Милли Брэди меняет профессию - Джил Мансел

— Отлично, в таком случае, — оживилась Милли, — можешь сделать меня похожей на Лили Манстер?

ГЛАВА 12

Странно это было — собираться на свидание, «которое совсем не свидание». Милли рассудила, что для приличия все же надо принять душ перед тем, как встретиться с Хью Эмерсоном. Но особенно наряжаться она не рискнула, чтобы тот не подумал, будто ей хочется произвести на него впечатление. Он был вдовцом, овдовел недавно, и ему меньше всего хотелось стать добычей для активной женской особи, ищущей себе приятеля.

Милли совсем не жаждала кого-то заарканить и не была совершенно отчаявшейся, но они ведь никогда не встречались, поэтому Хью ничего о ней не знал.

Черт, подумала Милли, скорчив рожу своему отражению в зеркале гардероба, все было бы гораздо легче, если бы я не видела его фотографию из бумажника. Или если бы на фотографии я увидела урода.

Весьма вероятно, что тогда чувство стыда не вынудило бы ее позвонить ему по телефону и снова с ним говорить.

«У него недавно умерла жена, у него недавно умерла жена». Милли заставляла свой мозг повторять эту воодушевляющую мантру, а сама тем временем натянула белые джинсы, бежевые шлепанцы и безрукавку защитного цвета. Ха, видишь, насколько меня не волнует впечатление, которое я произвожу. Она провела расческой по своим очень светлым волосам — надо надеяться, он не решит, что они крашеные. Ой, и что бы ни случилось, она не должна упоминать то слово, ужасное слово на «с».

Косметики немного. Только тушь.

Ладно, и один раз пройтись полупрозрачной пудрой.

А, и конечно, помада. Нельзя выходить без помады. Только бледно-розовая, ничего вызывающего.

Черт возьми. Позвольте мне еще мазнуть тенями.

Что же, думала Милли, очень хорошо, что мне не хочется быть похожей на печальную мымру, но в то же время мой вид не наведет его на мысль об охотничьей собаке.

Она заметила его сразу, как только вошла в «Мортон», один из популярных баров на побережье. Притворившись, что не узнаёт его, она обвела зал рассеянным взглядом и стала дожидаться, пока Хью Эмерсон не подойдет к ней сам.

Это заняло у него меньше тридцати секунд. Что произвело на Милли громадное впечатление.

Сам Хью тоже производил впечатление. Боже, он выглядел даже лучше, чем на фотографии.

— Это вы? — Когда он заговорил, уголки его губ задрожали от удовольствия.

— Ох, может, это я, а может, и не я, — ответила Милли с игривой улыбкой. — Но если вы покупаете выпивку, то я пррредпочитаю пинту овсянки. Встррряхнуть, но не смешивать.

— Вижу, вы поработали над акцентом. — Он кивал с серьезным видом. — Отлично. Вас в любой момент могут пригласить на роль Джеймса Бонда.

Милли улыбнулась.

— Фантастика, я всегда мечтала о лицензии на убийство, особенно мне надоели эти подростки на улице, которые так и стараются тебя переехать своими скейтбордами, а еще старушки, которые наскакивают на тебя сзади своими хозяйственными сумками на колесиках, люди, которые прилепляют жвачку к столу, они и правда заслуживают смерти... ой, привет, я Милли, простите, немного нервничаю, не могу понять почему, то есть я же знаю, что это никакое не свидание.

Как я могла? Как я посмела произнести слово на «с», слово, которое я поклялась не произносить? Стыдясь этого непроизвольного словоизвержения, Милли надеялась, что он ничего не заметил. Святые небеса, а что, если его умершая жена была из тех, кто прилепляет жвачку под столом? Или сбивает людей с ног своими сумками-тележками?

Милли продолжила суетливо:

— Слушайте, я не хочу, чтобы вы считали меня законченной алкоголичкой или что-то в этом роде, но, может, мы уже закажем что-нибудь выпить?

Наверняка он сразу же подумал, что она законченная алкоголичка. И еще эта ее чрезмерная ирония. О да, замечательно, прекрасное начало.

Черт, почему он не урод? Некоторые мужчины неосмотрительно хороши.

— У них в меню нет овсянки, — объявил Хью.

— Нет? Ладно, — сказала Милли, — в таком случае я буду джин с тоником.

Она сидела за столиком и наблюдала, как Хью Эмерсон заказывал напитки в баре. Он был довольно высоким — шесть футов с лишним. И еще он был в хорошей форме, если судить по фигуре... впрочем, возможно, он раньше был огромной горой жира, а потом горе лишило его всякого желания есть...

Хватит, перестань фантазировать, все же очевидно. Она видела его фотографию вместе с женой, верно? Конечно, он никогда не был жирным.

Но ничто не помогало, Милли не могла остановиться. Раньше она не встречала молодых вдовцов, поэтому не могла вообразить ужасы, через которые он прошел.

Боже, у него такой славный нос, она никогда не видела более прямого носа. И идеальная линия рта. И сказочные глаза с длинными ресницами цвета карамели, и светло-русые волосы лежат милыми завитками у воротника сине-белой спортивной рубашки...

— Пожалуйста, джин, тоник, много льда, долька лимона.

Милли с благодарным видом взяла стакан и сделала глоток. Вот. Приятно заказывать напиток, от которого ты не сходишь с ума; это значит, что можно пить его медленно и не вырубиться через двадцать минут. Кроме того, в наши дни стали модными алкогольные шипучки и новый, сносящий крышу сидр, поэтому приятно быть не такой, как все. С джином и тоником она всегда чувствовала себя особо элегантной.

— Очень хорошо, вы выполнили свой долг, — жизнерадостно произнесла Милли. — Вы угостили меня выпивкой в благодарность за то, что я вернула вам бумажник. Если хотите, можете теперь идти.

Хью улыбнулся и наклонился вперед, положив локти на колени. Очень славные коленки, она не могла не заметить. Очень симпатичные локти, если уж на то пошло.

— Признаюсь, я был заинтригован. — Он говорил в доброжелательном тоне. — Два сумасшедших телефонных звонка. Как я мог не встретиться с вами, не соединить голос и лицо?

— Ну и?.. — Милли глядела на него сочувственно. — Вы шокированы? Наверно, и вообразить не могли, что я окажусь такой уродиной?

— Не волнуйтесь, у меня все под контролем, — ответил Хью. — Я был готов к худшему.

— Очень мило. Если бы вы взглянули на меня, позеленели и бросились к двери, я бы умерла...

О боже, боже, опять!

Милли закрыла лицо руками, сделала несколько глубоких вдохов, затем заставила себя снова посмотреть на Хью Эмерсона.

— Простите. Ладно? Мне очень, очень жаль. Знаете, как бывает, когда всеми силами пытаешься не упоминать о чем-то? А оно все время вырывается, потому что вы так стараетесь не произносить это? Именно так со мной и происходит сегодня вечером, я правда хочу извиниться за то, что у меня ничего не получается.

Она знала, что лицо ее стало ярко-красным; оно просто пульсировало от стыда.