По желанию дамы - Стефани Лоуренс

– Теперь ты понимаешь, почему эти паруса называются «лунными странниками».

Эдвина пребывала от всего увиденного в полном восторге. Хотя ей нравились яхты и поездки с Джулианом, она и представить себе не могла, что плавание на таком корабле, как «Большой баклан», может быть настолько более захватывающим. От одной скорости у нее перехватывало дух, она никогда в жизни не передвигалась так быстро. Ощущение власти над силами природы, а кроме того, полное единение со стихией совершенно захватили ее. Ничего подобного она в жизни не испытывала.

– Потрясающе, – прошептала она. – Просто невероятно.

По крайней мере, для нее. Смена курсов и перемена парусов без остатка завладели ее вниманием. Она с восхищением следила за тем, как слаженно работает команда. Ну а самые верхние паруса привели ее в полный восторг.

Радостное возбуждение не отпускало ее, когда Деклан наконец передал штурвал Джонсону и предложил ей спуститься в каюту.

Эдвина зашла внутрь, а Деклан остановился на пороге, держась за дверную ручку.

Заметив ее вопросительный взгляд, он пояснил:

– Вечером я обычно обхожу корабль и проверяю, все ли в порядке. – Он кивнул в сторону кровати. – Располагайся. Я скоро приду.

Намек на то, что они будут спать в одной кровати – что он не собирался по каким-то дурацким причинам против этого возражать, – придал ей уверенности, и она улыбнулась ему.

– Я буду ждать тебя.

На секунду он замолчал, потом кивнул, сделал шаг назад и закрыл дверь.

Ее улыбка стала шире. Повернувшись, она направилась к постели.

«Я буду ждать тебя». Покачав головой, Деклан взбежал на верхнюю палубу. Он говорил правду, и действительно каждый вечер обходил корабль. Но сейчас радовался возможности какое-то время побыть вдали от отвлекающих чар Эдвины.

Отдавая распоряжение поставить мунселя, он вдруг понял, что не посмотрел на точное местоположение луны. И, хотя сразу же исправил эту оплошность, он не заметил, было ли небо чистым или на нем собираются небольшие облака. Деклан знал, что в это время года шторма им не угрожают, но это знание основывалось скорее на интуиции, чем на проверке фактов. И все же… с каких пор он перестал следить за состоянием неба?

С тех пор, как рядом с ним оказалась его жена, которая отвлекала его внимание на себя.

Поднявшись на палубу, Деклан медленно прошел от носа до кормы, прислушиваясь и вглядываясь в ночное небо. Благодаря своему опыту он точно знал, какие звуки издают мачты и канаты «Большого баклана» в любой ситуации; сейчас их скрип оповестил его о том, что все в полном порядке. Его корабль шел вперед ровно и быстро, подгоняемый сильным попутным ветром.

Он долго стоял на носу корабля, просто наслаждаясь тем, что снова в море. Но вдруг – в самый первый раз в жизни – эта радость захватила его не полностью и не могла надолго удержать.

Его мысли ускользали, рассеивались.

Прелесть моря не могла соперничать с прелестью той, кто, как он знал, ждет его в каюте!

Уступив порыву, желанию, которому он больше не мог противостоять, он продолжил обход по правому борту. Наконец, он кивнул Гримсби, заступившему на вахту у штурвала, и быстро спустился вниз.

У двери своей каюты он остановился и набрал в грудь побольше воздуха. Потом повернул ручку, открыл дверь и вошел.

Набрать побольше воздуха было мудрым решением. От того, что предстало его взору, у него перехватило дух. Эдвина полулежала на кровати, опираясь на подушки. Малиновое шелковое одеяло и белоснежные простыни скромно прикрывали ее наготу; он видел лишь ее обнаженные плечи. Горели неяркие ночники; их мягкий свет придавал ее коже жемчужное сияние. Она распустила волосы, они спадали ей на плечи каскадом волнистых кудрей, обрамляли ее лицо и укрывали предплечья, скрывая кожу, чья атласная нежность была ему так хорошо знакома.

Тут Деклан осознал, что Эдвина – его награда, его приз за то, что он избрал ту дорогу, которая привела сюда их обоих. Он мог наслаждаться, упиваться ею. Она, ее тело – это подарок, врученный ему доверчиво, сознательно и страстно.

Эдвина читала какую-то тонкую книжку, но подняла на него взгляд тут же, как он вошел. Она с улыбкой осмотрела его с ног до головы.

Ее улыбка манила, притягивала.

Она не спеша закрыла книгу и поставила ее на полку в изголовье кровати.

С трудом переведя дыхание, Деклан снова глубоко вздохнул и закрыл за собой дверь. Не сводя с жены взгляда, он медленно подошел к постели; его влекла сила, которой он не мог противостоять.

Правда, он и не пытался.

Деклан мог думать только о том, что ждет его под одеялом – нежная кожа, не спрятанная под одеждой, упругие изгибы, гибкие ноги и руки. Роскошное тело, которое скоро воспламенится от его ласк, загорится и обожжет его.

Он остановился у постели, снял сюртук и швырнул его к сундуку – теперь он аккуратно стоял в изножье его кровати.

Деклан заметил алчный блеск в ее глазах – невероятно синих в тусклом свете ночника – и замедлил свои движения. Он не спеша расстегнул серебряные пуговицы жилета. Жилет полетел вслед за сюртуком. Затем, так же неспешно, он снял и рубашку, радуясь нетерпению Эдвины.

Чем дольше он затягивал свое представление, тем больше суживались ее глаза.

В тот момент, когда он отбросил в сторону брюки, она потянулась к нему, поймала его за руку и сильно дернула, укладывая в постель.

К себе.

Деклан не ожидал, что она окажется такой сильной. В ней говорил голод. В ней говорило желание.

Не успел он даже перевести дыхание, как она обхватила ладонями его лицо и осыпала его поцелуями. С таким возбуждением, с таким истовым, первозданным желанием, что его невозможно было бы подделать, и ему невозможно было противостоять.

Он откликнулся на ее зов и поцеловал в ответ, овладевая ею, а потом выпустил на свободу свое желание, позволил страсти завладеть собой – и так же поступила она.

Они отбросили простыни. Теперь их ничто не разделяло. Их тела слились воедино.

Каюту заполнили звуки поцелуев, вздохи и тихие стоны. Они ласкали друг друга губами, языком, зубами, пальцами и ладонями, все сильнее заводясь.

Их руки и ноги сплелись – они уже не знали, где чьи. Они то прижимались друг к другу, то отдалялись, без труда меняя фигуры в танце, который был им так хорошо знаком.

И все-таки что-то изменилось.

Несмотря на их близость, то, что происходило между ними сегодня ночью, стало иным – как будто они по-новому увидели хорошо знакомый пейзаж.

Задыхаясь от страсти, Деклан пытался найти сравнение – и не мог. Ненадолго он испытал растерянность.

И вдруг понял.

Точно так же, как он всего час назад поменял курс «Большого баклана», так и они с Эдвиной меняли курс и выходили на новую дорогу их совместной жизни; так же как он поменял паруса на мачтах, они вносили что-то новое в свой брак, чтобы он мог гладко скользить по волнам жизни.