Закон сильного - Ярослав Денисенко

И тут я вспомнил о еще одном смертоносном средстве, имеющемся в моем распоряжении.

Упражнения не прошли даром: жгуты получались у меня быстро и почти бессознательно. (О качестве их умолчим, сейчас оно совершенно не имело значения.) Почуяв творимую магию, звери насторожились, раздувая мерцающие силой прорези ноздрей. Походка их сделалась мягкой, крадущейся. Взъерошив шипастые загривки и опасливо прижав острые уши, они приближались с утробным ворчанием. Я поежился под их откровенно оценивающими взглядами и хлестнул вперед обоими жгутами одновременно.

Вот ведь гадство! Магические нити вели себя наподобие упругого бича, что было непривычно само по себе. А еще они совершенно не имели ощутимого веса. Я не чувствовал их вообще. Ну и напоследок мое сооруженное наспех оружие обладало убийственно «полезным» свойством проходить сквозь стены и пол. Я сообразил это, лишь когда жгут в левой руке вместо того, чтобы зазмеиться волной, взрывоопасной ловушкой укладываясь на пути тварей, мотнулся в руке, даже не почувствовав препятствия. Кометы! С правым жгутом повезло больше. На самом деле я промазал. Хотел тоже уложить на пол, а зацепил одного сушляка. Хлесткий конец ударил по лапе, подобно настоящему бичу, и рассек плетенку мышцы. Тварь по-собачьи завизжала, отскакивая. И в этот момент две ее соседки прыгнули.

Пусть оружие мое не сгодилось так, как я задумывал, обнаруженный способ применения оказался еще лучше. На лету подхватывая свободные концы жгутов – так, что в руках у меня оказались две короткие петли, – я хлестанул чешуйчатых «песиков» по оскаленным мордам… Тьфу, у них и зубов-то нет, вместо того какая-то странная плетенка во всю пасть! Один из зверей, взвизгнув, стушевался, но второго сопротивление намеченной жертвы не остановило. Я успел отпихнуть руками беззубые челюсти – от плетенки так и дохнуло холодом – и от души наподдать сушляку коленом под брюхо. Пинок отбросил тощее тело на несколько шагов, опрокинув зверюгу на двух ее товарок. На месте происшествия вмиг образовалась грызливая сварливая куча. Но мне некогда было радоваться успеху. Слева наседала вторая тварь, схлопотавшая по морде. След магической нити отсвечивал среди плетенок головы мерцающим длинным шрамом.

Пока я с ней разбирался, справа подковыляла на трех ногах охромелая зверюга, заработавшая по лапе. Я медленно отступал, размахивая жгутами. Несколько раз что-то ожигало меня по рукам, ногам, туловищу… Потом разберемся. Тут бы только устоять. На близком расстоянии петли были не самым удобным оружием, и я, улучив момент, умудрился перехватить их еще раз, обматывая кулаки магическим подобием кастетов. Веса они не добавляли, но повреждали плетенки, и это пронимало тварей куда сильнее обычных пинков и зуботычин.

С кастетами дело пошло на лад. Успешный удар по башке отправил отдыхать настырную хромоножку, второй противник предпочел от нападения вернуться к запугиванию и ворчал на меня с расстояния в несколько шагов, злобно морща основательно битую морду. Почуяв, чем пахнет размотанный жгут на левой руке, тварь поджала хвост и с визгом бросилась наутек, но тут мне стало уже не до ее преследования. Зверюга, которую я отшвырнул в самом начале, навела порядок среди возмущенных сородичей и вновь ринулась на меня. Похоже, она была в этой стае вожаком. Холодная плетенка пасти пронеслась возле самой моей шеи – я едва успел отскочить и тотчас же получил по ноге хвостом, напоминающим узкую гибкую пилу. «Комету тебе в гороскоп, дрянь!» – в сердцах подумал я, с силой обрушивая жгут на хребет вожака. Он угодил в глубокую вогнутую петлю плетенки, идущей вдоль позвоночника…

Нить я разделил не задумываясь. Отбросил зацепившийся конец, словно ящерица хвост. Мгновенно последовавший взрыв отшвырнул меня к стене. Хвала звездам, сознание я не потерял, только оглох и совершенно ошалел. А когда с трудом, цепляясь за шершавый камень, мне удалось подняться, сражаться было уже не с кем. Передняя половина вожака валялась у меня под ногами, перебирая в воздухе лапами и слепо клацая пастью. Плоть зверя умерла, но заклинания были целы, они и заставляли двигаться уже окончательно неживое тело. Заднюю половину, судя по вспышке и оседающему облачку пепла, отнесло аж на охранную плетенку. Сушляк, оказавшийся слишком близко к месту взрыва, бился в судорогах у противоположной стены. А остатки стаи в количестве двух голов бесславно улепетывали восвояси, справедливо порешив, что с такой обнаглевшей дичи, как Ксин Чертополох, проблем заполучат куда больше, чем пользы.

Первым делом я разделил и рассеял магические нити и лишь потом принялся за подсчет ущерба. Самой неприятной выглядела длинная неровная рана от хвоста на едва поджившей после Ящера ноге. И чем она им всем так нравится! Остальные повреждения были не столь серьезны, зато многочисленны. Где-то зацепили хвостом, где-то когтями, где-то остался глубокий ожог от пасти, не говоря уж о такой мелочи, как содранные о чешую кулаки. А еще я чуял, что встреча с сушляками – далеко не последняя. Сейчас они удрали, но обязательно вернутся, стоит показать им слабину.

Всю дорогу до выхода мне чудился еле слышный цокот когтей далеко позади. Ну уж нет, твари, не сдохну, даже не надейтесь! И не такие пытались извести.

По пути я решил подвести хоть какие-то итоги боя, который с натяжкой мог сойти за магический. Теперь я понимал, зачем создают всевозможные мечи, копья и прочее артефактное оружие и почему им не брезгуют порой сами чародеи. Голыми нитями драться не то чтобы неудобно – почти невозможно. Это меня улица приучила соображать быстро, чем, кого и как можно отправить к Небесным Родителям. Какой-нибудь желторотый чародейчик в зеленой мантии, не державший оружия за пределами тренировочного зала, не протянул бы на моем месте и нескольких мгновений. Хотя… Что я себя обманываю! Желторотый чародейчик имеет в своем распоряжении штуковины посерьезнее жгутов силы.

Другая проблема заключалась в том, что мои нити поражали исключительно себе подобное. Сквозь живую плоть зверей они проходили свободно. Боевые заклинания устроены как-то иначе. Да взять хотя бы то, что заменяет «собачкам» зубы! Жжется почище раскаленного прута. Разобраться бы еще, в чем тут дело…

За паутиной заклинания меня поджидала растрепанная, напряженная Кирия. Увидев, как я ковыляю, придерживаясь за стену, по уши в крови и светящейся зеленоватой дряни, заменяющей таковую тварям, девушка охнула и принялась спешно открывать проход. Лишь когда я пересек невидимую обычным людям черту, отделяющую магические подземелья от безопасного затхлого отнорка, Кирия вдруг побледнела и, не говоря ни слова, осела на пол, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

Известие о болотных тварях Угорь встретил скорее с любопытством, нежели с тревогой. О подробностях встречи с сушляками мы, разумеется, умолчали, но совсем скрыть происшествие было невозможно.

– Звезды помогли, – покачал головой бандитский князь. – Было бы на редкость скверно потерять ключ внутри катакомб.

В этот момент я искренне порадовался, что никогда не знал своего отца. Куда лучше вообще никакого не иметь, чем того, который заботится о сохранности ценного артефакта сильнее, чем о жизни своего ребенка.

Не знаю, что сильнее мешало мне уснуть в ту ночь: боль, чуть притупленная маковой вытяжкой, или догадки о том, что и как надо исправить в нити, чтобы получить плетенку боевого заклятия. Проверить их хотелось настолько, что несколько раз я чуть было не забылся, начав плести нити прямо здесь, наверху. Лихов лекарь залатал мерзкую рваную рану на ноге, ожоги от «зубов» саднили нещадно, но главный рабочий инструмент, магический дар, на сей раз остался невредим. Ходить получалось с трудом, однако забегов взапуски я устраивать не собирался и потому решил не тратить время впустую.