Линия мести - Марина Серова

Остаток ночи я провела в безуспешных попытках заснуть, которые соседствовали с одновременным нежеланием проваливаться в зыбкие объятия Морфея. Я боялась очередного ночного кошмара. Вероятно, поэтому я всякий раз просыпалась, стоило мне хотя бы на мгновение погрузиться в дремоту.

Я пыталась занять свои мысли предположениями, как Ане удалось покинуть лечебницу, но ничего путного в голову не приходило. В конце концов мне надоели эти мучения, я взяла книгу со стихами Есенина и вышла в коридор.

На часах было четыре утра. Хотя ночь выдалась не из лучших, чувствовала я себя относительно неплохо: голова не болела и не кружилась, координация движений не была нарушена. Несмотря на то что я раздумывала над побегом своей соседки по палате, почему-то мои мысли неизменно возвращались к Андрею. Я вспоминала нашу шахматную партию, которая характеризовала моего нового знакомого самым лучшим образом. Я ценю в людях ум и сообразительность, и то, как Андрей вел игру, мне очень понравилось. Глупо, конечно, но я не могла ничего с собой сделать и наконец оставила безуспешные попытки не думать об Анином брате. Про себя надеялась, что стихи отвлекут меня одновременно и от нелепых предположений по поводу Аниного бегства, и от воспоминаний об Андрее, присутствие которых в моей голове совершенно мне не нравилось. Я должна думать только о расследовании, а воспоминания о шахматной партии никоим образом не связаны с ним! Нельзя позволять себе мысли, которые не относятся к делу. Мой мозг должен исправно функционировать, я не могу позволить себе распыляться на ненужные воспоминания. Не понимаю, что со мной творится в последнее время — взять хотя бы эти постоянные кошмары. Сны снятся впечатлительным людям, а когда Женя Охотникова позволяла себе ненужные эмоции? Нет, это совершенно на меня не похоже. Это не я, а кто-то другой, это неправильно, так не должно быть…

Медсестры в коридоре не было. Зато за столом сидел… Андрей. Молодой человек почему-то тоже не спал, он задумчиво созерцал противоположную стену, подперев руками голову. Вероятно, парень был погружен в свои мысли, потому что заметил меня, только когда я села за стол напротив него.

— Женя, доброе утро! — Он улыбнулся, но на сей раз его улыбка показалась мне не такой жизнерадостной, как раньше. — Снова со стихами? Тебе не спится, как и мне…

— Есть такое, — кивнула я. — Не ожидала увидеть тебя в четыре утра в общей гостиной.

— Аналогично, — снова улыбнулся он, уже бодрее. — Разные мысли, вот и сна нет. Даже таблетки не помогают — полагаю, на ночь всех кормят снотворным.

— Наверно, — согласилась я.

Мы замолчали. Возникшую паузу прервал Андрей.

— Знаешь, я все думаю про Аню… Почему она сбежала из больницы? Но пока ничего толком придумать не могу. Все мысли только это и занимает.

— Да? — Я постаралась, чтобы в моем голосе не слышались нотки разочарования. — Я тоже думаю об Ане… Наверно, поэтому не могу заснуть.

Андрей посмотрел на меня как-то по-другому, но я не поняла, какие именно эмоции проскользнули в его взгляде. Я машинально опустила глаза и постаралась улыбнуться, но вышло весьма неестественно.

— Женя, знаешь… — тихо проговорил Андрей. — Еще я думаю о другом человеке. Не о своей сестре. Странно, правда? Не понимаю, что со мной происходит…

Я пожала плечами с деланым равнодушием.

— Почему нельзя думать о ком-то еще? — сказала я. — Это вполне логично, человек может думать о разных вещах одновременно. Ничего странного в этом нет.

— Считаешь? — Он снова пристально посмотрел на меня. — Честно говоря, я… я думал о тебе, Женя. Извини, если это неприятно тебе, но я… я еще не встречал такого человека, как ты. Ты… ты очень необычная. Очень… красивая.

Красивая? Когда в последний раз мне говорили комплимент по поводу моей внешности? Нет, я не утверждаю, что я непривлекательная женщина — как раз наоборот, но… Почему-то слова Андрея заставили меня смутиться, словно я была тринадцатилетней девчонкой, а не двадцатисемилетней Женей Охотниковой, профессиональным телохранителем, который… которая сейчас глупо покраснела, точно наивная простушка.

— Ну, ты тоже не урод! — постаралась отшутиться я. Вышло не смешно. Андрей не улыбнулся, говорил по-прежнему серьезно.

— Я… я никогда не думал, что в таком месте, как больница, встречу такую девушку, как ты. Знаешь, если бы не автокатастрофа и не твой несчастный случай, мы бы никогда не встретились. Странно, правда? Такая вот шутка судьбы…

— Шутка… — эхом повторила я. Мы, не сговариваясь, совершенно синхронно, опустили глаза на мою книжку. Поэзия Сергея Есенина…

После завтрака произошло еще одно событие. Я не успела зайти в палату, как хмурая Вера Алексеевна, дежурившая сегодня медсестра, сказала, что пора идти на массаж. Я едва не заснула во время сеанса — дала знать о себе бессонная ночь, а монотонные движения рук врача-массажиста как-то расслабляли и убаюкивали. Я позволила своим мыслям течь свободно и бессвязно, не сосредотачивалась ни на одной из них. Поэтому даже не заметила, как процедура закончилась — врач сообщил мне, что я могу возвращаться в палату, и я вознамерилась хотя бы часок поспать.

Но моим планам не суждено было воплотиться в жизнь. Едва я вошла в «свою» комнату, как увидела, что произошли перемены: кровать, ранее убранная, была расстелена, на ней лежала женщина лет сорока, которая никак не прореагировала на мое появление в палате. Я постаралась не рассматривать свою новую соседку слишком пристально, чтобы не доставлять ей беспокойства. Однако скоро убедилась, что женщину совсем не волнует, что происходит вокруг нее: она безучастно лежала на кровати и смотрела на противоположную стену, как будто там происходило нечто увлекательное и интересное.

Я оглядела женщину более внимательно. На первый взгляд серьезных травм у нее не было, только кисть правой руки была забинтована. Никаких переломанных конечностей, никаких повязок на шее. Интересно, что с ней случилось? Авария, автокатастрофа? Несчастный случай? Если даму перевели в общую палату, значит, она идет на поправку. Только, на мой взгляд, ее проблема не в травмах, а что-то не так с головой. Может, она память потеряла?

Я еще раз посмотрела на лицо своей новой соседки. Оно могло бы быть красивым — в принципе, у нее весьма выразительные глаза, правильная форма носа и губ. Все портили только тяжелые морщины вокруг рта женщины, которые придавали лицу страдальческий, едва ли не старушечий вид. Из-за этого женщина казалась гораздо старше своих лет, они сильно уродовали ее и, как мне показалось, появились не так давно. Что все-таки с ней произошло? Может, она тронулась умом?

Одета женщина была в такую же больничную униформу, какая была на мне. У нее практически не было личных вещей, я заметила только зубную пасту и щетку в пластмассовом стаканчике, тоже больничном. Никаких книг, никаких тетрадок или чего-то подобного на прикроватной тумбочке новенькой не было. Спать мне совершенно расхотелось — я стала придумывать различные гипотезы того несчастья, что заставило женщину лечь в клинику. Но пока мои теории не были подкреплены ни одним фактом.