Забытая правда - Екатерина В. Коробова

всех растормошить малосодержательной беседой, но, натолкнувшись на унылое молчание, быстро оставила эти попытки.

Пейзажи за окном навевали скуку пополам с тоской. Они летели на восток, и городские окраины сменились бесконечными полями и бедными деревушками, перемежающимися хвойными лесами. По-осеннему хмурый день был начисто лишен красок, как будто во всем мире остался один только серый цвет. Дождь так и не начался.

Подперев кулаком скулу, Мик невидящими глазами смотрел в окно судна. В голове крутились варианты предстоящего визита. Их могла ждать засада, если цензоры успели что-то пронюхать. В конце концов, они с Рут сами оставили в архивах запись о своем посещении, и если начнут искать там, то выйти на их след не составит никакого труда. Если, конечно, никто не уничтожил записи. Несдобровать им и если вдруг цензоры начнут копать со стороны отца Риккарда. Единственный шанс для них сейчас – это сыграть на опережение.

Мик видел, что Ласка думает о том же. Сосредоточенно сжимая штурвал, она летела так быстро, как только могла, почти не делая остановок в пути. Мику становилось чуть спокойнее от мысли, что можно всецело положиться не только на ее преданность, но и на мастерство.

Тупик пугал Мика не меньше погони. Он изо всех сил гнал от себя мысли о пустом доме Тима и неверно принятом решении. Мик не имел ни малейшего понятия, что им всем делать дальше в таком случае. Идти было некуда, а запасы у них были весьма скудные. Стихии в воздушном судне хватит в лучшем случае на месяц, но съестные припасы закончатся гораздо раньше. Не говоря уж о том, что их явно будут искать.

От невеселых мыслей Мика отвлекло легкое прикосновение Рут к предплечью. Похоже, далла уже отошла от обиды. Обратив на себя его внимание, Рут взволнованно затараторила:

– Нам надо научиться проделывать вновь то… ну, что было на тренировке. – Она смутилась под его пристальным взглядом и заговорила еще быстрее: – Это может пригодиться. Нам ведь уже нечего терять, так? Только бы научиться контролировать чуть лучше. Мои руки заживут, мы скоро сможем вновь попробовать… Потренироваться. Мы могли бы обороняться и защитить остальных… В любом случае мы просто обязаны попытаться.

Рут совсем смешалась, и ее круглые щеки залились ярким румянцем. Мику впервые за последние два дня стало чуть легче на душе от этого воинственного бесстрашия вперемешку с неуклюжим смущением. Его далла была гораздо сильнее и тверже, чем казалась на первый взгляд.

Он молча кивнул, не сдержав добрую усмешку.

Все-таки Огонь.

1009 год от сотворения Свода, Тина, третий день первого осеннего отрезка

Рут

Утреннее солнце уже золотило лучами верхушки деревьев, когда обессилевшая от долгой дороги Ласка сказала, что они скоро будут на месте.

Рут испытала смесь облегчения и тревоги. Она ужасно устала от бесконечного сидения в неудобном кресле, все мышцы затекли, а в голове гудело от бессонной ночи и начавшейся простуды. Мысль о том, что вскоре они наконец окажутся на твердой земле, придавала сил. И все же выходить из сравнительно безопасного судна в неизвестность было страшно. Им удалось добраться без происшествий, но одна только Стихия знала, что ждет их дальше.

Ласка приземлилась на небольшой поляне у ручья, вблизи симпатичной, на вид полузаброшенной деревушки. Здесь корабль легко было спрятать от посторонних глаз, и нужный дом, если верить карте, был совсем рядом, на окраине поселения.

– Я останусь тут. – После бессонной ночи Ласка выглядела особенно болезненно. Покрасневшими глазами она оглядела остальных. – Мне нужно немножко передохнуть, так от меня будет больше толку. Я свяжусь с тобой, если что, Мик.

Он кивнул, крепко стиснув челюсть. Рут чувствовала, как далл нервничает перед предстоящим походом. В ней боролись осторожность и желание приободрить его. Подходящие слова никак не шли в голову, так что наконец она просто взяла его за руку. Мик окинул ее внимательным взглядом, промолчал, но руку не отдернул.

Вчетвером они быстрым шагом выдвинулись в сторону деревни. Утро было свежим и светлым, в желтеющей листве плясали ласковые лучи, чистый холодный воздух щекоткой забирался под тонкую ткань рубашки, вызывая на коже мурашки. Тревога и сомнения с каждым шагом все сильнее одолевали Рут.

– Почти пришли. – Мик ободряюще сжал ее ладонь. Не до конца зажившие раны отозвались тоскливой болью, и Рут невольно поморщилась. Заметив это, далл поспешил извиниться.

– Ничего. – Рут поправила то, что осталось от ее повязок. Будь у нее нормальные мазь и бинты, все бы зажило куда быстрее. – Скоро уже все придет в норму. Ты думал, что скажешь этому Тиму, если он и правда там?

– Думал. Я не знаю, Рут. Даже представить себе не могу, что нас там ждет… Но знаю, что смысл во всем этом есть, раз отец отправил нас сюда. Буду действовать по обстоятельствам.

Рут кивнула.

Запущенный деревянный дом стоял на вершине невысокого холма у самого края деревни, прямо за ним начинался луг. Когда-то, вероятно, опрятное и просторное, теперь строение совсем обветшало и мало походило на жилое. Краска потрескалась и облезла, черепица во многих местах отсутствовала, мутные стекла явно очень давно никто не мыл.

– Пришли. – Мик пристально вглядывался в темные окна.

– Ну и видок. – Мирра обхватила себя за плечи. – Очень надеюсь, что мы проделали такой путь не зря.

Мик решительно прошел к входной двери и постучал. К всеобщему удивлению, в глубине дома послышались шаги. Риккард присвистнул.

Дверь открыла старенькая служанка-берущая, на вид такая же ветхая, как и весь дом. Она подслеповато щурилась, вглядываясь в незнакомые лица.

– Чем могу быть полезна? – сухим голосом проскрипела она, стоя в дверном проеме.

– Доброе утро! – Мик старался держаться дружелюбно и спокойно, но было видно, как каждый нерв в нем напряжен до предела. – Мы к господину Тиму Верту. Мы можем его увидеть?

– Он очень давно никого не принимает… – с сомнением ответила старуха. – Но я спрошу.

В глубине дома раздался шум.

– Эльза, кто там? – спросил хриплый мужской голос.

– Вас желают видеть молодые господа. – Служанка подозрительно осмотрела их. – Они не представились.

– Я сейчас выйду.

Через долгую минуту показался владелец голоса. Это был осунувшийся, рано постаревший мужчина с больным, обреченным взглядом темных глаз. Всклокоченные седые волосы торчали во все стороны, а впалые щеки украшала многодневная щетина. На очень несвежей белой рубашке виднелись винные пятна.

– Доброе утро! – Мик вновь повторил приветствие.

Незнакомец молча пристально оглядел пришедших. Рут невольно поморщилась, когда почувствовала, как бесцеремонно он прощупывает их Стихии.