть. Но его жена сейчас в Англии, там учится их сын. Я не знаю, какими словами ей сообщить, вы понимаете?

— У Ивакина были враги? Ему кто-нибудь угрожал?

— Какие враги? Милейший человек. Недовольные, конечно, всегда найдутся, если человек при должности. Всем не угодишь, знаете ли, но, чтобы такое…

На пороге появился майор Митрохин. Его люди осматривали двор и опрашивали соседей.

— Мы нашли, — сообщил он, обращаясь к Кулику.

— Что? — переспросил полковник.

Митрохин покосился на Васильева: стоит ли говорить при постороннем, — и кивнул, предлагая выйти во двор:

— Пойдемте, я покажу.

За оперативником потянулись все. Он топал к центру лужайки, туда, где дрожала рябью от порывов ветра овальная поверхность пруда. Это был декоративный пруд с пластиковым дном размером с огромную ванну. Митрохин подвел к краю и показал пальцем. Сквозь холодную прозрачную воду было видно, как на темном чуть заиленном дне отчетливо белеет кисть человеческой руки.