Зараза - Робин Кук

— Это хорошая идея, — согласился Мартин. Повернувшись к компьютеру, он нажал несколько клавиш — высветилось имя лаборантки.

Внезапно Шево снова обернулся к Джеку.

— Я только что вспомнил одну вещь, — сказал он. — Мой старший лаборант вчера высказал догадку о чуме касательно этого больного, но я поднял его на смех, заметив, что шансов открыть у него чуму — один на миллиард.

Джек оживился:

— Интересно, что заставило его подумать о чуме?

— Мне это тоже интересно, — отозвался Мартин. На экране интеркома он набрал имя Ричарда Оверстрита. Пока они ждали прихода Ричарда, Джек посмотрел на монитор компьютера — лаборантку звали Ненси Уиггенс. Мартин вызвал к себе в кабинет и ее.

Через несколько минут явился Ричард Оверстрит — атлетически сложенный молодой человек с копной светлых, выгоревших на солнце волос, которые поминутно спадали ему на лоб. Ричард убирал их нетерпеливым движением руки или резким поворотом головы. Поверх хирургического костюма на Оверстрите был надет халат, карманы которого топорщились от пробирок, зажимов, салфеток, лабораторных бланков и шприцев.

Мартин представил Ричарда Джеку и попросил лаборанта рассказать об имевшей место дискуссии между ними по поводу чумы.

Ричард выглядел явно озадаченным.

— Это была всего лишь игра воображения, потребовавшая от меня громадного усилия, — рассмеялся он.

— Но все-таки что заставило вас подумать именно о чуме? — настаивал на своем Мартин.

Привычно отбросив со лба непокорную прядь волос, Ричард задержал ладонь на макушке, погрузившись в долгое раздумье.

— Ага, вспомнил, — сказал он. — Ненси Уиггенс пошла в отделение за мокротой одного больного и одновременно взяла у него кровь. Мне Ненси рассказала, что у больного была гангрена кончиков пальцев — они стали совершенно черными. — Ричард пожал плечами. — По странной ассоциации я вспомнил о Черной смерти.

Ответ произвел на Джека должное впечатление.

— Вы провели анализы?

— Нет, — ответил Ричард. — Решил этого не делать, после того как вы сказали о малой вероятности такого диагноза. Да и времени не было — текучка заедает. Так что никто из нас, включая и меня, не имел дела с кровью. А что, возникли какие-то проблемы? — спросил Ричард.

— Очень серьезные, — ответил Мартин. — У этого человека действительно выявлена чума. Хуже того, он уже умер.

Ричард вздрогнул.

— Бог мой! — воскликнул он.

— Надеюсь, вы напоминаете своим сотрудникам о технике безопасности? — поинтересовался Джек.

— Постоянно, — сохраняя самообладание, ответил Ричард. — У нас вытяжные шкафы класса два и три. Я всегда заставляю своих работать только в них, особенно если дело касается больного с инфекционным заболеванием. Лично я предпочитаю шкафы третьего класса, но некоторые сотрудники не любят их — там слишком толстые перчатки и движения становятся скованными.

В этот момент в кабинет вошла Ненси Уиггенс. Эта застенчивая женщина походила больше на девочку-подростка, нежели на выпускницу колледжа. Когда Мартин представлял ее Джеку, она едва набралась храбрости взглянуть в глаза Степлтону. Темная челка точно так же, как у ее непосредственного начальника, Ричарда, все время падала ей на глаза.

Мартин рассказал, что случилось, чем поверг Ненси в состояние шока. Шеф объяснил ей, что она ни в чем не виновата, но данный случай должен быть воспринят как урок на будущее.

— Я была в контакте с больным, что мне теперь делать? — спросила Ненси. — Я одна из всей лаборатории брала анализы и сама же их делала.

— Вам скорее всего дадут внутрь тетрациклин или будут вводить стрептомицин внутримышечно — этот вопрос как раз сейчас решают инфекционисты.

— Ох-ох, — громко вздохнул Мартин. — Сюда шествуют наш неустрашимый шеф и его зам по медицинской части — у обоих очень несчастный вид.

Келли ворвался в кабинет, как разгневанный полководец, только что с треском проигравший решающее сражение. Всей своей громадой он, подбоченясь, склонился над Мартином, приблизив к тому свое побагровевшее лицо.

— Доктор Шево, — начал он издевательским тоном, — доктор Арнольд только что сказал мне, что это вы должны были поставить диагноз, прежде чем...

Келли осекся на полуслове. Он не обратил ни малейшего внимания на подчиненных Мартина, но игнорировать присутствие Джека не мог.

— Какого черта вы тут делаете? — спросил он.

— Стараюсь помочь, — мирно промолвил Джек.

— Не слишком ли вы превышаете свои полномочия? — ядовито поинтересовался президент госпиталя.

— Обследование надо производить со всей тщательностью, — в тон ему ответил Джек.

— Я считаю, что вы полностью исчерпали свои возможности в обследовании, — набросился на Степлтона Келли. — Я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда. В конце концов, это частное учреждение.

Джек поднялся, тщетно попытавшись заглянуть в глаза высоченному Келли.

— Если «Америкэр» считает, что может обойтись без меня, то я удаляюсь.

Лицо Келли сделалось пурпурным. Он хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого просто указал Джеку на дверь.

Тот широко улыбнулся и, помахав рукой сотрудникам лаборатории, вышел за дверь. Он был доволен своим визитом в госпиталь. Пока дела шли как нельзя лучше.

СРЕДА, 16 ЧАСОВ 5 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА

Сьюзен Хард с преувеличенным вниманием вглядывалась в маленькое круглое окошко двери, ведущей в холл у лифта. После операции ей позволили вставать, но разрешили ходить только до конца коридора. Вот она и ходила, поддерживая руками свежезашитый живот. Передвигаться приходилось мелкими шажками, превозмогая боль, но Сьюзен по собственному опыту знала, что чем раньше начнет самостоятельно передвигаться, тем скорее ее выпишут из этого страшного места.

Внимание Сьюзен привлекла странная суета — люди в медицинской форме то и дело входили и выходили из врачебных ординаторских, персонал явно нервничал. Шестое чувство подсказало Сьюзен, что в госпитале не все ладно, она еще более укрепилась в своем предположении, когда увидела, что медики все поголовно надели марлевые маски.

Не успев поразмышлять над причинами подобной суеты, Сьюзен внезапно ощутила резкий озноб, словно подул холодный арктический ветер. Женщина оглянулась в поисках источника неожиданного сквозняка, но такового не обнаружила. Ощущение холода вернулось, заставив Сьюзен содрогнуться всем телом. Посмотрев на свои руки, миссис Хард заметила, что кисти побелели, они стали белые как мел.

Не на шутку разволновавшись, Сьюзен поспешила обратно в палату. Такой озноб не предвещал ничего хорошего. Она была опытной пациенткой и знала, что после операции всегда существует возможность раневой инфекции.