Диковинные загадки отеля «Зимний дом» - Бен Гутерсон

– Выглядит практически так же, – заметила девочка.

– Точно, – сказал Фредди. – И я могу поспорить, что и через пятьдесят лет она будет по-прежнему такой же! Мне это нравится. Как будто она всегда будет стоять на этом месте. А однажды управлять библиотекой будешь ты.

Элизабет слабо улыбнулась, возвращая фото Фредди.

– Спасибо.

– Но ты пока что слишком уж не радуйся. – Фредди замялся. – Что-то не так? Я подумал, тебе будет интересно посмотреть на это фото.

– Мне интересно. Правда интересно. Просто я не уверена, что стану управлять библиотекой.

Фредди нахмурился.

– Разве не так нам сказала Леона?

– Я к тому, что, хоть Норбридж и не говорил об этом напрямую, но, кажется, он планирует… или, наверное, стоит сказать, он надеется, что я стану управлять целым отелем. Стану руководить «Зимним домом».

Фредди округлил глаза.

– Это было бы шикарно! Весь отель – твой? Что может быть лучше?

Однако Элизабет не считала, что будущее, в котором она унаследует «Зимний дом», – лучшее, которое она может представить. Это казалось ошеломительным.

– Я ничего не знаю о том, как управлять отелем, – призналась Элизабет.

– Ну, в твоём возрасте никто не знает, – ответил Фредди. – Но ты научишься. Думаю, управлять этим местом было бы здорово.

– Так почему бы тебе этим не заняться? – сказала она, поддразнивая его, но лишь отчасти.

– Думаю, я смог бы, – не смутился Фредди. – Но я не Фоллс. – Он драматично воздел палец к потолку. – Однако, если ты станешь платить мне достойную зарплату и в два раза увеличишь мою мастерскую, я стал бы твоей правой рукой! – Он на миг закрыл глаза, прежде чем объявить: – Рукой. Курой!

Элизабет была рада отвлечься от раздумий о тех временах, когда Норбриджа не станет. Да и что-то в этой старой фотографии заставило её подумать о Грацелле и о том, как много лет назад она тоже дни напролёт проводила в библиотеке «Зимнего дома». Развивая эту мысль, Элизабет стала размышлять, как временами ей нравилось мечтать о таком будущем, в котором ей не придётся отвечать ни за кого и ни за что. Может, такая жизнь, в которой она смогла бы побольше узнать о своих силах – в которой она развила бы свои силы – была бы интереснее управления отелем.

«Прямо как ты», – вспомнилось ей – слова из того кошмара то и дело всплывали у неё в голове.

– Я подумаю над твоим предложением, – ответила Элизабет. – Но сперва мне придётся пригласить тебя на собеседование.

Фредди снова закрыл глаза.

– О нет, – сказала Элизабет. – Вот опять.

– Сперва, – произнёс Фредди, выпучив глаза. – Распев!

– Стоп!

– Пост, спот! – моментально ответил Фредди. – Но это просто.

Элизабет прищурилась, стиснув губы.

– Просто! – сказала она. – Стопор!

– Неплохо, – похвалил Фредди. – Ладно, пора угомониться!

– Гомон, – сказала Элизабет. – О, гном! – И оба покатились со смеху.

* * *

Они уже собирались уйти из мастерской и навестить Лану, когда Элизабет нашла маленький квадратный конверт с надписью «Для Милтона, моего дорогого племянника – в благодарность за работу над камерой-обскурой. От твоего дяди Нестора».

– Вот это да! – воскликнула Элизабет. – Только посмотри. Письмо от Нестора Фоллса.

Фредди подскочил к ней. Элизабет открыла клапан конверта. Однако вместо письма, на которое она рассчитывала, внутри оказался листок для заметок со следующим текстом:

– Очень странно, – сказал Фредди. – Взгляни ещё вот на это. – Он подошёл к одному из ящиков, в котором рылся раньше.

– Что там? – спросила Элизабет.

– Эти слова. – Фредди поднял крышку. – Я тут видел что-то в этом же духе. Смотри.

На внутренней стороне крышки, которую он продемонстрировал Элизабет, был приклеен листок со следующими словами:

– Как-то непонятно, – сказала Элизабет. – Интересно, что всё это значит.

– Норбридж наверняка это видел. Можем спросить у него.

Фредди вернул крышку на место и подошёл ещё раз посмотреть на листок, который нашла Элизабет.

– Это просто набор случайных слов.

Элизабет провела пальцем внутри конверта, чтобы убедиться, что в нём ничего не осталось.

– А может, тут спрятано секретное послание…

– Даже не начинай! – перебил её Фредди. – Даже не начинай. У нас уже есть одно секретное послание на картине Райли Грейнджера. Ещё одно нам без надобности.

– Значит, будет вторым в очереди, – заключила Элизабет, возвращая листок в конверт, а конверт вкладывая в свой блокнот. Потом указала на ящик. – А это – третьим.

– Тебе всё это страшно нравится, правда? – спросил Фредди, закатив глаза. Он посмотрел на часы. – Эй, нам пора идти к Лане.

– После вас. – Элизабет встала и жестом указала на дверь.

– Ты уверена, что всё будет хорошо, когда мы к ней придём?

– Всё будет хорошо, – заверила Элизабет.

Фредди направился к двери, а Элизабет на миг замешкалась, а потом подошла к замурованной стене. Как и несколько дней назад, она приложила ухо к кирпичной кладке и, конечно же, услышала где-то вдали тихое гудение. Звук был убаюкивающим, успокаивающим – что-то в нём вновь заставило её задуматься о «Зимнем доме» и будущем.

– Ты в порядке? – спросил Фредди, уставившись на неё из коридора.

Его голос выдернул Элизабет из мыслей, и она попятилась от стены.

– Я нормально, – сказала она, улыбаясь Фредди, и пошла к двери. – Веди.

Когда Элизабет и Фредди подошли к комнате Ланы, из неё как раз выходила миссис Трамбл – одна из самых приятных людей в «Зимнем доме», проработавшая здесь почти пятьдесят лет, – с тенью тревоги на лице.

– Здравствуйте, миссис Трамбл, – сказала Элизабет. Пожилая леди подняла взгляд и немедленно попыталась улыбнуться, вот только улыбка у неё вышла совсем не такой жизнерадостной, как обычно.

– Здравствуй, милая, – сказала миссис Трамбл. – И добро пожаловать, юный мистер Нок. Рада, что вы к нам вернулись. – Она неловко остановилась. – Вы двое, наверное, собираетесь на улицу? Покататься на санках в такое чудесное утро?