Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь - Андрей Звонков

Оставив служащую авиакомпании в растерянности посреди зала в аэропорту Мехико, Степанов нашел табло вылета и номер рейса в Гондурас. Оставалось два часа, чтобы пройти регистрацию и сдать багаж. Заодно переодеться как раз для тропической погоды.

Он отлично понимал, что ситуация из категории скандальных. «Эйрсвисс» и журналисты, наверное, и швейцарские, и мексиканские, будут искать инженера фон Блута, а найдут его дома в Клингентале или на заводе. Но это произойдет только завтра. Значит, контра[32] «поднимет уши» только послезавтра, и у меня не больше суток, чтоб запустить этот чертов сканер и смыться!

* * *

Доктор Нестеров выздоровел, и бригада «неотложки» восстановилась, Татьянина депрессия от работы в одиночку или с Романовым прошла. Когда она увидела Василия Васильевича у окошка диспетчерской, расписывающимся в журнале, ей стало намного легче и веселее.

Утром она получила очередное сообщение от Саши: «У меня все нормально, жди. Пока на полигоне. Устаю. Успеваю только поспать. Пока ужасно занят. Целую. Саша». Хорошо, что в нем нет слова «Виктория». Она думала, как бы поступила, если б такое сообщение пришло ей на дежурстве? Бросить все и лететь домой за паспортом, а оттуда в условленное место? Но Саша ведь сказал, что это слово – доминатор, то есть оно отменяет любые обязательства и включает главное действие, и от четкости его исполнения будет зависеть все дальнейшее, свобода, жизнь и его, и самой Татьяны, а также родных. Он ничего больше не объяснил. Только поцеловал ее глаза и сказал: «Просто выполняй приказ и верь мне».

Ближе к полудню Нестеров и Таня выполнили пять вызовов к бедулькам, побеспокоили участковых кураторов и врачей «колл-центра», как теперь называли отделение «Вызов врача на дом», относительно молодого человека с серьезным бронхитом.

Выходя из подъезда, они увидели, что у водительской двери прыгают две девочки лет тринадцати, только в их прыжках было что-то тревожное, потому что они хлопали руками по стеклу, но водитель не просыпался.

Татьяна услышала пронзительное:

– Дяденька! Где ваш доктор?

Нестеров подошел к девочкам:

– Что случилось? Чего шумите?

Водитель потянулся и заметил движение около машины.

Татьяна открыла боковую дверь, чтобы убрать ящик, который ей передал Нестеров.

– Дяденька! Там Ваське плохо!

– Что случилось? – повторил вопрос Нестеров, но пошел следом за тянущими его девчонками.

– Мы играли, а она упала и лежит!

– Судороги есть? – спрашивал на ходу доктор.

– Нет, – кричали девочки, – там учитель ее оживляет!

– Татьяна! – крикнул Нестеров. – Возьми ящик и дефи! Господи, только б он работал… – пробормотал он себе под нос.

Татьяна схватила сундук с лекарствами и сумочку дефибриллятора, побежала за уходящими детьми и доктором.

Их привели за школьный двор позади физкультурного зала. Тут было что-то вроде тренажерной и спортивной площадки с баскетбольным полем. На покрытом снегом тартане лежала девочка тоже лет тринадцати, рядом стояли еще двое или трое подростков, а над лежавшей девочкой стоял на коленях мужчина и делал непрямой массаж сердца. Нестеров не стал ему мешать, а наклонившись со стороны головы ребенка, приоткрыл глаза.

– Узкие, – сказал мужчина. – Я смотрел. Минут пять качаю, не дольше.

Нестеров жестом остановил добровольного спасателя, приложил фонендоскоп к груди под рубашкой девочки. Неясные шорохи. Пощупал пульс на шее: тоже что-то непонятное. Тогда он расстегнул полностью верхнюю одежду и поднял майку до шеи. Мужчина чуть отступил, давая место профессионалам.

Татьяна поставила рядом с девочкой сумку с дефибриллятором и открыла ее. Липкие электроды наложила по инструкции, нажала на кнопку пуска. Голос из коробки сообщил:

– Наложите… – прервался, затем: – Крупноволновая фибрилляция, начинаю электроимпульсную терапию, пожалуйста, отойдите!

На голубом экране изобразилась змейка фибрилляции.

Нестеров приказал:

– Таня! Адреналин, капельницу с физом, кальция глюконат в шприце, добутрекс в физраствор. У нас есть?

– Нет! – жалобно сказала Таня. – Мы ж неотложка. У нас укладка упрощенная.

– Тогда набери мексидол пять кубиков, головной мозг надо поддержать. И беги за водителем, я сам все введу. Носилки!

Татьяна убежала к машине. Нестеров отошел от девочки, жестом показав: отойдите!

Дефибриллятор шарахнул током. Тело девочки выгнулось дугой и расслабилось. На экране неравномерная синусоида на несколько секунд сменилась прямой линией, и вдруг пошли нормальные комплексы. Умный аппарат отрапортовал:

– Электроимпульсная терапия успешна, ритм синусовый, отсоедините электроды и выключите прибор.

Девочка задышала, открыла глаза. Попыталась сесть, но Нестеров мягко удержал ее за плечи.

– Не спеши, лежи. Сейчас в машину перенесем. Там тепло. Ты меня видишь?

Девочка кивнула. Она бессмысленно озиралась и недоуменно спросила:

– Что случилось?

Нестеров засмеялся негромко.

– Это я хотел спросить. Что ты помнишь? Что вы делали?

– Мы… играли, – сказала девочка.

– Как тебя зовут?

– Василиса, – сказала она и назвала фамилию.

– Бодрова Василиса из седьмого «а»? – спросил учитель, который оказывал ей помощь.

– Да, – ответила девочка и опять попыталась сесть.

Нестеров достал из кармана тонометр, но через куртку давление не померить. Он пощупал пульс на руке.

– Весьма уверенный.

Подъехала каталка с носилками, ее везли Татьяна и водитель.

– Я капельницу собрала, в машине висит. Она уже в сознании?

– Да, как видишь, и вполне неплохо себя чувствует. Василиса, сейчас мы тебя перенесем на носилки, не возражай. Все очень серьезно, и пока не мешай нам. Скажи лучше телефон кого-нибудь из родителей и домашний адрес.

– Мы можем сбегать и рассказать, – предложили те самые подружки, что привели бригаду неотложки.

– Вот не надо! – сказал Нестеров. – Вы сейчас расскажете, а нам потом на инфаркт выезжать! Сами сообщим.

Учитель стоял рядом. Мужчина средних лет, худощавый, в очках. Он все пытался отряхнуть прилипшую к брюкам жвачку.

– Вы в этой школе работаете?

– Да, я учитель физкультуры. Увидел, что дети визжат и прыгают, ну и выбежал. Уже домой собирался. Сейчас же каникулы.

Нестеров пожал ему руку.

– Если бы не вы, она бы умерла. Вы очень профессионально все сделали. Только отчего она упала?