Александр Македонский. Убийство в Вавилоне - Грэм Филлипс

В точности неизвестно, чем в это время занимался Антипатр, однако о его личной дружбе с Олимпиадой и ее сыном знали все, и одно это должно было заставить Филиппа считать его потенциальным противником. Плутарх и Юстин сообщают о том, что у Олимпиады созрел новый план убийства мужа, и, вполне возможно, Антипатр был вовлечен в этот заговор. Наиболее влиятельными военачальниками армии Филиппа считались Антипатр, Парменион и Аттал (дядя новой супруги царя). Однако последние двое в тот момент — в середине 336 г. до н. э. — находились за пределами Македонии, на юго-востоке Фракии, где осуществляли последние приготовления к задуманному вторжению в Малую Азию. Так что, если Олимпиада собиралась воспользоваться хоть какой-то возможностью возвести сына на престол, ей непременно требовалась поддержка Антипатра, который один командовал войсками, расположенными в Македонии. Несомненно, Филипп подозревал, что его жизнь находится под угрозой, так как он направил послов к Дельфийскому оракулу и прорицательница сообщила, что кто-то жаждет его смерти.

Если заговор против Филиппа все-таки существовал, то судьба царя должна была решиться в конце лета, когда Клеопатра родила ребенка. Исторические источники не совсем ясно говорят о том, кто это был — мальчик или девочка. Юстин, например, вообще предполагает, что у Клеопатры появились двойняшки, и упоминает, что когда Александр стал царем, то убил своего сводного брата по имени Каран. Некоторые историки предполагают, что Каран был сыном Филиппа от одного из предыдущих браков, однако это маловероятно, так как до описываемых событий об этом ребенке не упоминалось. И если это был сын Клеопатры, то вполне возможно, что Филипп действительно собирался сделать именно его наследником, поскольку мальчику дали имя первого македонского царя, тем самым как бы подчеркивая, что ребенку предстоит стать основателем династии правителей новой македонской державы.

Точно неясно, имели ли ко всему этому отношение Олимпиада и Антипатр, но в октябре 336 г. до н. э. во время празднеств, последовавших за свадьбой дочери Олимпиады и ее брата, царь Филипп был убит. Во второй день свадебных гуляний Филипп направлялся на арену для спортивных состязаний, и один из его молодых телохранителей по имени Павсаний ударом кинжала поразил царя. Как пишет Юстин:

Диодор сообщает некоторые подробности этого происшествия:

Согласно Плутарху, многие подозревали, что за убийцей стояла Олимпиада, а возможно, и ее сын. Пердикка — тот самый телохранитель Филиппа, который убил Павсания (и тем самым не позволил подвергнуть того допросу), был немедленно повышен в звании. Репутацию Олимпиады не улучшает и тот факт, что сразу после своего возвращения в Пеллу она приказала убить жену Филиппа Клеопатру и ее ребенка. Был ли Павсаний одним из заговорщиков или он действовал в одиночку, мы рассмотрим в одной из следующих глав, а пока просто отметим, что после смерти Филиппа страна оказалась на пороге гражданской войны.

Хотя официально Филипп ранее называл своим наследником Александра, многие представители македонской знати не были готовы принять его в качестве царя. Среди них были те, кто считал, что больше прав на македонский престол имеет старший сын Филиппа Арридей. Другие хотели бы видеть царем 23-летнего двоюродного брата Александра Аминту (официально именно Аминта считался наследником престола, однако в силу его малолетнего возраста Филипп считался регентом). Были среди аристократов и такие, кто считал, что Александр был одним из организаторов убийства собственного отца, поэтому они хотели бы сами взять власть. Но самую серьезную угрозу для Александра представлял Аттал. Кроме того что он был одним из самых влиятельных военачальников, Аттал теперь являлся и родственником царской семьи благодаря женитьбе Филиппа на его племяннице. Однако, когда случились эти драматические события, он и другой известный полководец, Парменион, находились далеко от столицы, в Южной Фракии. Впрочем, Аттал мог вернуться в Пеллу в течение двух недель, поэтому, если Александр хотел сохранить за собой македонский трон, ему следовало действовать как можно быстрее. И он знал, что сейчас судьба страны находится в руках одного человека — Антипатра. Антипатр командовал войсками, размещенными в столице, и после смерти Филиппа имел практически неограниченную власть в Пелле. Войска, находившиеся под его командованием, безгранично доверяли своему полководцу, и если бы он решил поддержать одного из претендентов на престол, то ему тут же была бы обеспечена поддержка целой армии. На следующий день после убийства Филиппа представители македонской аристократии встретились с Антипатром, чтобы обсудить кандидатуру будущего монарха, и он сделал свой выбор. Антипатр объявил воинам, что их новый царь — это сын Филиппа Александр.

Царъ: «Скажи, чего ты хочешь, и я исполню любое твое желание». Философ: «Посторонись немного и не заслоняй мне солнце». Царь (своей свите): «Клянусь Зевсом, если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном»

Став царем, Александр первым делом приказал схватить Аттала. Однако для этого требовалось обеспечить поддержку еще одного полководца, находившегося на востоке со своей армией, — Пармениона. По всей видимости, Александру удалось с ним договориться, пойдя на определенные уступки. Во всяком случае, в течение нескольких последующих лет родственники Пармениона получили ряд ключевых постов: так, его сын Филота стал командующим конницей, другой сын, Никанор, получил командование над щитоносцами, а зять Коен стал командиром одного из подразделений фаланги. Александр отстранил Аттала от командования войсками и отправил в изгнание.

По сведениям Юстина, Александр одним махом избавился от всех представителей македонской знати, которым не доверял. Он пригласил их в качестве почетных гостей на похороны отца, а затем, собрав их всех вместе, обвинил в том, что это именно они организовали покушение на Филиппа. Александр приказал схватить всех и, как говорят, заявил, что во главе заговорщиков стоял его двоюродный брат Аминта, стремившийся вернуть себе трон, которого он был лишен в силу юного возраста. Аминту также схватили и очень скоро казнили.