Толстушка под прикрытием - Дарья Донцова

народу вокруг много. А на минус третьем почти всегда пусто. Лично мне там страшно. Когда

идешь к тачке, кажется, что из пустых боксов кто-нибудь выскочит. Брр… Заехать не просто, надо миновать два очень крутых поворота. Чуть зазеваешься – в стену впечатаешься. И зачем

блондинке понадобилось подругу в такое опасное место посылать? Та могла бы в кафе

спокойно ее подождать.

Дарья поежилась.

– Не надо опасаться гаража, – приободрила я ее, – там, небось, ведется видеонаблюдение.

– Тсс! – Официантка поднесла палец к губам. – Большой, но давно всем известный секрет.

На нашей парковке камер нет, хозяева сэкономили. Ну это до поры до времени, пока

кого-нибудь под землей не ограбят и он на торговый центр в суд не подаст.

– Но я видела камеры, когда парковалась, – возразила я.

– Муляжи, – махнула рукой Даша и засмеялась.

Официантка оказалась права. Мрачное помещение, стены которого были покрашены

в цвет гнилой сливы, а потолок украшали тусклые, упрятанные в проволочные каркасы

лампы, выглядело очень неуютно. И в самом деле здесь было пусто.

Я сделала несколько шагов – и заметила единственную в обозримом пространстве

малолитражку. Затем приблизилась к трехдверной малышке, заднее стекло которой

украшало изображение розовой гусеницы, обутой в разноцветные ботинки, и увидела…

Арину, которая лежала головой на руле. Обнорская почувствовала мой взгляд, внезапно

резко выпрямилась, встретилась со мной глазами, заорала и упала боком на кресло рядом.

Постучав пальцем в стекло, я позвала:

– Арина!

Она не откликалась, похоже лишившись чувств. Поколебавшись пару секунд, я достала из

сумки небольшой, смахивающий на шариковую ручку предмет, поднесла его к водительской

двери, нажала на кнопочку… Чпок! Автомобиль разблокировался. Я заглянула в салон.

– Арина, очнитесь!

Журналистка не шелохнулась. Пришлось обойти «малютку» с другой стороны и

распахнуть дверцу со стороны пассажира. Теперь мне хорошо было видно лицо Обнорской с

закрытыми глазами.

Как правило, у женщин в сумках хранится масса самых разных вещей, но моя торбочка

просто кладезь всего необходимого: я никогда не знаю, куда меня занесет по работе, поэтому

лучше иметь под рукой широкий выбор нужных средств. Сейчас я выудила со дна тюбик, нечто вроде губной помады, открутила крышку и поднесла остро пахнущий столбик к носу

Обнорской. Арина дернулась, ее веки приоткрылись.

– Привет! – воскликнула я. – С возвращением в реальный мир.

– Пожалуйста, не трогайте меня, – прошептала она. – Пожалуйста!

– Извините, я не хотела вас напугать, – сказала я. – Вам плохо? Может, позвать врача?

Арина моргнула, замерла. Потом спросила:

– Таня?! Как ты сюда попала?!

– Приехала за продуктами, – вполне правдоподобно соврала я. И продолжила в том же

духе: – Впервые очутилась в этом супермаркете, запуталась на парковке, уехала на лифте

вниз и испугалась – никого нет, куда идти, не знаю. Увидела машину и обрадовалась – вдруг

в ней сидит водитель? Заглянула внутрь, а тут ты! – тоже перешла я на простую форму

общения. Ведь в такой ситуации не до церемоний.

Обнорская резко поднялась и отшатнулась от меня:

– Господи! Ты с ним заодно! Я только сейчас поняла! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня! Хочешь, я все-все тебе отдам? Квартиру, машину… Только не

мучай меня больше. Отпусти. Я уеду из Москвы. Больше не могу. Нет сил.

– Даже пальцем тебя не трону, – осторожно произнесла я, – вообще не понимаю, о чем ты

говоришь.

Журналистка, судорожно вздохнув, спросила:

– Правда?

– Стопроцентная, – подтвердила я. – Можно мне сесть? Похоже, у тебя неприятности?

Обнорская облокотилась на руль и затряслась:

– Я так устала! Я ни в чем не виновата, просто фигурку отдала.

– Лоре Павловне? – уточнила я.

Арина всхлипнула, закатила глаза. Я вновь вытащила из сумочки тюбик, отвернула

крышку и сунула белый, отвратительно воняющий столбик под нос собеседнице.

– Убери, меня стошнит, – простонала Обнорская. – Что это за дерьмо у тебя?

– Аромат не из приятных, – согласилась я, – зато, нюхнув его, человек сразу в чувство

приходит. Ладно, давай поговорим начистоту. Меня действительно зовут Татьяна Сергеева, и дома лежит честно полученный диплом, в котором указано, что я преподаватель русского

языка и литературы. Но давно не работаю по специальности, а служу в особой бригаде, которая занимается раскрытием преступлений…

Пока я представлялась и сообщала о похищении Лоры, Обнорская сжималась в комок. А

когда мой рассказ завершился, она выдавила из себя:

– Я просто отдавала им фигурки.

Я моментально среагировала на местоимение «им»:

– Кроме Лоры, были и другие люди, получившие из твоих рук «Венеру»?

Арина кивнула:

– Да… Нет.

– «Да» или «нет»? – наседала я.

Обнорская затряслась.

– Статуэтки были, но не наши. Не из журнала, а другие. Мне трудно объяснить…

Я выпрямила затекшую спину.

– Арина! На твою беду, Лора Павловна очень близкий человек одного из моих

начальников. Естественно, я доложу ему о нашей беседе. Знаешь, что произойдет, если он

услышит от меня: «Обнорская не захотела со мной откровенничать»? Он сам за тебя

возьмется. Поверь, в кабинете у босса рыдают даже мужчины, а потом они получают за свои

преступления пожизненное наказание.

Арина вцепилась в мою руку:

– Ты знаешь!

– Про Андрея Геннадьевича Молокова, твоего первого мужа? – уточнила я. – Конечно.