Дом потерянных душ - Марина Комарова

Звонил Кирилл.

Теперь сны приходили сразу, стоило только голове коснуться подушки, а глазам закрыться. Тамила думала, что виной тому дневная усталость, но причиной могло быть что угодно. Пообщаться с Богиным практически не получалось, всё это время он был жутко занят, телефонные разговоры случались лишь урывками. Он честно обещал, что вскоре это всё закончится и наконец-то получится провести ещё один тренинг.

Тамила не настаивала, но внутри чувствовала затаившуюся тревогу, понимая, что всё так просто пройти не могло.

– Думай на ночь о хорошем, – сказала ей перед сном неожиданно позвонившая мать.

Разговор толком не склеился, но эта фраза запомнилась. Тамила нашла её правильной и очень логичной. Она уже давно старалась не читать и не смотреть всякие ужасы на ночь. Если раньше это вызывало адреналин или смех (когда фильм был крайне непрофессионально сделан), то сейчас увиденное могло наложиться на утомлённый разум и стать плодородной почвой для новых галлюцинаций.

Тамила вздохнула. Взгляд бездумно скользил по полке с книгами, полированной поверхности мебели, узору ковра. Сегодня сон почему-то совсем не шёл, в отличие от нескольких прошлых дней. Внутри всё сжималось в предчувствии чего-то нехорошего. Она откинула одеяло: в квартире было невероятно душно, хоть уже и царила поздняя ночь.

«Простите, господин Богин, но сегодня я не смогу выполнить ваших указаний… кажется», – подумала Тамила.

Она встала с кровати и вышла на балкон. Звёзд почти не было видно, во дворе на лавочке сидела влюблённая парочка и тихо переговаривалась. Тамила вдохнула полной грудью ночной воздух, который вместо желанной прохлады показался затхлым и неприятным, словно она ходила по подвалу.

Она посмотрела на подоконник в поисках сигарет, но те благополучно лежали в сумке. Желание закурить медленно растаяло, словно свет далёких звёзд, которые сейчас стыдливо прятались за тучами.

За спиной неожиданно что-то звякнуло. Тамила вздрогнула и обернулась: в комнате по-прежнему горел ночник и, разумеется, никого не было. Или она так только думала?

Нахмурившись, Тамила вернулась в комнату, пытаясь понять, что могло издать такой странный звук. Звук чем-то был похож на звон разбившегося стекла. Девушка присмотрелась к полкам, где стояли сувениры – несколько красивых фигурок, выдутых из стекла. Она купила их в Санкт-Петербурге, когда ездила в гости к родителям Кирилла. Фигурки стояли на месте, да и глупо было считать, что они могли самостоятельно спрыгнуть с полки.

Тамила села на постель. Звон повторился, на этот раз более протяжно и настойчиво. За ним последовало какое-то царапанье, будто огромная крыса пыталась пробить мощными когтями дыру в стене.

Сердце бешено заколотилось, она вскочила, торопливо озираясь. Звон и скрежетание теперь сыпались отовсюду, будто невидимый дирижёр взмахнул палочкой и заиграл демонический оркестр.

«Не сплю, не сплю, я же не сплю?» – лихорадочно неслись мысли.

Но ответа прийти не могло. У Тамилы появилось горячее желание схватить трубку, набрать номер Богина и проорать, что ничего у него не получилось, что теперь она обязана слушать это всё, и ткнуть трубку к стене, за которой не смолкало мерзкое царапанье.

«Тамила, ты сошла с ума», – сказала она себе.

И вдруг осознала, насколько всё это глупо. Звуки стали тише, с улицы донёсся крик соседки, обещавшей позвать полицию, если тут же не прекратят безобразничать.

Тамила стряхнула оцепенение и рванула к окну. Возле подъезда собралась кучка подростков, которые пытались огрызаться. Вдруг стало ясно, что дрянные звуки – это всего лишь запись, которая была включена на огромную громкость на одном из мобильных, чтобы напугать жильцов. Какое только должно было быть устройство, чтобы давать именно такой звук?

Тамила хоть и была удивлена, но не исключала, что после тяжёлого дня попросту сама накрутила себя ненужными фантазиями. Когда подростки скрылись из виду, она прошла в ванную, умылась холодной водой и вернулась в постель. Идею выпить что-то успокоительное отмела как глупую и неконструктивную. Любая настойка или таблетки могли притупить чувствительность и лишить восприятие нужной остроты. Богин за это явно не похвалил бы, да и сама Тамила понимала, насколько это глупо. Если надо бороться, значит, нельзя отступать.

* * *

…она находилась в тёмном помещении. Слабый свет лился откуда-то сверху, но понять, что именно испускает его, было невозможно. Тамила поняла, что когда-то давно уже тут была, только… очень давно. Настолько давно, что это можно почувствовать лишь своеобразным чутьём, спрятанным глубоко внутри. Даже слово «интуиция» для него слишком громоздко и странно.

На стенах висели картины, давно потухший камин ютился в углу. Рядом с ним стояло кресло-качалка, на которое был наброшен клетчатый плед. Слева от него висела красивая резная полка из дерева, на которой стояли фарфоровые статуэтки. Тамила подошла и коснулась пледа рукой, и вместо того, чтобы почувствовать тепло и лёгкое покалывание от шерсти, она поняла, что ощущает мертвенный холод. Плед вдруг начал быстро истончаться и превратился в труху. Тамила почувствовала под ладонью что-то влажное и скользкое и тут же отдёрнула руку.

– Оно всегда так, – вдруг произнёс кто-то ровным мелодичным голоском. – Сколько сюда ни прихожу.

Голос шёл снизу, Тамила опустила глаза.

Рядом, едва достигая середины её бедра, стояла девочка. В аккуратном оранжевом платьице, белом кружевном передничке и лаковых туфельках. Последние Тамиле были знакомы: точно такие же она носила в детстве и надела их в тот памятный день, когда случился большой праздник и они вышли гулять всей семьёй. А потом появилась странная угловатая женщина, которая преследовала Тамилу остаток дня. Выдохнув, она стиснула зубы. Воспоминания сейчас только мешали. Девочка задумчиво покрутила один из рыжих хвостиков, потом прошла к креслу, взобралась на него и посмотрела на Тамилу.

– Ты как сюда пришла? Бог… – остаток слова превратился в отвратительный булькающий звук, и так и не удалось разобрать, что сказала девочка, – не любит посторонних. Она велела мне не открывать никому. Она мне доверяет, назначила Хранителем, – в голосе прозвучала странная гордость, – я давно ей помогаю. Но не хочу потерять её доверие из-за тебя!

– Кто-кто? – переспросила Тамила, чувствуя, как медленно холодеет внутри.

– Бо… – слово снова мерзко забулькало, а Тамила почувствовала, как на лбу появилась испарина. Изнутри поднималась дикая паника. Даже не слыша это слово, она помнила, что его произносить нельзя! Нельзя! Иначе придёт она и заберёт её снова!

Тени над камином вдруг стали непроницаемо чёрными, затаились, рассматривали Тамилу тысячами слепых глаза, ждали, что она будет делать.

Уговорить себя, что это всего лишь сон, не получалось. Неведомо откуда поплыл сладкий запах сирени, у Тамилы запершило в горле.