Ученица царя обезьян - Андрей Белянин

– Далеко ли ещё до этого постоялого двора? – напряжённо поинтересовался он, замерзая на ходу.

– Должно быть недалеко, – ответила девушка, не оглядываясь назад. Сейчас они шли по узкой тропинке по одному, друг за другом. – Видимо, ещё через два перекрёстка на третьем.

– Женщина! Ты же сказала, что нашла нам постоялый двор в центре вашего города?! – возмутился китаец. Впереди разворачивался прекрасный вид на заснеженную гору.

– Ну, если смотреть формально, так это типа центр и есть. И это никакой не постоялый двор, в «Букинге» написано, что это отель. Кстати, зацени вид. Красиво, да?

– Я оценил, женщина! И хотя ваша гора несравнимо меньше гор моей страны, однако вершины её уже не видно, потому что мы подошли слишком близко к её подножию! Твой постоялый двор находится далеко в горах?

– Нет, должен быть где-то здесь. Смотри, стрелка указывает на вот этот переулок. – Ольга ткнула китайцу под нос смартфон с топографической картой на экране, на которую он даже не успел толком взглянуть, и свернула налево.

Переулок оказался занесён снегом почти по пояс. Среди покосившихся домиков, наполовину ставших сугробами, высился новенький двухэтажный коттедж, облицованный дешёвенькими светленькими панельками ПВХ.

– Нам сюда? – с надеждой в голосе спросил Сунь Укун.

– Да не, непохоже. Видишь, тут таблички нет, что это отель. И где вход – непонятно. И метка на карте вроде чуть-чуть подальше стоит. Наверное, нам надо выйти отсюда и свернуть на следующем повороте.

– Женщина! Раскрой свои голубые глаза, на следующем повороте нас ждут лишь унылые лачуги бедняков! Этот дом в два этажа – единственное, что может быть похоже на постоялый двор в этом про́клятом богами месте!

Но блондинка, отмахнувшись, уже вышла назад на тропинку и отправилась дальше. Царь обезьян, бессильно рыча, поплёлся вслед за ней.

На следующем повороте снега оказалось ещё больше, а кроме низеньких домиков были лишь облетевшие кусты смородины выше человеческого роста. Но упрямая девушка всё равно пошла напролом, в полной уверенности, что именно в гуще кустарника и скрывается искомый отель. Её железобетонному духу можно было только позавидовать…

Чуть ли не плачущий от подобной несправедливости Сунь Укун окончательно опустил руки, оставшись стоять возле полусгнившего сарайчика, где из-за ближайших заборов его самозабвенно облаивали несколько собак.

– Тут ничего нет! – гордо объявила Ольга, вылезая из кустов. – Знаешь, наверное, всё-таки вон то двухэтажное здание и есть наш отель! Я была права. Пошли назад!

Глаза царя обезьян засверкали опасным красным огнём. Взревев, словно дикий зверь, он прыгнул на девушку и, повалив с ног в глубокий снег, стянул никому не нужный шерстяной шарф и вгрызся в горло! Через мгновение сквозь её истошный крик сладостной музыкой прозвучал хруст шейных позвонков.

Он вырвал зубами трахею и брезгливо выплюнул в сторону, наблюдая, как хрипит его жертва, как почернели от ужаса её некогда голубые глаза, как кровь толчками вырывается из её разорванного горла, брызгая на этот белый снег, окрашивая в алый всё вокруг, придавая хоть какой-то цвет и хоть какой-то смысл всему этому бесполезному миру.

Лёгким движением он разорвал тоненькую дублёнку на её груди, и коричневые пуговицы градом посыпались в сугроб. Одним ударом кулака выломав рёбра, разодрав когтями кожу и плоть, он вырвал всё ещё пульсирующее сердце, чтобы насытиться и отомстить, а потом, вытирая с губ липкую кровь, тихо засмеялся, подняв окровавленное лицо к низкому белому небу…

Рыжеволосая Тяньгоу, мягко постукивая каблучками, вошла в новое здание современного аэропорта. Регистрация рейса на Москву должна была вот-вот начаться, а она даже не знала, сработает ли её план, ведь нужного пассажира на этот самолёт могло и не оказаться вообще. Молодая женщина поднялась в зал ожидания и, присев на свободное место, начала осторожно осматриваться по сторонам. Жертва нашлась не сразу.

– Не бойся, моя маленькая, мы же не первый раз летаем. – Возрастная модная дама со следами пластических операций на слишком гладком лице катила небольшой чемоданчик и несла в руках клетку-переноску с нервно тявкающей чихуахуа.

Не-эт, только не это…

Она же просто ненавидит мелких шавок! Вот бы здесь оказался какой-нибудь дог или далматинец. Ну или, на худой конец, малинуа. Доберман, конечно, тоже был бы хорош, доберманы красавчики. Но, пожалуй, слишком нервные.

Как-то был у неё один доберман. Так, ничего серьёзного, короткие отношения, просто долго она его не выдержала. Они слишком быстро привязываются, потом ходят за тобой, как хвостик, смотрят в рот и могут даже по ночам сидеть и преданно смотреть на тебя, пока ты спишь, пуская длинную одинокую слюну из уголка небольших брылек.

Конечно, такая безграничная преданность и слепая фанатичная любовь льстят. Дня три или даже четыре. Но потом это начинает постепенно раздражать. Когда невозможно ни на минуту остаться в одиночестве даже в туалете, то, знаете ли…

Хотя, с другой стороны, может быть, только её возлюбленный доберман был таким неврастеником? А-а, не важно. Хорошо, что она быстро его выкинула и забыла. Впрочем, оказывается, не навсегда… Но добермана здесь всё равно нет, зато есть эта мелкая чихуа. Безмозглое, противное, злобное вякающее существо. Тварь…

Тяньгоу вдруг ужасно захотелось курить. Кажется, человечество всё-таки её испортило… Она поискала глазами зону для курящих, но потом решила перетерпеть – опасно было упускать чихуахуашку из виду, надо всё сделать быстро, чтобы не испортить весь план. Секретарь встала и с самым равнодушным выражением лица постаралась перейти немного ближе к собаке.

Чихуахуа, разумеется, была с хозяйкой. Первое впечатление оказалось верным, женщина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, со старомодной причёской, но одета демонстративно ярко и дорого. Чемодан с ручкой на колёсах, также весьма не дешёвый.

На чихуахуа фирменный кожаный ошейник со стразами. Розовый. Тяньгоу передёрнуло. На ошейнике болтается, блестя и позвякивая, позолоченный брелок в виде косточки. О боги, какая чудовищная безвкусица… Вот что бывает, когда деньги есть, а мозгов нет!

Женщина посмотрела на табло, зевнула, села в кресло и достала журнал на английском. Британка? Или американка? Ладно, сейчас это не так важно. Главное, что она летит в ту самую Россию и у неё есть билет на перевозку собаки.

Тяньгоу достала из кармана небольшую бутылочку с вишнёвым соком и практически в открытую вылила всё её содержимое на белую юбку женщины.

– О нет! Что вы наделали?! – истерически закричала англичанка (безупречный английский!). – Вы испортили мой костюм!

– Простите! Извините меня! Я не хотела, – привычно раскланялась Тяньгоу, предлагая пострадавшей влажную салфетку.

Но возмущённая женщина лишь раздражённо отмахнулась, встала, схватила испуганную чихуахуашку в клетке и, попросив сидящую рядом женщину с ребёнком посторожить остальные вещи, убежала в туалет. Отлично. Подождав минуту, секретарь У Мована неторопливо пошла за ней.