Смысл существования человека - Эдвард Уилсон

За оставшуюся часть XXI века нам придется нейтрализовать две опасные тенденции: рост влияния человека на окружающую среду и убывание биоразнообразия. На нас лежит огромная ответственность: пройти этот сложный период с минимальными потерями и для себя, и, насколько это возможно, для остальных представителей живой природы и достичь стабильности и благоденствия. Это глубоко нравственный выбор. Чтобы его совершить, нам пока еще не хватает знаний и элементарной порядочности. Из всех биологических видов только мы воспринимаем живой мир как единое целое, видим красоту природы и ценность каждого индивида. Только мы понимаем, как важно милосердие друг к другу. Удастся ли нам распространить такое же отношение на живой мир, который дал нам жизнь?

Определив суть интеллектуальных несовершенств человека, Фрэнсис Бэкон внес принципиальный вклад в достижения первого Просвещения. Сегодня появилась возможность дать им естественно-научное объяснение.

Французский писатель Жан Брюллер (творивший под псевдонимом Веркор) был на верном пути, начав свой роман 1952 года «Люди и животные» с заявления: «Все несчастья на земле происходят оттого, что люди до сих пор не уяснили себе, что такое человек, и не договорились между собой, каким они хотят его видеть».

В этой части нашего путешествия я предлагаю вернуться к исходному пункту и с помощью общей биологии попытаться объяснить, почему человеческое существование остается такой великой тайной, а потом порассуждать о способах ее разгадки.

Эволюция человеческого интеллекта не шла так, словно какая-то внешняя сила толкала его на путь либо чисто рационального, либо эмоционального развития. Интеллект всегда был и остается инструментом для выживания, а это подразумевает как разум, так и чувства. Наш мозг приобрел современный вид, проделав множество больших и маленьких шагов по лабиринту и выбрав один из миллиона возможных путей. Каждый из этих шагов делался в результате мутации либо под влиянием естественного отбора, действующего на альтернативные формы генов (аллели), которые предопределяют тип и функционирование мозга и органов чувств. После множества случайных колебательных изменений наш геном стал таким, каков он сейчас. На каждом из промежуточных этапов эволюция генома могла свернуть на тот или иной путь, предопределяя особенности нашего мозга и органов чувств. И шанс достигнуть человеческого уровня интеллекта с каждым шагом резко снижался.

Конкретная комбинация рассудка и эмоций, которую мы сегодня называем «человеческой природой», – всего лишь одно из множества возможных сочетаний, которые могли сложиться при наличии такого мозга и таких органов чувств, какими обладает человек.

Вот почему наше представление о себе как о биологическом виде всегда искажено глубинными предрассудками и заблуждениями, или «идолами» суеверия и обмана, как их описывал четыреста лет назад Фрэнсис Бэкон. Существуют врожденные особенности восприятия, говорил великий философ, они не навязаны нам культурой, а «присущи природе самого разума».

Так было всегда. Путаницы всегда было предостаточно. Например, еще в 70-е годы прошлого века ученые-социологи были ориентированы преимущественно на гуманитарные знания. Считалось, что человеческое поведение в основном или даже полностью обусловлено культурой, а не биологией. «Нет никаких инстинктов или природы человека!» – восклицали особенно категоричные из них. Но к концу XX века социология значительно сблизилась с биологией. Сегодня общепризнанно, что в человеческом поведении есть сильный генетический компонент. Инстинкт и природа человека – данность, хотя насколько они глубоки и сильны – пока еще открытый вопрос.

Оказывается, что оба взгляда на человеческую природу в чем-то верны, а в чем-то ошибочны, по меньшей мере в их крайних проявлениях. Возникает парадокс, который называют или «природа против воспитания», или «социогенез против биогенеза». Современная трактовка человеческих инстинктов, описанная ниже, помогает разрешить это противоречие.

В принципе, инстинкты человека не отличаются от инстинктов животных. Но поведение человека не предопределено генами, в отличие от жестко запрограммированного поведения большинства животных. Хрестоматийный пример такого типа инстинкта – защита территории самцами трехиглой колюшки. Колюшка – это небольшая рыба, обитающая в пресной и морской воде по всему Северному полушарию. В течение брачного сезона самец колюшки стремится «застолбить» за собой небольшую территорию, куда не допускает других самцов своего вида. В этот период брюшко самца приобретает ярко-красный оттенок. Он нападает на всех «краснобрюхих» – то есть на самцов-соперников, – заплывающих на его территорию. Кстати, такая реакция еще проще, чем нападение на «другую рыбу». Для ее срабатывания даже не требуется распознавать рыбу как таковую. Относительно слабый мозг колюшки реагирует просто на красное брюшко. Когда экспериментаторы подбрасывали на территорию колюшки кусочки дерева и другие предметы, непохожие на рыбу по форме, но с хорошо заметными нарисованными красными пятнами, самец столь же яростно атаковал эти модели.

Когда-то я держал в лаборатории ящериц-анолисов, изучая их территориальное поведение. Анолисы обитают на разных островах Вест-Индии. Эти небольшие рептилии размером примерно с человеческий палец в изобилии встречаются на деревьях и кустах, где охотятся на насекомых, пауков и прочих мелких беспозвоночных. Взрослый самец угрожает своим соперникам, разворачивая перед ними особую кожную складку на шее под названием «горловой мешок». У каждого вида анолисов горловой мешок имеет характерный цвет: как правило, красный, желтый или белый. Самцы определенного вида реагируют только на «свой» цвет. Выяснилось, что для проверки территориального поведения мне нужен всего один самец, а не два. Я просто ставил зеркало к стенке террариума, где жил анолис. Замечая собственное отражение, самец-анолис демонстрировал «противнику» свое достояние (каждый раз все кончалось ничьей).

Новорожденные морские черепашки появляются из яиц, закопанных в прибрежном песке их матерями. Взрослая морская черепаха выходит на берег с единственной целью – отложить яйца. Каждый черепашонок высвобождается из песка и сразу же ползет к морю, где проведет всю оставшуюся жизнь. Но детенышей привлекают отнюдь не какие-то особенные виды или запахи. Он ползет на блики света, отражающиеся от воды. Когда экспериментаторы включали рядом с черепашонком еще более яркий свет, малыш полз к нему, пусть даже в противоположную сторону от моря.

Люди и другие организмы, обладающие крупным мозгом, также руководствуются унаследованными ключевыми стимулами и инстинктами, но эти инстинкты далеко не такие жесткие и прямолинейные, как у низших животных. Напротив, люди опираются на особый комплекс усвоенных правил, который именуется в психологии подготовленностью или предрасположенностью к научению. Наследуются качества, позволяющие научиться одному или нескольким альтернативным вариантам поведения из множества возможных. Наиболее ярко выраженные из таких поведенческих предрасположенностей встречаются во всех культурах, пусть порой они и кажутся иррациональными, а у человека остается множество возможностей поступить иначе.