Хюгге, или Уютное счастье по-датски. Как я целый год баловала себя "улитками", ужинала при свечах и читала на подоконнике - Расселл Хелен

Мы давно уже получили официальные документы, но я до сих пор не удосужилась записаться на вечерние курсы, которые государство оплачивает всем иммигрантам в течение трех лет. («Вряд ли нам понадобится столько времени!» – посмеялись мы с Лего-Меном, отправляя свои заявления. Вот глупцы!)

– Я собираюсь это сделать. Позвоню им сегодня же!

Я поспешила домой, чтобы сообщить Лего-Мену о занятии, которое сократит нам количество свободного времени. Исследователи из Эдинбургского университета считают, что изучение иностранного языка позитивно сказывается на работе головного мозга, хотя прямых доказательств того, что это делает человека счастливее, не получено. Нам следовало изучать язык, чтобы лучше интегрироваться в общество и открыть для себя новые секреты датской жизни, поэтому я немедленно записалась на курсы.

Занятия на вечерних муниципальных курсах проходили раз в неделю. Холодным и темным (вот сюрприз!) вечером мы отправились на наш первый урок. Начало оказалось не слишком многообещающим.

– Hvad hegger du? – рявкнула на нас худая женщина с длинными волосами.

– Здравствуйте! Извините, мы пришли на курсы датского для начинающих…

– Hvad hegger du? – повторила женщина более настойчиво.

– Простите, мы еще не начали изучать датский. Мы просто хотели узнать, туда ли мы пришли?

– HVAD HEGGER DU? – закричала странная женщина.

– Извините, – робко проблеяла я. – Не понимаю… это по-датски?

Ты просто гений!

Странная худая женщина начала выкрикивать другие фразы («HVOR KOMMER DU FRA? HVOR ARBEJDER DU? HVOR GAMMEL DU? ER DU GIFT? HAR DU BØRN?») Меня охватила паника. Я почувствовала себя школьницей в кабинете директрисы и мгновенно очутилась в 1994 году. Мне страшно хотелось огрызнуться: «Это не ваше собачье дело!» – но я сдержалась и проявила благоразумие.

– Я вам объясняю, мы не были еще ни на одном уроке, поэтому, боюсь, не понимаю вас… и не знаю, как это сказать по-датски…

Мадам Плохой Педагог, не обращая на меня внимания, повернулась к доске и стала писать свои фразы на белой доске огромными красными буквами.

– Думаю, она нас проверяет, – прошептала одна украинка из класса.

– Что?

– Думаю, она проверяет наши способности. Чтобы понять, в какой класс нас записать.

Украинка явно поняла больше, чем мы с мужем.

В конце концов мы оказались в одном классе с несколькими поляками, любезной украинкой и полудюжиной филиппинских девушек. Украинка работала на fi skefabrik – название симпатичное, но в действительности оно означает «рыбоперерабатывающий завод». Поляки работали уборщиками и ремонтниками в отелях, а филиппинки – горничными и нянями. Все это меня удивило.

– Если в Дании все равны, почему датчане сами не убираются и не воспитывают детей? – шепнула я Лего-Мену во время перерыва.

– Сам не пойму, – признался муж.

Выяснилось, что качество жизни в Дании столь же привлекательно для наших польских и украинских одноклассников, как и для нас, и это перевешивает все тяготы, связанные с переездом, сменой карьеры, оторванностью от семьи и друзей. Филиппинская девушка объяснила, что в Дании она и ее подруги, работая нянями, получают больше, чем на Филиппинах может заработать медсестра, физиотерапевт или психиатр. Интересно оказаться в группе вместе с людьми, с которыми мы никогда не встретились бы и не смогли бы пообщаться. Я сделала вывод: иммиграция – это опыт смирения.

Мне было стыдно, что все мои одноклассники прекрасно говорили не только на их родном, но и на английском языке, тогда как мы с мужем на французском могли лишь спросить, где находится вокзал! Выяснилось, что изучение первого иностранного языка после тридцати лет – настоящий подвиг, и детали в этом деле очень важны.

Преподаватель спросила, говорим ли мы по-датски в свободное время? Я объяснила, что смотрела сериал «Убийство», когда готовилась к занятию. Она озадаченно взглянула на меня.

– Я неправильно произношу? «УБИЙСТВО»? – я стала говорить медленнее.

– Вы смотрели убийство? – учительница никак не могла меня понять, и я попробовала использовать другую интонацию.

Урок № 3 для англичан, изучающих иностранный язык: если сомневаетесь в правильности произношения, попробуйте произнести то же самое с другой интонацией (урок № 1 – говорите громче, урок № 2 – говорите медленнее).

– Kooling? – Не помогает. – Kelling?

Брови у преподавателя встали домиком и поднялись куда-то к волосам.

– А может, и нет… – пробормотала я, пока Лего-Мен пытался найти перевод в Google Translate.

Тут вмешалась любезная украинка, которая уже успела перелистать свой датский словарь.

– Думаю, вы ошиблись вот здесь, – она указала на страницу словаря, а потом вслух прочла: – Killing означает «котенок», Kylling – «цыпленок», а Kaelling… – она запнулась.

– Что? – Я попыталась прочесть мелкий шрифт, заглядывая через ее плечо, но тут мне на помощь пришел сидевший рядом поляк.

– Это означает «шлюха»! – громко прочитал он. Я почувствовала, что краснею.

Прекрасно! Первый урок на языковых курсах, а я уже назвала своего преподавателя шлюхой! Остальное время я предпочла помалкивать, но заметила и другие удивительные совпадения. Например, слово slut («неряха», «шлюха» по-английски) означает «конец» или «закончено». Значит, новая стиральная машина вовсе не пытается меня оскорбить, когда в момент завершения стирки это слово загорается на ней большими красными буквами!

Язык многое может поведать о стране. Мы узнали, что в датском языке существует множество слов для обозначения разнообразной погоды, но нет слова «пожалуйста». Я успела повеселиться над выражениями fart kontrol («ограничение скорости») и slut spurt («завершить сделку»). Нам сообщили и другие полезные слова: brystvorte означает «сосок», а в буквальном переводе – «бородавка на груди»; слово gift означало «в браке», но в то же время и «яд».

– Совпадение? – ухмыльнулся один из поляков, который как раз находился в процессе тяжелого развода. – Не думаю.

Я беспокоилась, удастся ли мне справиться с новым языком. Ведь согласно данным ООН, датский язык считается по степени сложности девятым в мире. Чтобы немного успокоиться, я обратилась к Сюс Ниссен, заместителю директора ютландского лингвистического центра в Колдинге.

Женщина с безупречной стрижкой «боб», в квадратных скандинавских очках и блестящем джемпере покроя «летучая мышь» напомнила мне этакую гламурную сову. Я попыталась объяснить ей свои страхи, но больше всего мне хотелось поделиться своими «орнитологическими» впечатлениями от нее самой.

– Не думаю, что мне удастся справиться с этой датской головоломкой, – сказала я. – Как вы полагаете, смогу я хоть как-то объясниться?