Брак с Медузой - Теодор Гамильтон Старджон

Комната была большая. Одну стену образовывала неровная скала. Другие оказались бревенчатыми – щели между бревен были старательно заделаны. Свет лился скорее из стены – не от очага, находившегося посреди комнаты. В стене была устроена какая-то ниша, в ней на полочке стоял старый автомобильный аккумулятор, от него тянулись провода к двум электрическим лампочкам. Еще там был стол, какие-то ящики и пара трехногих табуретов. Воздух пах дымом и таким чудесным, рвущим сердце сладостным ароматом еды, что рот наполнился слюной.

– Ну, Малыш, и что же это я притащил? – спросил мужчина.

В комнате было полно детей. На первый взгляд их было всего трое, только почему-то казалось, что их куда больше. Девочка моих лет – восьмилетняя то есть – с пятнышком синей краски на щеке. Перед ней стояли мольберт и палитра, целый пучок разных кистей, но она ими не пользовалась – мазала прямо пальцами. Потом была еще маленькая негритяночка, чуть старше пяти лет, она глядела на меня большими глазами. В деревянной колыбельке на козлах располагался младенец, месяцев трех или четырех от роду. Обычный младенец, который гулил, пускал пузыри, болтал ногами и руками.

Когда мужчина заговорил, девочка отвернулась от мольберта и поглядела на младенца. Тот по-прежнему пускал пузыри.

– Его зовут Джерри, – проговорила она. – Он свихнулся.

– И от чего же? – поинтересовался мужчина. Он тоже глядел на младенца.

– От всего, – отвечала девочка, – и от всех.

– А откуда он?

– Эй, что это такое, – возмутился я, но на меня никто и не думал обращать внимания. Мужчина задавал вопросы младенцу, девочка отвечала. Более дурацкой сцены я еще не видел.

– Он убежал из приюта, – сказала девочка. – Там он был сыт, но никто не радовался ему.

Тогда я открыл дверь, и внутрь хлынул холод.

– Эй, ублюдок, – сказал я хозяину, – так ты из школы?

– Джейни, закрой дверь, – произнес мужчина. Девочка у мольберта не шелохнулась, но дверь за моей спиной хлопнула. Я попытался открыть ее – она даже не шевельнулась. Взвыв, я бросился на дверь.

– Придется поставить тебя в угол, – проговорил мужчина. – Ну-ка, Джейни.

Джейни только поглядела в мою сторону, и один из трехногих табуретов поплыл по воздуху прямо ко мне. Потом завис и перевернулся набок. Подтолкнул меня сиденьем. Я дернулся в сторону – прямо в угол. Стул наступал. Я попытался сбить его вниз, но только ушиб руку. Я нырнул, но он успел опуститься ниже меня. Я взялся за него и попробовал перелезть. Тогда табурет упал, и я вместе с ним. Потом я встал и, дрожа, замер в углу. Стул повернулся как надо и устроился на полу прямо передо мной.

Мужчина проговорил:

– Спасибо, Джейни. – Потом повернулся ко мне. – Пока постой там. Не нужно было шуметь.

И, повернувшись к младенцу, продолжил:

– Он тот, который нам нужен?

Опять ответила девочка:

– Ну да. Он и есть.

– Ну, – сказал мужчина, – отлично! – Потом подошел ко мне. – Джерри, ты можешь жить здесь. Я не из школы. И никогда тебя туда не отдам.

– Да ну…

– Он тебя ненавидит, – продолжила Джейни.

– И что мне теперь нужно с этим делать? – поинтересовался мужчина.

Джейни заглянула в колыбель.

– Покорми его. – И мужчина принялся возиться у очага.

Чернокожая девочка все стояла на том же самом месте, не отводя от меня вытаращенных глаз. Джейни вновь повернулась к своему мольберту, младенец просто лежал, как и прежде, так что я перевел взгляд на крошечную негритяночку.

– Какого черта уставилась, – бухнул я. Она ухмыльнулась и ответила:

– Джерри, хо-хо, – и сразу исчезла. По-настоящему исчезла, честное слово! Ее словно выключили, и только одежонка осталась на полу – все тряпки кучкой свалились на том месте, где она только что стояла.

– Джерри, хи-хи, – услыхал я потом. Поглядел вверх – там она и оказалась, голышом устроившись в маленькой нише под самым потолком, и тут же испарилась, заметив мой взгляд.

– Джерри, хо-хо, – послышалось снова. Теперь она примостилась на ящиках, служивших им комодом.

– Джерри, хи-хи! – она оказалась уже под столом.

– Джерри, хо-хо! – услышал я прямо над ухом. Я завопил и попытался сбежать, но ударился о стул. Мне стало по-настоящему страшно. Я вжался в угол.

Мужчина, сидевший у очага, бросил на нас строгий взгляд.

– Эй, дети, прекратите!

Наступило молчание, и девочка медленно вылезла из нижнего ряда ящиков. Подошла к своей одежонке, натянула ее.

– А как это ты делаешь? – поинтересовался я.

– Хо-хо, – отвечала та.

Джейни пояснила:

– Все просто, на самом деле они близнецы.

– А, – выдавил я. Откуда-то вынырнула другая девочка и стала рядом с первой. Не отличишь. Стоя бок о бок, они глядели на меня. На этот раз я не возражал.

– Это Бони и Бини, – представила художница, – это Малыш, а это, – она показала на мужчину, – Дин. А я Джейни.

Не зная, что и сказать, я только вымолвил:

– Понятно.

Дин попросил:

– Джейни, воды.

Плеснула вода, я не видел откуда.

– Довольно, – поблагодарил он и повесил котелок над огнем. Потом взял надтреснутую фарфоровую тарелку, на ней были куски мяса и клецки с морковкой, обильно политые подливой. – Эй, Джерри, садись.

– На это? – я глянул на стул.

– Конечно.

– Меня не обманешь, – отвечал я, принимая тарелку и отворачиваясь с нею к стене.

– Эй, – сказал он чуть погодя, – полегче. Мы уже поели, и ничего у тебя не собираемся отбирать. Не торопись.

Я припустил еще быстрее и уже почти покончил с клецками, когда меня вывернуло наизнанку. Голова моя почему-то ударилась об угол стула. Чувствовал я себя сквернее некуда.

Дин подошел и поглядел на меня.

– Бедняга, – проговорил он. – Прибери-ка за ним, Джейни.

И прямо на моих глазах лужа исчезла с полу. Но я уже не был способен удивляться. Я почувствовал его руку, которая взъерошила мои волосы.

– Бини, дай ему одеяло. И ну-ка спать. Ему нужно отдохнуть.

Я почувствовал на себе одеяло и уснул, наверное, прежде, чем Дин успел уложить меня.

Не знаю даже, через какое время я очнулся. Спросонья я не понял, где нахожусь, и это меня испугало. Я приподнял голову и увидел тускло рдевшую кучку углей в очаге, а рядом с очагом спавшего Дина. Мольберт Джейни чернел огромным богомолом. Я заметил, как из колыбели вынырнула голова Малыша, правда, не мог понять, смотрит он на меня или нет. Джейни лежала на полу возле двери, близнецы спали на старом столе. Ничего не шевелилось, только покачивалась головенка младенца.