Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

– До чего же приятно прилететь в Афины и не увидеть ни одного журналиста. – Взглянув на агента Джеффриса, она добавила: – Рим был сущим кошмаром. Ни минуты покоя, я только и слышала, что: «Джеки, улыбнитесь! Джеки, посмотрите сюда! Улыбайтесь!» – Она произнесла это визгливым голоском с итальянским акцентом.

Было видно, что ее беспокоило произошедшее, и она намекала, что Джеффрис не сумел уберечь ее от чрезмерно ретивых папарацци.

– Мне жаль это слышать, миссис Кеннеди. Мы объяснили греческим властям, что ваш визит носит частный характер, и сделаем все возможное, чтобы не подпускать к вам журналистов.

– Благодарю вас, мистер Хилл, я очень ценю ваши усилия.

Я отошел в сторону, чтобы обсудить с Джеффрисом римский инцидент и оставить первую леди наедине с ее спутниками. Мой коллега объяснил произошедшее примерно теми же словами, что и миссис Кеннеди, и взял всю вину на себя. Самым главным было то, что миссис Кеннеди не пострадала физически.

Во дворе усадьбы я наткнулся на Кена Джианнулиса.

– Клинт, ты просто не поверишь! – Он выглядел потрясенным.

– Что стряслось? Все в порядке?

– Да-да, все в норме, – ответил Кен. – Миссис Кеннеди подошла ко мне и спросила: «Мистер Джианнулис, а скоро ли приедет грузовик?» Я решил, что она имеет в виду машину со своим багажом, и ответил, что грузовик уже в пути и вот-вот будет на месте.

– Ее расстроило, что багаж везут так долго? – предположил я.

– Да нет, нисколько, – рассмеялся Кен. – Но я поверить не могу, что она знала, кто я такой, назвала меня по имени и произнесла его без единой ошибки. Мы же с ней раньше не встречались!

– Кажется, я говорил ей, что в Греции мне будет помогать агент по имени Кен Джианнулис, у которого местные корни, но это было еще до того, как я вылетел в Париж. Действительно потрясающе, что она запомнила.

Кена немало впечатлил этот случай, и с того момента он испытывал к миссис Кеннеди еще большее уважение.

Мы с ним отправились в наш афинский отель, оставив в усадьбе Джеффриса и еще одного агента, который дежурил по ночам. Когда рано утром мы вернулись обратно, то не поверили своим глазам.

– Вот черт, – выругался я. – Какого дьявола?

Солнце едва взошло, но яхту «Северный ветер», стоявшую на якоре неподалеку от усадьбы Номикосов, уже окружала целая флотилия баркасов, шлюпок и других мелких судов. На них толпились туристы и журналисты, поджидавшие возможность сфотографировать миссис Кеннеди.

К счастью, греческий флот держал ситуацию под контролем. Военные катера оттесняли нарушителей спокойствия дальше и дальше от берега. До нас доносились крики: «Не останавливаться! Не останавливаться! Миссис Кеннеди!» Было, конечно, приятно, что греки делали все возможное, чтобы не подпускать к нам туристов и прессу, но, называя первую леди по имени, они невольно афишировали ее присутствие в усадьбе.

В какой-то момент одна из шлюпок с журналистами проигнорировала предупреждения властей, но военный катер врезался в нее прежде, чем лодка сумела приблизиться. Позже кое-кто из газетчиков пожаловался мне на «чрезмерно агрессивное поведение» греческих стражей порядка, но мне их подход показался верным, так что я ответил: «Не пытайтесь попасть туда, где вам не рады, и никаких проблем у вас не возникнет». Мое заявление не особенно понравилось журналистам.

Когда миссис Кеннеди проснулась, греческие военные уже оттеснили зевак и папарацци на милю от берега. Первая леди и ее гости смогли спокойно отдохнуть на пляже и искупаться перед тем, как вступить на борт «Северного ветра».

Это была потрясающая моторная яхта сорока метров в длину, с палубами из полированного тика и пятью пассажирскими салонами. Ее команда состояла из десяти человек. Агент Джеффрис остался с миссис Кеннеди на корабле, а мы с Кеном Джианнулисом сели в машину и поехали вперед, чтобы принять все необходимые меры безопасности до прибытия «Северного ветра».

Первой остановкой был городок Эпидаурус на Пелопонесском полуострове, где располагался открытый театр, построенный в V веке до нашей эры и сохранившийся лучше всех своих современников. От пляжа Кавури Эпидаурус отделяло всего 35 морских миль, но на машине по ветреным прибрежным дорогам предстояло проехать не меньше ста. Из окон автомобиля открывался замечательный вид, но мы с Кеном предпочли бы остаться на яхте.

Добравшись до городка, мы обнаружили, что в гавани миссис Кеннеди поджидало все местное население во главе с мэром. Несмотря на то что первой леди предстояло провести в Эпидаурусе всего три часа, жители побелили стены домов и в знак приветствия разложили на улицах цветы.

Для миссис Кеннеди и ее спутников подготовили особую постановку греческой трагедии. Мы были крошечными фигурками в гигантском пустом амфитеатре, вмещавшем свыше четырнадцати тысяч человек. Первая леди благоговейно наблюдала за сценой с каменной скамьи, которую высекли двадцать четыре века назад, а я сидел неподалеку и не понимал ни единого слова.

Позже, когда мы возвращались на яхту, миссис Кеннеди спросила:

– Как вам спектакль, мистер Хилл?

– Что ж, – усмехнулся я, – вынужден признать, что не знаю ни слова по-гречески, миссис Кеннеди. А вам понравилось?

Она улыбнулась в ответ:

– О, я в восторге! Греческого я тоже не знаю, но эта пьеса мне знакома, и было поистине невероятно увидеть ее в таком древнем театре. Я читала о нем еще в детстве.

– Главное, что понравилось вам, – подытожил я.

Мы с агентом Джеффрисом взошли на борт «Северного ветра» с миссис Кеннеди и четой Радзивиллов, а Кену был предоставлен выходной до конца нашего круиза. У него не так давно умерла бабушка, и он смог прийти на ее сороковины. Греческое правительство делало все возможное, чтобы нам услужить, и они выделили Кену кабриолет с королевскими номерами.

Мы спланировали маршрут еще до прибытия миссис Кеннеди, но у нее на этот счет были другие идеи. Возникало чувство, что из-за различия в характерах они с Джеффрисом часто расходились во мнениях. Он неукоснительно следовал правилам, а она жаждала свободы и часто меняла планы на ходу.

– Агент Хилл, – обратилась ко мне миссис Кеннеди, – вы как-то сказали мне, что работа секретной службы – позволять мне делать то, что я захочу.

– Да, миссис Кеннеди, так и есть.

– Боюсь, не все это понимают.

Я догадался, о чем она говорит, но не имел права указывать своему руководителю, как выполнять его работу.

– Миссис Кеннеди, как только вы расскажете о своих планах, мы подумаем, как обеспечить вашу безопасность. Если они изменятся, мы под них подстроимся.

– Я бы хотела покататься на водных лыжах.

– Если вы хотите покататься на водных лыжах, миссис Кеннеди, вы на них покатаетесь.

Этим она и занималась ближайший час. Мы спустили на воду небольшой моторный катер, и первая леди мастерски скользила за ним по морю на одной лыже, а я наблюдал с кормы и надеялся, что мне не придется ее спасать. Плавать я научился в шесть лет, когда меня бросили в реку Миссури, а на водных лыжах не катался вообще никогда.