Зараза - Робин Кук

— Я не очень расположен говорить о себе, — отказался Джек.

— Ладно, тебе не придется говорить, ноле отказывайся, давай выберемся в эту забегаловку. Я думаю, тебе просто необходимо нормальное человеческое общение. Ты совсем одичал в своем Гарлеме.

— А что, есть нормальное человеческое общение? — философски заметил Джек.

СРЕДА, 22 ЧАСА 15 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА

Чет оказался на редкость решительным парнем. Он настоял на своем, несмотря на энергичные возражения Джека, — они сегодня ужинают вместе, и баста. В конце концов Степлтону пришлось сдаться, и около восьми часов он на своем велосипеде пересек Центральный парк, чтобы встретиться с Четом у итальянского ресторана на Второй авеню.

После ужина Чет с той же напористостью предложил немного выпить. Джек позволил приятелю расплатиться за ужин и теперь, чувствуя себя в долгу, потащился вслед за Макговерном. Сомнения охватили Джека, когда они уже поднимались по ступеням ко входу в бар. Последние несколько лет Степлтон ложился спать в десять и вставал в пять, сейчас было уже четверть одиннадцатого, и он почувствовал, что после выпитой полбутылки вина его неудержимо клонит ко сну, голова изрядно кружилась.

— Сдается мне, я не готов пить, — заявил Джек.

— Но мы уже пришли, — жалобно проговорил Чет. — Пошли, всего-то раздавим по бутылочке пива.

Отступив на шаг, Джек попытался разглядеть темный фасад — вывески над дверью не было.

— Как называется это райское место? — пробормотал он.

— "Аукцион-хаус", здесь мы и приземлимся, — сказал Чет, открывая дверь.

Джеку интерьер смутно напомнил обстановку материнского дома в Де-Мойне, что в штате Айова. Правда, там не было стойки бара из черного дерева. Обстановка заведения являлась вульгарной карикатурой на викторианский стиль — с карнизов криво свисали длинные шторы, а высокий потолок покрывали жестяные листы с грубой чеканкой, аляповато раскрашенной в пестрые цвета.

— Давай сядем вон там. — Чет указал рукой на маленький столик у окна, выходящего на Восемьдесят девятую улицу.

Джек подчинился. С этого места хорошо просматривался зал, причем Степлтон отметил, что пол сделан из навощенного дубового паркета — не слишком характерная для баров деталь. В заведении находилось около пятидесяти человек — они или стояли у стойки, или сидели на скамейках у стен, все хорошо одеты и по виду интеллигенты. Во всяком случае, Джек не заметил ни одной надетой задом наперед бейсболки. Мужчин было приблизительно столько же, сколько женщин.

Впервые за весь вечер Джеку пришло в голову, что, пожалуй, Чет оказался прав, вытащив его в бар. В таком «нормальном» окружении Степлтону не приходилось бывать уже несколько лет. Может, это и к лучшему, подумалось Джеку, он давно уже стал одиночкой, безропотно несущим свой крест. Интересно, о чем говорят все эти замечательные симпатичные люди, заполнившие зал гулом голосов? Проблема, и очень большая проблема, заключается в том, сможет ли он, Джек Степлтон, на равных общаться с подобной публикой?

Взгляд Джека остановился на Чете, который, примостившись у стойки, заказывал пиво. Нет, он, оказывается, не заказывает пиво, а треплется о чем-то с ухоженной длинноволосой блондинкой в стильном свитере и облегающих джинсах. Рядом с блондинкой Джек увидел стройную женщину в подчеркнуто неброском темном костюме — дама не принимала участия в разговоре и, казалось, была увлечена бокалом вина, который держала в руке.

В глубине души Джек позавидовал открытости приятеля и той легкости, с которой он завязывал знакомства — за обедом Макговерн с той же легкостью рассказывал Джеку свою биографию, упомянув между прочим и о том, что недавно расстался с одной женщиной-педиатром и теперь, «зависнув в воздухе», как он выразился, был готов к новому роману.

Пока Джек глазел на приятеля, тот обернулся в его сторону, и почти одновременно с ним то же самое сделали обе женщины. Все трое весело рассмеялись. Джек покраснел до корней волос — ясно, что троица перемывает ему косточки.

Чет оторвался от стойки и направился вальяжной походкой к столику. Джек в это время мучительно размышлял, не стоит ли ему побыстрее сбежать из бара, — Степлтон уже понял, что сейчас начнется.

— Эй, дружище, — заговорщически прошептал Чет, умышленно встав между Джеком и женщинами, — видишь тех двух курочек у стойки? Хороши, правда? Обе просто сногсшибательны и, знаешь что, страстно хотят с тобой познакомиться.

— Чет, это, конечно, забавно, но... — начал было Джек.

— Перестань, — прикрикнул на приятеля Чет. — Не порти мне все дело. Моя — вон та, в свитере.

Осознав, что сопротивление обойдется ему дороже, чем капитуляция, Джек сдался на милость победителя и поплелся к стойке вслед за Четом. Макговерн представил друга женщинам.

Джеку моментально стало ясно, что нашел Чет в Колин: они были одного поля ягоды — весельчаки, не лезущие за словом в карман. Своим мрачным видом Тереза только подчеркивала это сходство. Представившись, она окинула Джека невидящим взглядом светло-голубых глаз и, отвернувшись к стойке, снова занялась своим бокалом.

Чет и Колин принялись оживленно болтать. Джек, тупо глядя в затылок Терезе, мрачно размышлял, какого черта он, собственно, здесь делает. Ему давно пора в кровать, а вместо этого приходится общаться с такой же букой, как он сам.

— Чет, — произнес Джек через несколько минут, — это пустая трата времени.

Тереза резко обернулась.

— Пустая трата времени? Для кого? — зло спросила она.

— Для меня, — ответил Джек. Он с удивлением воззрился на худощавую, но с полными, чувственными губами женщину. Джек был поражен ее горячностью.

— Что тогда говорить обо мне? — продолжала наступать Тереза. — Вы думаете, я испытываю удовольствие от приставаний вышедших на охоту мужчин?

— Секундочку! — возмутился начавший закипать Джек. — Не льстите себе — я не собирался выходить ни на какую охоту, а если бы вышел, то, смею вас уверить, мне бы и в голову не пришло приударить...

— Эй, Джек, — окликнул друга Чет, — остынь!

— И ты тоже, Тереза, — вмешалась Колин. — Расслабься, мы пришли сюда порадоваться жизни.

— Я не сказал этой леди ни слова, а она начала на меня наскакивать, — пустился в объяснения Джек.

— Не надо было ничего говорить, и так все ясно, — огрызнулась Тереза.

— Ребята, успокойтесь. — Чет встал между противниками, но смотрел только на Джека. — Мы выбрались в бар пообщаться с себе подобными человеческими существами.

— Общайтесь, а мне, кажется, пора домой, — заявила Тереза.

— Нет, ты останешься здесь, — отчеканила Колин. Она беспомощно, ища поддержки, повернулась к Чету: — Поймите, она натянута, как фортепьянная струна, и поэтому я уговорила ее пойти развлечься. Иначе она скоро сгорит на работе.