Луна в кармане - Сара Дессен

– Еще не День независимости, придурки, – усмехнулась Изабель. – Он завтра.

Я посмотрела на дом Миры. Кот Норман устроился на подоконнике. Мира сидела на кровати в своем кимоно, сложив руки на коленях. Босиком, с распущенными волосами, она уставилась в одну точку. Интересно, видит ли она нас?

– Дело не в том, что я не желаю Морган счастья, – внезапно сказала Изабель, когда в отдалении снова раздался треск фейерверков. – Очень даже желаю. Но он не делает ее счастливой.

– Она любит Марка, – заметила я.

– Потому что ей не с чем сравнивать. – Изабель допила пиво и убрала бутылку.

Морган села на диван и снова принялась поправлять цветы.

– Он единственный, кто когда-либо говорил Морган, что она красивая, – продолжила Изабель. – И она боится, что больше ни от кого этого не услышит.

Наверху Мира встала с кровати и подошла к окну, выглядывая на улицу поверх кота Нормана.

Я убрала лезущие в глаза волосы, сообразив, что на мне все еще очки Нормана. Я сняла их, и луна засветила ярче.

– Классные, – произнесла Изабель.

– Спасибо.

– Похоже, ты нравишься Норману.

– Нет, – возразила я. – Он нашел их на барахолке.

– Я не имела в виду, что Норман в тебя влюблен. Просто он разборчив в знакомствах. – Изабель развернулась и взяла еще пиво. – Ты должна быть польщена.

– Да, – кивнула я. – Польщена.

Теперь я жалела, что не согласилась на его предложение подвезти меня и не поблагодарила более искренне.

Изабель открыла бутылку и провела пальцем по горлышку.

– Так что это была за девчонка? – спросила она. – Которая наговорила про тебя гадостей?

Я посмотрела на комнату Миры. Она сидела на кровати, теперь с котом Норманом на руках. Под ее поглаживаниями он подергивал хвостом – туда-сюда, туда-сюда.

– Просто девчонка из школы.

– Она считает, что хорошо тебя знает?

– Она меня ненавидит.

– Почему?

Я посмотрела на траву под нами, провела по ней пальцами. Изабель молча ждала ответа.

– Не знаю.

– Должна быть какая-то причина.

– Нет, – сказала я. – Ее нет.

Может, она и хотела вытянуть из меня больше, но я пока не готова была делиться.

Изабель вздохнула:

– Старшая школа – полный отстой. Потом будет легче.

Я посмотрела на нее: стройная фигура, ухоженные волосы, симпатичная внешность и непробиваемая уверенность в себе. Если бы я была похожа на Изабель, никто бы не смел задирать меня.

– Ну конечно. Тебе-то откуда знать?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Девушки вроде тебя понятия не имеют, как далеко все может зайти.

– Девушки вроде меня, – откликнулась она. По ее губам скользнула тень улыбки, будто я сказала что-то смешное. – И что же я за девушка, Коули?

Я покачала головой. В маленьком домике Морган села обратно на диван. Она бы меня поняла. Она когда-то была такой же, как я.

– Расскажи, – попросила Изабель, наклоняясь ближе.

– Симпатичная. Умная. Привлекательная. Господи, да ты, наверное, еще и в группе поддержки выступала. – Я чувствовала себя идиоткой, но отступать было некуда. – Ты из тех девочек, которые понятия не имеют, каково это – когда с тобой обращаются, как та девчонка со мной. Ты и представить не можешь.

Она наблюдала за мной со спокойным непроницаемым лицом. Я так и видела ее в старшей школе – в крошечной юбочке, развивающейся вокруг ее безупречных ног, и с бойфрендом в спортивном блейзере. Или на выпускном балу – с тиарой на голове и букетом цветов в руках. Или в раздевалке – подтрунивающей над толстой бестолковой девчонкой, у которой нет друзей. Девочкой вроде меня.

– Ты ошибаешься, – возразила Изабель.

– Ну конечно! – Сейчас я злилась на нее, будто рядом со мной сидела сама Каролина Доуз. – И какой же ты была?

– Я боялась. – Она отвернулась и смотрела на яркий свет, льющийся из окон маленького домика. – Прямо как ты.

Пару секунд мы просто сидели вместе и смотрели, как Морган двигается по гостиной.

– Это глупо, – едва слышно добавила Изабель.

Она ошибалась. Она совсем не была похожа на меня, и я хотела объяснить ей почему. Рассказать все. Но стоило мне открыть рот, как Изабель опять повернулась ко мне, и я промолчала. Неожиданно я вспомнила о маме, о ее гусеницах, стремящихся стать бабочками. О Мире, которая делает вид, будто не замечает ехидных насмешек окружающих. О Морган, с ее квадратным лицом и приветливой улыбкой. И о нас с Изабель под огромной желтой луной.

Изабель не шелохнулась, когда по дорожке проехала машина и припарковалась около белого домика. Она не обернулась и не смотрела, как кто-то вышел из салона и поднялся по лестнице. Не видела Морган, выбежавшую ему навстречу. И она не сказала ни слова, когда они зашли внутрь и в домике погас свет, оставляя нам только луну и отблеск из окна Миры, чтобы найти дорогу обратно.

На следующее утро, когда наступил День независимости, я проснулась рано и стала собираться на пробежку. Изабель еще спала на диване, этажом выше скрипел пол – Мира одевалась и искала кота Нормана.

По пути на улицу я прошла мимо двери Нормана. Она была приоткрыта, и я решила заглянуть, чтобы еще раз поблагодарить его за очки. Я постучала, и дверь сама собой открылась шире.

В комнате было яблоку некуда упасть: вдоль стен в несколько слоев стояли мольберты, с потолка свисало как минимум десять мобилей, покачиваясь от легкого ветерка, который вместе со мной ворвался внутрь. Они были сделаны из чего попало: велосипедных шестеренок, старых каучуковых мячиков, крошечных фотографий, вырезанных из журналов и вставленных в рамки. Один был собран из металлических линеек и угломеров, которые со звоном ударялись друг об друга. Манекены, которые Норман принес в мой первый день в Колби, стояли вдоль стены, их животы были выкрашены в яркие цвета, руки вытянуты вперед, на пальцах сияла флуоресцентная краска. Базар открывался завтра, и я представить не могла, как в эту комнату смогут поместиться новые находки.

Норман спал в углу на матрасе, над ним покачивался мобиль из разноцветных частей солнцезащитных очков. В комнате было холодно, он лежал без футболки и что-то бормотал, запутавшись в простынях. Я не могла отвести взгляд: лицо Нормана раскраснелось, одна рука покоилась на подушке, кончики пальцев задевали стену. Он казался совершенно незнакомым человеком. Меня охватило странное чувство: в любой момент Норман мог открыть глаза и мне пришлось бы объясняться просто так, когда нас не разделяет стена с окошком выдачи и не объединяет общая цель. Я попятилась, задев манекен, и выбежала из комнаты, думая о том, снится ему что-нибудь или нет.