Маршал военной разведки - Анатолий Терещенко

А еще он заметил, что многие его друзья долдонят под кайфом одну и ту же бодрящую фразу: «Наслаждайся войной, потому что мир будет ужасен».

Употребление первитина было по сути альтернативой нашим «фронтовым ста граммам». Но наркотик есть наркотик, к нему человеческий организм быстро привыкает. Врачи уже тогда предупреждали руководство вермахта, что при его регулярном употреблении период восстановления организма становится все длиннее, а действие наркотика все слабее. Это непроизвольно приводило к увеличению дозы и развалу психического состояния личности вплоть до потери сознания и летальных исходов.

Уже к середине войны среди гетлеровского воинства участились случаи суицида. Но для фюрера проблема «износа человеческого материала» не представляла особого интереса, особенно на заключительной фазе войны. Ему нужны были «полешки» для германо-советского костра.

Советское военное командование к тому периоду располагало данными об этом препарате, Ганс только подтвердил факт поголовного использования этой бодрящей заразы.

В директиве верховного командования вермахта от 1944 года говорилось:

В Германии вся гитлеровская верхушка в буквальном смысле слова «жрала» так называемые «стимуляторы». Геббельс сидел на уколах морфия, Геринг – на кокаине, Гитлер – на первитине, стрихнине, белладонне, Скорцени и его боевики – на наркококтейле. Всем этим хозяйством занимались лечащий врач, доктор-профессор Морель и профессор фармакологии Герхард Орчеховски.

Военнопленный Ганс Штрюбе рассказал, что проблема «таблеток для бодрости» в немецкой армии уходит корнями в историю еще франко-прусской войны 1870–1871 годов. Эта победа принесла Германии настоящую эпидемию. Так, многие вернувшиеся с войны солдаты и офицеры оказались больны… морфинизмом. Расследование показало, что инъекции морфия во время войны должны были не только утолять боль раненым, но и «помочь переносить тяготы походов» солдат и офицеров, находящихся в строю.

После боевых действий и длительных маршей на ночных стоянках и привалах, чтобы выспаться, германское воинство активно кололо себя новомодным тогда средством от всех болезней – морфием. Вообще история войн и история наркотиков переплетались самым тесным образом. Причина становилась следствием, а следствие – причиной.

Несмотря на создаваемый геббельсовской пропагандистской машиной образ арийского солдата, здорового и сильного духом, наркотики стали одним из ключевых факторов фашистской храбрости.

Синтезированный немецкими химиками первитин поначалу казался волшебным средством. Однако со временем принимающие его солдаты становились нервными, психически неустойчивыми, постоянно впадали в депрессии и на этом фоне совершали разного рода правонарушения.

После тщательного допроса военнопленного генералами П.И. Ивашутиным и А.С. Роговым, были получены интересные материалы о силах и средствах противостоящей военной группировке вермахта, планах, вооружении и концентрации танковых соединений, арсеналах, запасных позициях. О результатах допроса фашистского офицера информировался командующий фронтом Толбухин.

Ушла шифровка и в Москву в адрес начальника ГУКР СМЕРШ НКО СССР генерал-лейтенанта Виктора Семеновича Абакумова.

С отважными разведчиками сразу же встретился П.И. Ивашутин и от имени командования поблагодарил за смелость и находчивость в ходе проведенной острой и важной операции.

Начальник фронтовой разведки генерал А.С. Рогов представил этих разведчиков к правительственным наградам.

* * *

В 1944 году начальнику Управления контрразведки СМЕРШ 3-го Украинского фронта генерал-майору Петру Ивановичу Ивашутину доложили, что на одном из участков фронта немецкий самолет выбросил листовки. Сначала подумали, что это своеобразные «пропуска» для предателей – будущих «хиви», но в них оказалось другое содержание. А именно – приказ, подписанный Л.П. Берией и Г.К. Жуковым о якобы готовящемся «переселении украинцев, находившихся при оккупации немцев, в Сибирь».

Кроме того, начальник 3-го отдела управления передал своему шефу пачку этих листовок, собранных в прифронтовой полосе.

П.И. Ивашутин внимательно прочел их и попросил подготовить шифровку в Москву.

– Думаю, в эту галиматию никто не поверит. Поздно начинать пир когда гости разбрелись. От немцев сегодня бегут все сателлиты, если их руководители не сумасшедшие люди. Закат Третьего рейха очевиден. Напора Красной армии теперь ничем не остановить. Мы уже освободили половину Украины, но нигде нет ничего подобного. Никто не тревожит население. Судят и отправляют в места, не столь отдаленные, только преступников, пособников фашистов любой национальности: полицаев, старост, агентов, уголовников, – рассуждал генерал. – Правда, из Западной Украины в сибирские лагеря попадают оуновцы, запятнавшихся не только сотрудничеством с немцами, но и невинно пролитой ими кровью своих земляков. Политике в русле установок прусского короля Фридриха Второго пришел конец. Никакой провинции рейхканцлер Германии больше не получит. Рейх неумолимо сжимается, как шагреневая кожа. Побед у него больше не будет.

Начальник отдела, любитель поэзии, чтобы как-то разнообразить тему разговора, прочел две строфы из Байрона:

– Эти бандиты, нет, скорее каннибалы, людоеды не покраснеют от придуманной лжи, – подметил П.И. Ивашутин. – Англичанин прав. Надо дать в войска команду, чтобы собирали такую макулатуру и сжигали.

– Товарищ генерал, по докладам из армейских отделов солдаты этих листовок насобрали мешки, – улыбнулся начальник отдела.

– Ну, вот и прекрасно, пусть греются у костров, – Петр Иванович привстал из-за стола и потер ладони, словно ощутивши тепло от полыхающего костра. – Надо соответствующую разъяснительную работу проводить и с местным населением, доказывая на конкретных примерах, что здесь явная подделка, злонамеренная ложь. А вообще, лгать – значит признавать превосходство того, кому вы лжете. Немцы хорошо понимают силу и мощь нашей сегодняшней армии. Кровь – загадочный сок, он обязательно проливается на пролившего его. Этих кровопийцев уже никакие ухищрения не спасут – спасительных соломинок в бушующем урагане войны им не найти. Листовками пусть занимаются теперь территориальные органы госбезопасности и армейские политработники.