Лекарство от верности - Галия Мавлютова

– Ты уже приехала? – сказал он.

Я не удивилась его простому «ты». Мы переросли наши отношения, стали выше, поднялись над реальностью. И в наши небесные души незаметно переселилась земная сила. Она заставляла нас принимать привычные условия игры.

– Приехала, соскучилась, а ты? – сказала я.

И опять появился бесконечный хаос, в котором медленно плыли два существа, отбиваясь от линий и комет руками, разводя их по сторонам. Этими существами были мы. Больше никого. Только мы. Остальные остались внизу. Со своими земными заботами. Мы кувыркались и отталкивались ногами, превозмогая невесомость, забыв о земном притяжении. Наши тела превратились в длинные небесные кометы.

– Ты скучала? – разнеслось в мире хаоса.

– Скучала, я сильно скучала, – крикнула я.

Крик подпрыгнул и ударился обо что-то, наверное, он столкнулся с металлической реальностью. Эхо забилось в груди. Я очнулась. Появились первые звуки человеческих голосов. Мы опустились на землю. И все равно нас было двое. И мы были рядом.

– Приезжай прямо сейчас, – сказал он.

– Не могу, когда-нибудь потом, – сказала я.

С включенным телефоном я неуклюже пробиралась к выходу. В автомобильном скоплении нашла какую-то машину, села и махнула рукой, указывая водителю дорогу. Мне не хотелось отключать телефон. Пусть мы навсегда останемся вместе. В одной космической орбите.

* * *

Домашние дела втянули меня в болотную трясину повседневности, к тому же прибавились заботы на работе. Производственная суета отвлекла ненадолго. Любовь пробила брешь в толще суетливых будней. Изредка сквозь пелену рутины мне слышался родной голос: «Ты скучала?» Любовь безнадежно висела в воздухе, как старая, всеми забытая гирлянда, запылившаяся от времени. А на работе меня ждали открытия, в приемной появилось эфемерное создание, легкое и воздушное, как праздничный сувенир.

– Простите, я не знакома с вами, только что из командировки. Не знаю вашего имени, – сказала я, искоса оглядывая молоденькую референтку.

Не придраться, само совершенство. Точеная фигурка. Правильные черты лица. Искусный макияж. Стильная стрижка. Офисная одежда. Ничего лишнего – ни в лице, ни в антураже.

– Людочка, – сказала девушка, слегка покраснев от смущения.

Я нервно закашляла.

– А сколько вам лет? – спросила я. – Восемнадцать?

– Двадцать четыре, – шепнула Людочка, – только это большой секрет. Никому не говорите, пожалуйста. Я такая старая, просто ужас!

И она с силой заколотила по клавиатуре, видимо, рассердилась на свой возраст. Людочка уже всерьез подумывает о зрелости, размышляет, переживает. А что же мне делать дальше, как жить с этим тяжелым, невыносимым грузом?

– Людочка, а у вас есть отчество? – поинтересовалась я.

В нашем управлении всех референтов называют только по имени.

– Ой-ой, что вы, – замахала полуобнаженными руками Людочка, – только не по отчеству. Я боюсь. И так уже первые морщины появились, – она смущенно опустила рукава джемпера.

Меня даже перекосило от раздражения. Кажется, новенькая издевалась надо мной. Ее просветили в мое отсутствие, что начальником отдела является солидная женщина, то есть я, Варвара Петровна Березкина. Теперь секретарша будет изводить меня своей молодостью.

– Вы замужем? – зачем-то поинтересовалась я.

В сущности, мне было все равно, замужем Людочка или нет, я вежливо и бесстрастно улыбалась.

– Н-нет, пока не замужем, – неохотно промямлила Людочка.

– Это хорошо, – сказала я и вышла за дверь.

Меня даже затрясло от злости. Новая сотрудница пробила брешь в моем спокойствии. Я встретилась лицом к лицу с молодостью. И счет оказался не в мою пользу. Это была Димина ровесница. Вдвоем они могли бы представить обществу вполне подходящую пару для создания семейного очага. Людочка – свободная барышня. Дима – свободный юноша. Чем они не брачная пара? Почему судьба впутала меня в клубок ошибок и заблуждений, мне ни за что не выпутаться из него без посторонней помощи. Присутствие в нашем отделе юной Людочки постоянно будет напоминать о недопустимости серьезных отношений между солидной женщиной и молодым мужчиной. Опять к горлу подступило немое отчаяние. Тупое и тоскливое отчаяние изматывало душу. Изводило сознание. Путало мысли. Я вернулась в приемную.

– Людочка, а молодой человек у вас есть? – спросила я.

Скрипучий голос заполнил приемную, будто загрузил уютное помещение снизу доверху металлическими коробками. Внутренний стыд выжигал дочерна душу и сердце, раскаляя меня добела. Кажется, я безумно ревновала Людочку к Диме. И меня абсолютно не беспокоило то обстоятельство, что эти два человека ни разу не встречались. И все равно я ревновала. Нахохлившись, как свирепый коршун, я грозно нависла над поникшей Людочкой. Она вздрогнула всем телом, видимо, что-то почувствовала.

– Есть, а как же, конечно есть, – прошептала она, искоса поглядывая на дверь начальника, будто загодя подыскивая надежное убежище.

– Это хорошо, – сказала я.

Наконец, злоба и ревность отпустили меня на свободу. Пылающий жар медленно выходил из моей души. Можно было отдохнуть от приступа бешенства, чтобы набраться сил, у меня слишком мало времени до появления первого облачка на ясном любовном горизонте. Девушка почувствовала, что опасность миновала, вмиг расслабилась, задышала полной грудью.

– Да ничего хорошего, Варвара Петровна, – небрежно отмахнулась Людочка, – жених у меня бедный, ничего у него нет, ни машины, ни квартиры, ни денег. С таким пропадешь.

– А кем он работает?

Усилием воли я вогнала себя в привычные рамки, обретая свойственные мне спокойные интонации. Меня разбирало любопытство. Разговор приобрел другое звучание. Раньше я не задумывалась о социальном неравенстве между людьми. Ведь любовь выше имущественных благ. Так считалось во времена моей юности.

– Работает простым менеджером в какой-то бедной фирме, живет от зарплаты до зарплаты. Никаких перспектив. О каком замужестве может идти речь?

Людочка ни о чем не спрашивала, она сухо констатировала сложившуюся обстановку на любовном фронте. А я находилась в при-фронтовой полосе между двух огней. Мои материальные проблемы давно решены. Муж обеспечил меня большими средствами вплоть до глубокой старости.

– Вдвоем легче пробиться в жизни, – пробормотала я.

– Как сказать, – философски заметила Людочка, – мне кажется, в одиночку легче прожить. Зачем еще один лишний рот? Мужчину трудно прокормить. Представляете, на сколько он наест?

Честно говоря, я вообще не представляла, во что обходится «лишний мужской рот». Сколько килограммов съестных припасов может проглотить в один присест полноценный мужчина?