Последний самурай - Андрей Воронин

Ку-ку, подумал Мещеряков Кажется, у парня поехала крыша — того и гляди, набросится с кулаками или запоет петухом. Вот ведь неприятность какая… Что делать-то теперь? «Скорую» вызывать нельзя. Сюда вообще никого нельзя вызывать, потому что об этом месте знает пару человек, и люди эти, увы, далеки от практической психиатрии… Придется справляться самому. Не люблю я этого.

— Ах ты, подонок! — внезапно завопил Арбуз.

Мещеряков подскочил и выронил сигарету, уверенный в том, что окончательно свихнувшийся гений вот-вот набросится на него, растопырив руки со скрюченными пальцами. Впрочем, Арбуз не двинулся с места и даже не обернулся. Он продолжал горбиться над столом. Его пальцы больше не порхали по клавиатуре. Левая рука Арбуза судорожно цеплялась за край стола, а указательным пальцем правой он с силой ударял по одной и той же клавише Мещерякову не было видно, по какой именно.

Зато он отлично видел, что происходило на экране. Бесконечные столбцы цифр и непонятных значков, заполнявшие экран до сих пор, исчезли. На их месте возникло нечто, сперва принятое полковником за мультипликационное изображение какого-то города или большого промышленного комбината, сделанное как бы с высоты птичьего полета. Изображение стремительно надвинулось, и Мещеряков понял, что это не город, а увеличенная во много раз печатная плата с установленными на ней деталями. Графика была выполнена на высшем уровне, создавалось ощущение бесшумного бреющего полета на малой высоте. Мещеряков даже засмотрелся, но тут до него вдруг дошло, что Арбуз не напрасно матерится и все щелкает и щелкает одной и той же клавишей: очевидно, все пошло как-то не так, и эта красивая картинка означала что-то нехорошее.

В то самое мгновение, когда до полковника начал мало-помалу доходить смысл происходящего, скользящий полет прервался, и в центре экрана вспыхнула и начала стремительно расти ослепительно яркая точка. Экран залило белым светом, потом этот свет померк, и полковник увидел очень красивое грибовидное облако, от которого во все стороны концентрическими кругами расходились ударные волны, неся с собой разрушение и смерть. Это очень напоминало документальные съемки испытаний ядерной бомбы, только изображение было выполнено на гораздо более высоком уровне.

Потом все как-то внезапно кончилось, экран монитора погас с негромким щелчком, и Арбуз обмяк в кресле, свесив почти до пола длинные руки, как будто его тоже выключили.

— Что случилось? — осторожно спросил Мещеряков. Он видел, что что-то случилось, но никак не мог понять что. А может быть, мог, но не хотел.

— Все, — продолжая смотреть на свое отражение в потухшем экране, бесцветным голосом отозвался Арбуз. — Все, — повторил он с каким-то болезненным удивлением, — п…дец.

Он вяло оттолкнулся от стола обеими руками и вместе с креслом отъехал назад. Крутанулся, развернувшись спиной к столу, вынул сигареты и закурил, скучающе глядя в потолок. Мещерякову не понравилось то, как Арбуз себя вел. Очень не понравилось.

— В каком смысле? — спросил он. Вопрос прозвучал глупо, Мещеряков это чувствовал, но ничего другого ему не пришло в голову.

— В прямом, — ответил Арбуз.

Он перегнулся через подлокотник', пошарил среди мусора и выудил откуда-то бутылку пива. Одним ударом о край стола сбив пробку, протянул бутылку Мещерякову.

— Сто грамм за победу, полковник?

— Благодарю, — отказался Мещеряков. — Слушай, ты можешь не кривляться и объяснить, что произошло? Тебя что, опять выкинули?

Арбуз ухмыльнулся, посасывая пиво.

— Могу, — сказал он. — Запросто. Выкинули? Нe-a. Меня уничтожили. Стерли с лица земли. Картинку видали?

Мещеряков кивнул.

— Ну а чего тогда спрашиваете? По-моему, это было очень наглядно. Кино «Чапаев» помните? Как там Анка-пулеметчица беляков поближе подпускала? Вот и нас подпустили поближе, а потом прихлопнули.

— Чем? — растерянно спросил Мещеряков.

— М-мать… Вирусом!

— А антивирус на что? У тебя что, защита не установлена?

Арбуз посмотрел на Мещерякова с жалостью, как будто тот при всем честном народе не успел добежать до туалета. Потом вздохнул, глотнул пива, затянулся сигаретой и сказал:

— Защита установлена. Была установлена. Но вот это, — он небрежно ткнул большим пальцем через плечо, — компьютер. Был компьютер. А дело мы имели с суперкомпьютером Супер, ясно? И потом, защита реагирует только на те вирусы, которые ей знакомы. Если вируса нет в ее памяти, она его просто не видит. Образно выражаясь, мы с вами, полковник, уселись в «запорожец» и пошли в лобовую атаку на современный танк. Это дело почти безнадежное, если только танкист не заснет, не ошибется или не струсит. Танкист не заснул, не струсил и не ошибся… ну почти не ошибся. Так что теперь все это, — он снова небрежно ткнул большим пальцем через плечо, — просто куча хлама, место которой на помойке.

— Что-то испортилось? — задал очередной глупый вопрос Мещеряков. Между делом он подумал, что Арбуз чем-то похож на Забродова. Вопросы, заданные тому и другому, очень часто выглядели предельно глупыми, и был единственный способ этого избежать: не задавать вопросов вовсе.

— Не испортилось, — терпеливо пояснил Арбуз, т — Когда испортилось, можно починить. А это, — он в третий раз махнул большим пальцем, — остается только выбросить. В прямом смысле. Все уничтожено и восстановлению не подлежит. Теперь вы поняли?

— Теперь понял, — сказал Мещеряков. — Деньги ушли коту под хвост, и ты даже ничего не успел скачать, так?

— Скачать-то я скачал, — ответил Арбуз. — Чего я не успел, так это вынуть диск из дисковода. Так что толку от него теперь — ноль. Если, конечно, вы не хотите шутки ради грохнуть все компьютеры в своей конторе. А что до денег… Когда в бою сбивают самолет или топят ракетный крейсер, пропадает гораздо больше денег, и никто не плачет. Не плачьте, полковник. Я же не плачу! Хотя машинку я собрал, можно сказать, уникальную и даже попользоваться как следует не успел. Я теперь безлошадный.

— Ах Арбуз, Арбуз! — с досадой сказал Мещеряков. — Как же ты так, а?

— А это не я, — неожиданно возразил компьютерщик. — Это вы.

— То есть?

— То есть вы должны были знать, куда меня посылаете. Меня там поджидали, понимаете? После первой попытки они уже были начеку и приготовили ловушку. Пока я раскалывал новый пароль, они меня спокойненько вычислили, дали мне забраться поглубже, а потом грохнули. Это, между прочим, странно. Обычно банки пользуются стандартными системами безопасности, а этот защищен круче, чем главный командный пункт ядерных сил Пентагона. Кто же мог знать?

Мещеряков задумался. То, что Арбуз сказал о системе защиты компьютера провинциального японского банка Аригато, служило косвенным подтверждением… чего? Того, что японцы тайком финансировали чеченских боевиков? Господи, что за бред! Где Япония, а где Чечня? Где мусульмане, а где буддисты…