Слуги меча - Энн Леки

Вся площадь, насколько хватало глаз, оказалась запружена народом. Граждане в пиджаках, брюках и перчатках ярких цветов: зеленых и розовых, голубых и желтых — явно праздничной одежде — стояли группами, общаясь чуть ли не криками. Все они носили так же много украшений, как и любой радчааи. Но похоже, местная мода диктовала, чтобы ассоциативные и памятные броши крепились не к пиджакам и курткам, а к широким шарфам, переброшенным через плечо к противоположному бедру, стянутым узлом и с болтающимися концами. Дети различного возраста бегали вокруг и между групп, перекрикивались друг с другом, то и дело останавливались, чтобы выпросить у взрослых сластей. Обертки из розовой, голубой, оранжевой и зеленой фольги усеивали площадь. Несколько штук влетело в лифт, когда открылись двери, и я заметила, что на них напечатаны слова. Я успела прочесть лишь разрозненные фрагменты текстов, пока они падали:… благословения… бога, которого… я не…

Как только мы покинули лифт, из толпы к нам зашагала гражданин. На ней были безупречно сшитые пиджак и брюки очень бледного зеленого — почти белого — цвета и такие же перчатки. Никакого шарфа, но изобилие брошей, в том числе очень крупная, из родохрозита, искусно оплетенного серебряной проволокой. На ее лице отразились удивление и радость, и она экспрессивно поклонилась.

— Капитан флота! Я только что услышала, что вы прибыли, и посмотрите-ка, поворачиваюсь, а вы тут как тут! Жуткое дело: с выходом из строя шлюзов к Дворцу Омо все эти корабли перенаправлены сюда или не могут улететь. Но теперь, когда вы здесь, этому, несомненно, вскоре будет положен конец. — Ее произношение было как у состоятельного, хорошо образованного радчааи, хотя присутствовала какая-то странность в артикуляции гласных. — Но вы же не знаете, кто я. Я — Фосиф Денчи, и я так рада, что нашла вас. У меня есть квартира здесь, на базе, множество комнат, и дом внизу, на планете, еще просторнее. Я сочла бы за честь предложить вам свое гостеприимство.

Рядом со мной капитан Хетнис и ее вспомогательный компонент стояли молча, с серьезными лицами. За мной Пять по-прежнему выказывала свойственную вспомогательным компонентам бесстрастность, хотя я увидела посредством «Милосердия Калра», что ее возмущает фамильярность гражданина Фосиф по отношению ко мне. Лейтенанта Тайзэрвэт это, казалось, позабавило, и на фоне, создаваемом остатками противотошнотных средств и обычного для нее несчастья, я ощутила, что она испытывает также некоторое презрение.

Я подумала, а как ответила бы на такие заигрывания Сеиварден, когда была моложе. Чуть скривив губу, я изрекла:

— В этом нет нужды, гражданин.

— Ах, кто-то меня опередил. Понятно! — Ее отнюдь не смутило мое поведение, что свидетельствовало о том, что она с таким встречалась и даже привычна к нему. И конечно же, у меня почти наверняка имеются новости из Омо, которых жаждут здесь почти все. — Но по крайней мере отужинайте с нами, капитан флота! Капитан Хетнис, разумеется, уже получила мое приглашение. Сегодня вам не придется заниматься никакими официальными делами.

Ее последние слова отчетливо прозвучали во внезапно воцарившейся тишине, и затем я услышала дюжину или более детских голосов, поющих в унисон. Не на радчааи и не радчаайскую мелодию, но такую, что взбиралась переходами вверх, широкими, угловатыми интервалами, а затем скользила вниз ступенями, но в целом двигаясь вверх, чтобы остановиться где-то выше, чем началась. Болтовня гражданина Фосиф об ужине замерла на половине фразы, оборванная моим явным вниманием.

— О да, — сказала она, — это храмовые…

— Молчать! — рявкнула я.

Дети начали другой куплет. Я по-прежнему не понимала слов. Они спели еще два куплета, пока гражданин, стоящая передо мной, пыталась скрыть свое смятение. Не уходя. Кажется, исполнившись решимости поговорить со мной. Уверенная, что получит такую возможность, если проявит достаточно терпения.

Я могла запросить базу, но знала, что она ответит. Фосиф Денчи здесь — выдающийся гражданин, которая полагает, что ее известность будет что-то значить для любого, кому она представится, а в этой системе, на этой базе, это означает чай.

Песня закончилась под разрозненные аплодисменты. Я вновь обратила свое внимание на гражданина Фосиф. Ее лицо просветлело. Просияло.

— Ах, капитан флота, я знаю, кто вы! Вы — коллекционер! Вы должны нанести мне визит внизу. Мне самой просто медведь на ухо наступил, но рабочие в поместье возле моего сельского дома испускают всевозможные варварские звуки, которые, я уверена, являются подлинными экзотическими музыкальными рудиментами со времен их предков. Мне говорили, что это почти как музейная выставка. Но администратор базы сможет рассказать вам об этом все сегодня за ужином. Она — ваша коллега, коллекционер, а я-то уж знаю, каковы коллекционеры, не важно, что вы коллекционируете. Вы захотите сравнивать и обмениваться. А вы совершенно уверены в том, что у вас уже есть что-то подходящее, чтобы остановиться?

— Уходите, — сказала я ей категорично и бесцеремонно.

— Разумеется, капитан флота. — Она низко поклонилась. — Я увижу вас на ужине, не так ли? — И не дожидаясь ответа, она повернулась и удалилась в толпу.

— Прошу снисхождения капитана флота, — сказала капитан Хетнис, наклонившись ближе, чтобы не кричать на всю площадь. — Земли семьи гражданина Фосиф производят почти четверть всего чая, экспортируемого с Атхоека. Ее квартира на самом деле рядом с администрацией, на верхнем уровне площади.

Ситуация становилась все более интересной. До этого было ясно, что капитан Хетнис и не ожидала, и не хотела, чтобы я осталась. Теперь она, кажется, желает, чтобы я остановилась у этого чаевода.

— Я иду в губернаторский дворец, — сказала я, зная, что губернатора системы там нет. Я еще сделаю из этого проблему. — А затем, пока я буду устраиваться, вы сможете отчитаться.

— Есть, сэр. — И затем, когда я ничего не добавила: — Могу ли я спросить, сэр, где вы останавливаетесь?

— Уровень четыре Подсадья, — мягко ответила я. Она отважно попыталась сдержать свое удивление и смятение, но по ее лицу было очевидно, что такого ответа она не ожидала и он ей не понравился.

ИИ баз строились — росли — вместе с ними самими. Когда база Атхоек была закончена, ожесточение, порожденное аннексией, еще оставалось серьезным, происходили вспышки насилия. Дюжину секций на четырех уровнях постоянно повреждали.

Установка ИИ в уже существующие сооружения — рискованное дело. Результаты редко оказывались оптимальными, но это было возможно. Так делали, и не однажды. Но отчего-то — возможно, из-за желания забыть об этом событии, или потому, что предсказания оказались неблагоприятными, или же по какой-то другой причине — участок не восстановили, но вместо этого перекрыли.

Конечно, люди по-прежнему умудрялись проникать туда. В Подсадье жило несколько сотен человек, хотя им не полагалось там находиться. У каждого гражданина имелось устройство отслеживания, имплантируемое при рождении, поэтому база знала, где они, знала, что эти граждане находятся там. Но она не могла ни слышать, ни видеть их так, как слышала и видела других своих обитателей, разве только они были подключены, чтобы отправлять данные базе, а я подозревала, что таких там очень мало.