Рабы «Майкрософта» - Дуглас Коупленд

Я задумался о своем ограниченном, изнывавшем по любви, бесчувственном существовании в «Майкрософте» и так разозлился. Теперь я просто хочу забыть обо всем и возобновить свою жизнь, настоящую жизнь. Хочу забыть о том, как год за годом игнорировал свое тело в стремлении как можно лучше отладить код, вылизывая чью-то абстракцию.

Есть в монолитных технокультурах, как «Майкрософт», что-то такое, что заставляет людей серьезно переосмысливать фундаментальные аспекты отношений между их мозгом и телом, душой и амбициями, вещами и мыслями.

Возможно, если бы у меня не завязались отношения с Карлой, я никогда бы этого и не заметил, ведь я уже полностью смирился со своим сенсорно обделённым стилем жизни. Она помогает мне приблизиться к обретению жизни и обретению… личности.

Я стер свой голос на автоответчике в офисе, который служил мне верой и правдой прошедшие полгода.

«Спасибо, что позвонили в силовой центр личных сообщений Подлеска.

Чтобы связаться с отделом бройхиллской мебели, нажмите «один».

Чтобы связаться с «СТП», мечтой гонщиков, нажмите «два».

Чтобы попасть в просторный, доступный «бьюик-жаворонок», нажмите «три».

Чтобы попасть в «Рис-а-Рони», сан-францисское угощение, нажмите «четыре».

Чтобы связаться с представительством «Тертл Вокс», нажмите «пять».

Чтобы поговорить с Дэном, нажмите «шесть».

Для повторения этого меню нажмите «фунт».

Шо, единственный из всех, зашел ко мне в офис, произнес неловкую речь о том, как будет по мне скучать, но я просто был не в настроении. Шо, вечный сорокалетний, утверждает, что никогда не увлекался «Лего» в детстве.

— Слишком по-1950-ски для меня. Мне нравились кеннеровские наборы для сборки небоскребов.

Если это от «Кеннера», это весело… ВЖИК!

Шo все-таки сказал мне, что мы удалены из майкрософтовской системы электронной почты и нам придется придумывать новые адреса.

Мне кажется, что когда люди сочиняют свои регистрационные адреса для Сети, они узнают о себе больше, чем могут сказать данные им при рождении имена. Надо будет тщательно подобрать себе новое имя.

Как я понимаю, было такое время в прошлом, например в 1147 году, когда царило безумство фамильных именований — Смит, Гудфеллоу, Грин и тому подобные, — что очень похоже на неистовство самоназывания, порожденное Паутиной. Эйб утверждает, что в ближайшие сто лет многие люди бросят свои имена из прошедшего тысячелетия и возьмут более «паутинные». Он говорит, что интересно будет посмотреть, как люди, набирая имена на клавиатуре, кроме основных букв, будут использовать и такие значки, как %,& и ©.

Вечером Сьюзан спросила меня, как я вообще очутился в «Майкрософте». Я ответил:

— Неудивительно, ведь мне было 22… вначале это казалось просто временной практикой. «Майкрософт» получил, что хотел, и я получил, что хотел, так что все по-честному, никаких сожалений.

Я задал ей тот же вопрос, и она сказала, что это было возможностью сбежать от родителей и от обязанности посещать их по отдельности, так как они развязали отвратительную междоусобную войну в попытках поделить ее привязанность.

— Я хотела отправиться в такое место, где не существует вопроса о преданности. Ха! Я хотела не иметь жизни, потому что жизнь дома, на Востоке, мне осточертела. Поэтому я решила приехать сюда, как и все мы. Никто карабин нам к виску не приставлял. Так что наше брюзжание по поводу отсутствия жизни на самом деле неоправданно. Но ты помнишь, Дэн, ты помнишь, была ли у тебя вообще когда-нибудь жизнь? Хоть когда-то? Да и что такое жизнь? У меня, по-моему, однажды была, или по крайней мере мне так казалось, и теперь, отправляясь в «Ооп!», у меня зародилась надежда вновь обрести ее.

Я сказал, что помню, что у меня была жизнь в детстве, когда еще был жив Джед, а Сьюзан возразила, что детская жизнь вообще-то не считается.

— Настоящей жизнью считается то, что ты делаешь, вырастая из детского возраста.

Я сказал:

— По-моему, у меня сейчас есть жизнь. Ну, в смысле, с Карлой.

Она ответила:

— Вы вроде как очень нравитесь друг другу, я права?

И я сказал… нет, я прошептал:

— Я люблю ее.

Я еще никому этого не говорил, кроме самой Карлы. Ощущение такое, будто я прыгнул с крутого обрыва в глубокую голубую воду. А потом мне захотелось всем об этом рассказать.

Снова разговоры о теле: Карла уверена, что люди помнят все.

— Любая стимуляция порождает запоминание, и эти воспоминания должны где-то храниться. Наши тела — это, в сущности, дискеты, — говорит она. — Ты был прав.

— Повезло мне, — ответил я, — мои воспоминания хранятся в шее и в лопатках. Мое тело никогда еще не ощущало себя настолько… живым, я даже понятия не имел, что оно у меня есть, пока ты не разбудила его сегодня. Жизнь слишком хороша.

Мне кажется, у моего подсознания иногда выдаются неудачные дни; я поражаюсь, сколь приземленным бывает то, что я записываю в этот файл. Но не в этом ли вся фишка человеческого подсознания… что оно хранит те вещи, которые ты совершенно не замечаешь?

Я еду по Интерстейт, 5. Идет дождь, я вспомнил, что надо купить бумажные салфетки и бескофеиновый кофе в «Костко».

И как ты себя при этом чувствовал?

Мама.…

Папа…

У меня все в порядке. Я не умираю от голода, от побоев или чрезмерного испуга.

Шрифт с тенью от букв

Гранитный фон

Рука

Держал

Игра

Это конец Века Аутентичности.

Оракул NeXT

«Ампекс»

Электронное искусство

День распродажи содержимого гаража.

Это был настоящий «Дзен-о-тон»: мы решили, что пришло время стряхнуть с себя весь мирской сор и стать минималистами или по крайней мере попытаться начать с нуля — психи-пионеры.

— Это так «дзенио», — счастливо воскликнул Ваг, когда какой-то бедный кретин купил его электробритву (Ух!) вместе с коллекцией товаров Элла Махферсон. Также на продажу выставлены:

• Надувной самолет «Японские авиалинии» 747;

• Бесфокусный фотоаппарат с личной подписью Халка Хогана;

• Антикварные резиновые «Охотники за привидениями»;

• Профессиональная азартная настольная домашняя игра «Ник-грек»;

• Стол для пинг-понга;

• Коробка из-под обуви, полная пистолетов-брызгалок;