Шекспир - Виктория Балашова

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Уильям.

— Ведь и ваши сонеты, я уверена, посвящены определенной женщине.

— Да, это так.

— Можно ей только позавидовать. Такие красивые стихи должны быть посвящены не менее красивой даме сердца, — Елизавета вздохнула.

— Самая красивая дама в Англии это вы, Ваше Величество, — заметил Уильям, — но нет стихов, которые бы отражали вашу красоту в полной мере.

— Довольно, — Елизавета устало махнула рукой, — идите.

Уильям вышел из спальни королевы и медленно пошел по коридорам дворца, забыв точно, куда ему надо направляться. Навстречу ему вышел один из подданных королевы.

— Мне велено вас сопровождать, — пояснил он, указывая дорогу к выходу.

На улице Уильям понял, что все его друзья по театру давно разошлись по домам.

«Ну что ж, пойду исполнять указание королевы, — подумал он, — интересно, насколько хороши ее стихи. Но даже если они нехороши совсем, думаю, что с поставленной передо мной задачей я справлюсь».

Вдруг, проходя по узкой, пустынной улице неподалеку от дворца, Уильям почувствовал себя неуютно. Странная тревога охватила его, и он ускорил шаг. Было поздно — из-за угла навстречу ему выскочил человек в маске. Уильям обернулся. Сзади проход был закрыт. И с той стороны тоже к нему приближался незнакомый мужчина.

— Тебе придется отдать нам то, что тебе дала в своей спальне королева, — сквозь зубы сказал один из них, — и лучше по-хорошему, — он вынул шпагу и помахал ею в воздухе.

Уильям выхватил свою шпагу, которая почти всегда была при нем. Вечерами в Лондоне на многих улицах было опасно ходить без оружия, но нападали на Уильяма впервые. Он понимал, что владеет шпагой плохо. Весь его опыт фехтования сводился к игре на сцене, где он больше старался произвести впечатление на зрителя, чем провести серию правильных выпадов.

— Ты решил драться, — усмехнулся нападавший, — зря. Этак только испачкаешь бумаги, которые дала тебе королева, собственной кровью.

Но Уильям решил драться до последнего. Королева просила его никому ее стихи не то что не отдавать, но даже не давать читать. Стоили они его жизни? Уильям не знал — он ведь не успел взглянуть на них. Тем не менее, делом чести было сражаться за то, что ему доверила сама королева, до конца.

Нападавшие подступали к нему все ближе. Они держали шпаги наготове, из-под масок враждебно блестели темные глаза. Уильям встал так, чтобы за спиной у него оказалась стена ближайшего дома, а оба мужчины были по бокам. Особенного преимущества такая позиция ему не давала. Но, по крайней мере, он мог видеть действия обоих. Уильям лихорадочно смотрел налево и направо, пытаясь решить, на кого ему нападать первым.

Мужчины не торопились. Они медленно накручивали плащи на руку, продолжая с усмешкой приближаться к Уильяму, так что вскоре он уже мог слышать их тяжелое дыхание. Он с силой рассек воздух шпагой и быстро отпрыгнул чуть вправо. Нападавшие оказались слева друг возле друга. Они явно не ожидали от Уильяма таких резких действий, но его поступок только разозлил их еще больше.

Позже Уильям не мог толком вспомнить, как все происходило. Наплевав на возможные обвинения в трусости, он просто-напросто кинулся бежать, воспользовавшись открывшимся пространством справа. Навстречу ему выехал всадник. Уильям не знал, друг это или враг, но продолжал бежать, чувствуя позади дыхание нападавших.

— Двое на одного! — вскричал мужчина, ехавший на лошади. — Что бы там ни было, но теперь вам придется иметь дело еще и со мной.

Он спешился и набросился на преследователей Уильяма. Те не стали обороняться и быстро скрылись, открыв неприметную дверь одного из домов. Спаситель Уильяма попытался последовать вслед за ними. Но оказалось, что дверь вела не в дом, а в узкий проход, соединявший две параллельные улицы.

— Исчезли, — вздохнул он, — бежать за ними бесполезно. Обычно в таких лабиринтах уже никого не найти.

Голос показался Уильяму знакомым.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил он с поклоном, — Уильям Шекспир, актер, к вашим услугам.

— Уильям! Черт возьми! Вот это да! — голос принадлежал не кому-нибудь, а самому графу Саутгемптону.

— Генри! — Уильям не верил своим ушам. — Ты спас меня от верной гибели.

— Что произошло? — спросил граф. — Ты наткнулся на грабителей? Что-то они рано вышли на охоту.

— Я и сам удивился. Мы давали спектакль для самой королевы. Она немного задержала меня, пожелав узнать мое мнение о поэзии, — неожиданно для самого себя начал врать Уил, — на улицу я вышел один, и вот видишь, что произошло. Я плохо владею шпагой, поэтому попросту трусливо бросился бежать.

— И правильно сделал, — похвалил граф, — если не умеешь как следует драться, лучше уносить ноги. Тем более это не дуэль, когда поединок представляется делом чести. Пойдем, вернемся во дворец. Я дам тебе свою карету, чтобы ты мог нормально добраться до дома.

— Еще раз благодарю тебя, Генри, за помощь, — признательно произнес Уильям.

В карете он просмотрел стихотворения королевы. В них чувствовалась любовь и страсть к человеку, которому она их посвящала. Стихи не требовали больших исправлений. Она написала их талантливо и под влиянием сильных эмоций. Дома Уильям взял несколько страниц с собственными сонетами, перемешал их с бумагами королевы и отправился к Ричарду Филду.

— Я хотел бы оставить кое-что у тебя на хранение, — объяснил он другу, — может быть, ты даже однажды напечатаешь то, что я тебе дал. Но пока я хотел бы внести немного исправлений в написанное. Поэтому буду иногда приходить к тебе и работать над текстом.

— Почему ты не можешь хранить его дома? — удивился Ричард.

— Издатели крадут тексты, ты знаешь. Мне кажется, у меня дома их могут выкрасть. Старые пьесы — ладно. Но новое я не хотел бы хранить у себя, — путано объяснил Уил.

— У тебя мания преследования, друг, — засмеялся Филд, — конечно, сейчас столько выходит пиратских изданий, что страшно представить. Тут ты прав. Но чтобы залезать к тебе домой?! Хотя всякое бывает. Если хочешь, оставляй что нужно здесь. В типографии много разных бумаг. Я припрячу твои бумаги так, что найти их среди всего прочего будет невозможно.

Уильям поблагодарил друга. Вернувшись домой, он понял, как был прав. Все его комнаты были перевернуты вверх дном. Листы бумаги с написанным текстом, вытряхнутые из шкафа, беспорядочно валялись на полу. Уильям начал складывать их на стол, пытаясь привести написанное в порядок. Через некоторое время он увидел, что некоторых страниц не хватало.

— Может, действительно орудуют издатели-пираты? — задал он себе вопрос. — Но почему тогда они не забрали все, а только отдельные страницы из разных пьес?

Уставший от свалившихся на его голову приключений, Уильям лег спать.

— Что за бумажки вы мне принесли?