Хроники Бейна. Книга первая (сборник) - Морин Джонсон

– Вы имеете в виду Пэлл Мэлл? – спросила Линетт и улыбнулась. – Похоже, кто-то выпил, но не я. Может быть, это мне лучше проводить вас, мистер Эрондейл?

Эдмунд растерянно заморгал. Магнус подозревал, что такое обращение было внове для парня, и это могло пойти ему на пользу.

Мисс Оуэнс повернулась к Магнусу:

– Это моя камеристка, ее зовут Ангхарад. Мы приехали из моего поместья в Уэльсе в гости к дальнему родственнику. Путь был долгий и утомительный, но я надеялась, что мы попадем в Лондон еще до наступления ночи. Глупо и безрассудно с моей стороны… Ангхарад так испугалась… Вы оказали нам неоценимую помощь!

В словах Линетт Оуэнс заключалось гораздо больше, чем она хотела сказать. Она легко назвала поместье своим, как женщина, которая привыкла быть сама себе хозяйкой. Дорогой материал, из которого было сшито ее платье, нечто неуловимое в осанке… Все это свидетельствовало о том, что мисс Оуэнс – богатая наследница. Скорее всего, она управляет поместьем сама, предпочитая не поручать это чужому человеку. Соседи, вероятно, считали это возмутительным, неподобающим женщине, да еще такой молодой и красивой. И ждали, что она, вступив в брак, передаст бразды правления мужу. Вот почему она приехала в Лондон – уэльские ухажеры пришлись ей не по вкусу, и она хочет найти мужа здесь, чтобы увезти с собой в Уэльс.

Магнусу казалось, что он угадал – мисс Оуэнс приехала в Лондон в поисках любви.

И он понимал ее. Браки в высшем обществе далеко не всегда заключаются по любви, но у этой прекрасной дамы голова, судя по всему, была на плечах. Если она задалась целью выйти замуж за того самого, подходящего ей, она этого добьется.

– Добро пожаловать в Лондон, – сказал он.

Линетт кивнула, а потом посмотрела за спину Магнуса, и ее взгляд смягчился. Магнус оглянулся. Красавчик Эдмунд, на которого был устремлен взгляд Линетт, обмотал один из кнутов вокруг запястья, словно хотел таким образом сдержать самого себя. Магнус подумал, что парень выглядит весьма и весьма пикантно.

Сжалившись над Эдмундом, Линетт вышла из кареты:

– Простите, если я была груба. И если вы решили, что я приняла вас за… twpsyn[6]. – Линетт тактично предпочла валлийский.

Она протянула ему руку. В ответ Эдмунд протянул свою, ладонью вверх, с кнутом, по-прежнему обмотанным вокруг запястья. На лице его вдруг появилось такое выражение, будто все происходящее вдруг обрело какой-то особый смысл.

Поколебавшись, Линетт положила руку на его ладонь:

– Я очень обязана вам за то, что вы спасли меня и Ангхарад от ужасной участи. Очень обязана, – повторила она. – Еще раз прошу простить меня, если я была неучтива.

– Я прощу вам любую грубость, – сказал Эдмунд, – если только смогу увидеть вас снова.

Он смотрел на нее, не мигая. На мгновение время замерло. Серьезность Эдмунда сработала гораздо лучше, чем расчетливые взмахи длинными ресницами и напускная развязность.

Линетт Оуэнс опустила глаза.

– Если не передумаете, приходите утром к леди Каролине Харкурт. Итон-сквер, 26, – наконец сказала она.

Эдмунд не сразу отпустил ее руку.

Прежде чем снова сесть в карету, Линетт обернулась к Магнусу. Ему показалось, что что-то в ней неуловимо изменилось.

– И вы тоже приходите, мистер Бейн. Если, конечно, захотите.

– С огромным удовольствием.

Он помог ей подняться в карету.

– Ах да, мистер Эрондейл, – выглянув из окна кареты, сказала мисс Оуэнс. – Кнуты, пожалуйста, оставьте дома.

Магнус сделал едва заметный жест, словно отсылал кого-то прочь. Между его пальцами заплясали ярко-синие искры. Карета без кучера покатила по лондонским улицам и вскоре скрылась в темноте.

* * *

На следующую встречу по поводу соглашений Магнус явился с большим опозданием. Признаться, ему не хотелось идти, к тому же его раздражали споры о месте ее проведения. Магнус был за то, чтобы встретиться где угодно, но только не в той части Института, которая была открыта для обычных людей. Амалия Моргенштерн как-то обмолвилась, что раньше там жили горничные и камердинеры Фэйрчайлдов. В свою очередь, нефилимы не захотели посетить «один из мерзких притонов нежити» (слова Гренвилля Фэйрчайлда), а предложение Магнуса встретиться на нейтральной территории, скажем в парке, они отвергли, сославшись на то, что рядом кто-нибудь может устроить пикник.

После нескольких недель ожесточенных споров представители Нижнего мира наконец сдались и согласились прийти в Институт, и именно в ту его часть, которая так не нравилась Магнусу. Единственным бонусом было то, что леди Камилла явилась в оригинальной красной шляпке и красных кружевных перчатках.

– Вы выглядите глупо и фривольно, – недовольно пробормотал Алекс де Куинси, когда все рассаживались за столом в большом, плохо освещенном зале.

– Он совершенно прав, – подхватил Магнус. – Вы выглядите глупо, фривольно и… обворожительно!

Судя по улыбке, Камилла оценила его слова, а Магнус подумал: неужели даже такой скромный комплимент льстит женщине, которая уже много веков была самим воплощением красоты?

– Выглядеть глупо и фривольно – именно этого я и добивалась, – сказала леди Камилла. – Раскрыть вам тайну?

– Ну разумеется! – наклонился к ней Магнус.

– Я надела эту шляпку ради вас, – прошептала обольстительница.

Магнусу показалось, что зал, стены которого были увешены мечами и гобеленами с изображением рун, на минуту осветился. Да что там зал – весь Лондон стал ярче.

Он жил на свете уже не одну тысячу лет, но до сих пор не разучился радоваться мелочам. Он нравится прекрасной даме! Что может быть лучше?

Ральф Скотт, наблюдавший за ними, побледнел сильнее, чем обычно, на лбу у него пролегла глубокая морщина, но Магнуса это не тревожило. Если Камилла выбрала его, так тому и быть.

– Мы рады снова видеть всех здесь, – сказал Гренвилль Фэйрчайлд и забарабанил по стулу пальцами.

– А мы рады, что наконец-то сможем договориться, – живо откликнулся Магнус.

– Родерик Моргенштерн подготовил небольшую речь, – продолжил Фэйрчайлд. Лицо его было напряжено, голос звучал глухо.

– Мы уже достаточно долго слушали Сумеречных охотников, – сказал Ральф Скотт, – и условия, на которых они согласны сохранить мир, в целом ясны.

– Да, но перечень наших требований далеко не полон, – прервал его Сайлас Пенгборн.

– Отнюдь не полон, – поддержала его женщина, сидевшая рядом.

Пенгборн представил ее:

– Элоиза Рейвенскар, мы с ней парабатаи.

Магнус знал, что парабатай – это побратим нефилима, и не важно, какого он пола. Еще он знал, что парабатай – это больше чем жена или муж. Очевидно, они все объединились против нежити.