Мама - Алексей Гравицкий

– А где хозяин?

Жанна молча пожала плечами.

– Тогда скажи мне вот что, – Слава понизил голос. – Ты вчера говорила, что знаешь, где искать бывшего президента. Или мне показалось?

– Говорила, знаю, не показалось.

Жанна снова припала к литровой емкости. Золотистая жидкость мерно подрагивала пенной поверхностью, перетекая из кружки в женщину. Слава ждал, но ответа не последовало. Клещами из нее, что ли, тянуть?

Пустая кружка тяжело грохнулась на стол. Только пена еще лохматилась на донышке. «Сильна девка, – подумалось Славе, – я теперь так пить, пожалуй что, не смогу. Во всяком случае, удовольствия от этого никакого не получу».

Автоматчица обвела взглядом пустые столы, барную стойку.

– А где Сэд?

– Я почем знаю? – отозвался Слава. – Так ты, может, расскажешь, где искать бывшего президента? Тем более что никто пока нам говорить не мешает.

– Да чего тут рассказывать? Едем прямо, держим выбранное направление. Скоро к нему и приедем. Я не знаю точно, что там. Вроде какая-то база или бункер. Ну и этот старый маразматик там живет. Правда, до базы нам еще через монастырь проехать и пару деревушек. Вот и все, что я знаю.

– А подробнее? – захотел уточнить Вячеслав.

– Какие тебе еще подробности? Едешь прямо, никуда не сворачиваешь, там тебе будут все подробности. Если доедешь. Я раньше тоже интересовалась этими подробностями. Мне рассказали только это и объяснили, что если мне это надо, то сама и должна узнать.

Жанна подняла пустую кружку и перевернула. Пена медленно проползла по стенке и шлепнулась на выставленный вперед язык автоматчицы.

– Ну а потом я поняла, что не нужны мне эти хреновы подробности и этот драный президент. И вообще ни черта не нужно. Живи себе спокойно и не лезь в это дерьмо. Оно нам само на башку капает, так к чему в нем еще и ковыряться? Знаешь, как в том анекдоте про зайца, который нашел какашку, поднял ее, понюхал, лизнул и говорит: «Фу, говно какое, а я чуть лапой не наступил».

– Это не говно, – покачал головой Слава. – Это наша жизнь. Надо же понять, осмыслить…

– Еще скажи – поправить, – почему-то разозлилась вдруг Жанна. – Довольно, беспредельщик. Добреньких политиков не бывает. Полезший в политику по определению либо говно, либо таковым станет. Либо сдохнет.

– Я не говно, – перебил Вячеслав.

– Пока. Только пока, – покачала головой Жанна. – Скоро все изменится. Правда, у тебя есть выбор. Либо ты бросаешь эту затею, либо…

– Либо я ее не бросаю, – продолжил Слава. – И тогда…

– И тогда у тебя тоже есть выбор. Либо стать говном, либо сдохнуть. Третьего не дано. Нельзя пролезть наверх и не замараться. Слишком многие туда лезут, по определению по головам шагать придется.

На лице автоматчицы вдруг возникла улыбка.

– Сэдик, вот и ты! Принеси нам с беспредельщиком пива. И садись ближе, поговорим за жизнь.

– В этой стране никогда и не было безвластия, – Сэд настолько разгорячился, настолько увлекся спором, что ляпнул эту фразу с разгону и резко замолчал, словно бы сболтнул что-то лишнее.

Слава раздвинул поставленные в ряд пустые пивные кружки. Локти уперлись в столешницу, а потяжелевшая голова опустилась на подставленные ладони. На владельца «Вишневого Сэда» он смотрел снизу вверх, но взгляд этот был лишен заискивания. Скорее наоборот, припечатывал.

– Это ведь не пустой треп? – спросил, словно подтверждая свершившийся факт, Слава.

Сэд поежился и потупил глаза.

– Пива было много, – пробормотал невпопад.

– Рассказывай, что ты имел ввиду, – поторопил Слава.

Голос его окреп, затвердел, словно гранитная глыба. Сам Вячеслав уже не выглядел подвыпившим и расслабленным, как это виделось еще несколько минут назад.

– Пива, говорю, много выпил, – Сэд повернулся к Жанне, словно ожидая поддержки. – Вот и несу всякую хрень.

– Давай-давай, – автоматчица поддержала, но не его, а Вячеслава. – Сказал «а», не будь «бэ».

– Надеюсь, это между нами, – помялся Сэд.

– Здесь все свои, – изрек Слава.

Он откинулся на спинку стула, снова принимая благодушно-подвыпивший вид.

– Все это якобы безвластие наносное, – тихо и быстро заговорил Сэд. – Понимаешь, в каждом мало-мальски значимом городишке есть свое правление, свой строй. Здесь у нас живут по законам ночных волков. Где-то есть Белый город, там, говорят, конституция и право рулят. Тут неподалеку живут монахи. У каждой кочки своя власть и свой закон, вот о чем я.

Слава с сожалением поглядел на пустые кружки. Сэд перехватил его взгляд, подорвался с места:

– Погоди, сейчас еще принесу.

– Сперва доскажи, – Вячеслав мягко, но цепко ухватил байкера за рукав.

Сэд одернул косуху, сел обратно.

– А чего досказывать? Все эти местные власти подчиняются единой руке. Кому-то из бывших или новым людям, но кто-то всем этим правит. Вот смотри, монахи, о которых я говорил, сидят рядом с электростанцией. А электричество кушает помимо них вся округа. Все от их станции питаются. Почему? Допустим, станция не загнулась, потому что на ней святое братство работает. Но объясни, они что, просто так станут делиться тем, за что работают? Энергия дорогого стоит. В конечном итоге могли бы обмен какой-то наладить, потребовать что-то взамен.

– Ну, может, они во славу Господа, – предположил Вячеслав. – Альтруисты вроде как. И потом: их никто не трогает сейчас, а если зажмут свою станцию и обесточат все вокруг, что тогда?

– Что? – Сэд, казалось, даже заинтересовался.

– Сметут их, вот что. И не смогут они станцию удержать. Это ж не Шаолинь, чтобы монахи боевые искусства вперемешку с боевой магией пользовали направо и налево.

– Ну хорошо, – начал снова заводиться Сэд. – А как тогда быть с человеком, который принес мне предложение сверху и дал наводку.

– Какое предложение? – оживился Слава.

– Мне предложили связаться с провокационно настроенными монахами и сместить власть в пользу себя и некоего отца Юрия, или…

Сэд замолчал, уткнулся носом в пустую кружку.

– Или? – напомнил Вячеслав.

– Не важно, – отмахнулся байкер. – Я согласился. И этот человек от власти – это не сказка. Это реальность. Теперь все должно было идти по заранее проработанной схеме. Все и шло так. Вот только вчера… я должен был встретиться с этим отцом Юрием, но он в нужное время в назначенном месте не появился. Теперь то, что я должен был передать на словах, надо передать ему как-то иначе.

– Черкани на бумажке, мы передадим, – пожал плечами Вячеслав, создавалось впечатление, что интерес к разговору он уже потерял. – Нам все одно в ту сторону ехать.