Сказание о живой воде - Ирина Голаева

Труднее всего было управляться с личной гвардией Черного Князя. Они изначально были в железных шумонепроницаемых шлемах, так что никакие звуки не достигали их ушей. Кроме мечей, они имели плети, которые змеями опутывали руки братьев. Но и гвардия Князя не могла устоять против неустрашимых трубадуров. Однако, как подметил хитрый Нил, силы их были на исходе. Бой шел уже несколько часов без передышки, и, если бы не живая вода, братья давно бы упали от усталости и чрезмерного напряжения. А Тамас выставлял против них все новые и новые отряды, словно им не было конца. Но сам Князь, с высокой Башни наблюдая за происходящим, сильно волновался. Его резервы были на исходе, и он видел, что трубадуры не отступали, а продолжали отражать все атаки его войска. «Когда же закончится их сила?!» – нетерпеливо твердил он. И тут его зоркие глаза увидели, как упал один, потом другой сраженный трубадур… Теперь перевес был на стороне Черного Князя, и его безжалостная рать железной рекой влилась в открытые бреши. Там, внизу, еще продолжали упорно сражаться двое – Артур и Ингвар. Но и они уже больше не могли сдерживать вражеский натиск. Несколько здоровенных стражников накинули на них огромную сеть, и братья оказались пленниками Тамаса.

Когда Ингвар и Артур были схвачены, руки принцесс опустились. Стена света растаяла, и неистовая внешняя толпа слилась с черным железным войском Князя. Силы тьмы соединились.

Князь Тамас торжествовал. Он победил. Ценой больших жертв, но победил. Теперь в его владениях не осталось ни одной непокоренной души, а последние бунтари были схвачены. Принцесс Иоанну и Софию он поместил отдельно: они ему были нужны. А Ингвара и Артура бросил в свою зловещую Башню, чтобы на следующее утро принародно казнить. Тем самым он хотел показать, какая участь ожидает возмутителей порядка и противников его единой власти.

Принцессы обменялись прощальными взглядами, полными слез, и стражники разлучили их, поместив в разные камеры. Увидев, что Артур и Ингвар улыбаются им, они зарыдали. А братья, несмотря на боль и раны, действительно улыбались. Оказавшись в сырой, грязной темнице, они отчего-то были счастливы. Сражаясь в этой жестокой битве с силами тьмы, и Артур, и Ингвар чувствовали себя по-настоящему свободными, открытыми и не прятали ни своих лиц, ни мыслей. За этот краткий глоток свободы им было не жаль всей прожитой жизни. Ингвар запел песню о зеленых лугах, бескрайних просторах и синеющих далях, которую тотчас подхватил Артур. Сидя в кандалах, забыв о побоях, они самозабвенно пели эту песню, и все их существо незримо уносилось туда, где свобода, ветер, утренняя свежесть и счастье… Конечно, в эти самые минуты они жили не среди мрачных стен Башни, а там, где-то высоко за облаками, где, быть может, и находилась их настоящая родина. Ведь недаром все говорили Ингвару, что он свалился с небес, а он никогда этого и не отрицал. Так они и сидели, израненные, но счастливые, воспевая свой прекрасный нездешний край.

Принцессы слышали звуки, слабо доносившиеся до их зарешеченных окон, и плакали, тихо повторяя слова чуть грустной песни. Они знали, что завтра с восходом солнца умрут эти смелые и достойные люди, и не могли ничего поделать.

– Неужели это конец? – тихо проговорила Иоанна, и тут за решеткой окна услышала чей-то знакомый голосок:

– Еще нет!

Это был Белый Кот, который во всеобщей суматохе сумел выбраться из плетеной корзины и теперь, цепляясь за уступы неровных камней, поднялся до ее окна.

– Шалун! Мой дорогой котик, – вытирая слезы, воскликнула принцесса, – ты живой, ты нашел меня!

– О, это очень трудно. Но не для меня! – несколько горделиво произнес Кот.

– Милый котик, что же теперь будет с этими отважными рыцарями? Князь убьет их?

– Надо вернуть живую воду в город!

– Как вернуть?

Но Кот не успел ничего ответить. За дверью послышались тяжелые шаги и скрежет засова. На пороге стоял сам Черный Князь Тамас. Он криво улыбался, что было показателем его хорошего настроения.

– Ну, дорогая принцесса, вот вы наконец и пробудились после столь долгого сна! Я пришел к вам с очень выгодным предложением. Я знаю, что отвратителен и мерзок вам, но все же… Вы можете даровать этим смутьянам жизнь.

– Я? Даровать жизнь?

– Ну, вы хотели бы сделать это?

– Если бы это было в моей власти!

– Ну так вы даровали бы им жизнь? – переспросил Князь, проницательно глядя на Иоанну своими немигающими холодными глазами.

– Конечно! – воскликнула принцесса.

– Я так и думал. Вы всегда были добры и сострадательны ко всем. Но я хочу убедиться, до конца ли вы искренни и готовы к бескорыстной жертве. Так вот! Я дарую им жизнь, и они навсегда покинут наши края в обмен на одно маленькое предложение…

– На какое? – воодушевленно воскликнула Иоанна. – Я отдам вам все, что пожелаете! Только освободите их!

– Все?! – криво улыбаясь, произнес Тамас. – А себя вы могли бы отдать?

– Себя?! – удивилась принцесса. – Что вы хотите этим сказать? – строго произнесла она.

– А то, что все и так давно принадлежит мне! Все, кроме вас. Мне нужны вы! Если я буду говорить о своих чувствах к вам, о том, как обожаю вас, вы ведь все равно не поверите. Но мне нужны вы. Только вас недостает мне.

– Чувства? Неужели в вашем ледяном коварном сердце есть какое-то светлое чувство? Нет, я не верю вам!

– Вы не хотите стать моей женой? – уже напыщенно произнес Тамас.

– Нет! Никогда!

– Вы отказываете мне?

– Да, я никогда не стану вашей женой! – гордо ответила Иоанна.

– Тогда завтра эти два оборванца будут повешены у вас на глазах, дорогая принцесса! Неужели вам не жаль их? Где ваше милосердие, где благость?!

Принцесса молчала.

– Думайте, думайте! Хорошенько все взвесьте. Неужели два этих храбрых, благородных человека не стоят вас? Вас, ради которой жертвовали собой, веря в вас!

– Что вы хотите? – со слезами на глазах проговорила принцесса.

– Вашей руки. Причем добровольно, – холодно произнес он.

Иоанна терзалась. Она хотела спасти жизнь этим отважным рыцарям, которые, не задумываясь, жертвовали ею, но цена, которую требовал Князь, была очень высока. «На что мне моя жизнь? Без них, без света, без будущего! – думала принцесса. – Пусть я спасу их и сделаю хоть одно последнее доброе дело». Она посмотрела в холодные, непроницаемые глаза Князя.

– Ну, что вы решили? – высоко подняв голову, произнес он.

– А могу ли я верить вашему слову? – подавленно спросила Иоанна.

– В залог правдивости моих слов я отдам вам вот этот перстень, без которого не скрепляется ни один указ, – и он снял с указательного пальца массивный перстень со змеиной головой. – Так что вы решили?