Милли Брэди меняет профессию - Джил Мансел

— А это мой кабинет. — Орла проводила для Милли экскурсию и теперь открыла последнюю дверь анфилады. — Здесь я пишу.

У Милли все еще не было ни малейшего понятия, зачем Орла пригласила ее, но ей явно здесь нравилось. Орла упоминала о ланче и о каком-то предложении. Милли знала, что Орла чувствовала себя виноватой из-за того, что с ее помощью Милли потеряла работу, поэтому можно было предположить, что речь пойдет о какой-то компенсации, возможно, о временной работе — что-нибудь напечатать или разобрать бумаги.

В кабинете было все, что необходимо для работы, включая новомодную модель компьютера, стоящую в углу. Одну стену занимал шкаф для документов, другую — книжные полки. Жалюзи были опущены, не позволяя Орле поддаться искушению и все время любоваться видом из окна. Вращающийся стул рядом с компьютером был старым и потертым, при этом выглядел он не слишком удобным.

— Знаю, — сказала Орла. — Но это счастливый стул. Стоил шесть с половиной фунтов двенадцать лет назад; после получасового сидения на нем спина затекает. Но когда я пишу — это мой любимый стул.

Книжные полки были заполнены книгами Орлы: в твердых обложках, в мягких, издания на иностранных языках — сотни книг всех размеров и цветов.

— Вот как ты планируешь свою работу? Милли глядела на ряд карточек, приколотых к стене. Каждая карточка содержала массу имен, стрелок и биографических деталей, каждому персонажу соответствовал свой цвет фломастера. Под этими описаниями были указаны названия глав и перекрестные ссылки, которые позволяли тщательно прослеживать и разрабатывать различные сюжетные линии.

— Боже! — воскликнула Милли. — Я и представить себе не могла. Это как военная кампания.

Раньше она наивно полагала, что писатели просто садятся за стол и записывают то, что приходит им в голову.

— Знаю, знаю. Это именно так. — Орла вздохнула. — Все строго регламентировано, все спланировано от первого абзаца до самого конца.

Милли была увлечена выяснением деталей.

— А я полагала, что ты все выдумываешь на ходу.

— Боже сохрани. Ты об импровизации? — Орла слегка улыбнулась и закурила сигарету. — Каждое утро приступать к работе, спрашивая себя, что может произойти дальше? Не иметь ни малейшего представления, чем все обернется?

Ее голос звучал резче, чем обычно. Полагая, что обидела Орлу, Милли всплеснула руками и торопливо добавила:

— Слушай, извини, я полная идиотка и ничего не смыслю в том, как писать романы! Конечно, ты должна планировать...

— Дело в том, — прервала ее Орла, — что я не должна.

Вот опять этот тон, весьма резкий. Милли глядела на нее, сбитая с толку. Она совсем запуталась в этом споре.

— Я планирую, — продолжала Орла, — потому что всегда так делала. Но это совсем не обязательно.

— А. Ясно. — Милли согласно кивала. Она уже начинала жалеть, что не осталась дома и не практиковалась в жонглировании.

— Слушай, сядь. — Орла резко выдернула листок бумаги из ящика письменного стола и указала Милли на неудобный вращающийся стул. — Взгляни на это. Тогда, может, поймешь.

Она стояла у окна и яростно курила, подергивая манжет своей лиловой богемной рубашки.

Милли начала читать ксерокопию рецензии на последний роман Орлы, и вся сжалась от сочувствия. Используя весь свой арсенал, рецензент обрушивался на автора, критиковал стиль и содержание книги и откровенно насмехался над персонажами. Рецензия была озаглавлена «Орла запуталась в сюжете», и содержание статьи драматически развивалось, оттолкнувшись от этой отправной точки. Критик уже не оставил камня на камне, но все еще продолжал бушевать. Были там и грубые замечания по поводу личной жизни Орлы. Она исписалась, создает романы на автопилоте, штампует бездарные сюжеты, что является оскорблением для ее поклонников, и все это только ради денег, вероятно, для того, чтобы сохранить свой брак.

«Это, — было написано в конце злобной рецензии, — самая отвратительная книга, которую я когда-либо держал в руках. Но, по крайней мере, мне платили за то, что я ее читал. Дорогой читатель предлагаю вам сделать себе огромное одолжение и оставить последнюю пародию на роман, созданную Орлой Харт, на полке магазина, если, конечно, вам тоже не заплатят».

— Боже, — выдохнула Милли, глядя на Орлу. — Как это гадко.

— Можно и так выразиться. — Тон Орлы был обыденным, но в ее глазах блестели слезы. Она резко затушила сигарету.

— Ты знаешь этого человека? — В газете было указано, что имя критика Кристи Карсон. Там же была помещена фотография бородатого мужчины за пятьдесят с узким лицом сардонического типа. — Никогда ничего не слышала о Кристи Карсоне. — И Милли добавила возмущенно: — Какой урод!

— Мерзкий проныра. — Орла сражалась с сигаретной пачкой; было ясно, что она уже мечтает о следующей сигарете. — Я никогда с ним не встречалась. Но мне хочется думать, что от него воняет, как от хорька. Гадкий, злобный, завистливый человечек. Это один из новых ирландских писателей, — объяснила она, но Милли понимала все меньше. — Вечно болтают о литературе, цельности и правдивости. — Ее губы презрительно скривились. — Они везде мелькают, их постоянно номинируют на ту или другую премию, но они не зарабатывают столько, сколько я. Они стараются делать вид, что им все равно, однако на самом деле их мучает зависть.

— Поэтому ты не должна допускать, чтобы тебя это расстраивало. — Милли вернула ей ксерокопию. — Не доставляй им такого удовольствия. Просто не замечай!

— И пересчитывай деньги, — сухо продолжила Орла. Она провела пальцами по волосам. — Легко сказать, но не так легко выполнить. Следующий раз, когда в общенациональной газете тебя будет рвать на куски мстительный тип, позвони мне и расскажи, легко ли не замечать его. Прости! — Извиняясь, она замахала руками, унизанными бриллиантами. — Ты просто не имеешь понятия, как это больно. Я из кожи вон лезу, чтобы написать увлекательную книгу, и вот что получаю в ответ — какой-то мерзавец утверждает, что мои сюжеты неправдивы, мои персонажи ходульны, а мой писательский стиль на шесть делений ниже, чем у Барбары Картленд.

Стараясь помочь, Милли предположила:

— Но ты наверняка получаешь и хорошие письма от людей, которым нравятся твои книги.

— У меня горы славных писем. — Голос Орлы стал повышаться. — Но это не считается. Считается только такая гадость, как эта... она не дает мне заснуть...

— Ты сказала, что хотела сделать мне какое-то предложение. — Милли прервала ее на полуслове. — Это, случайно, не связано с Кристи Карсоном?

— Забавно, что ты догадалась, — сказала Орла, закуривая следующую сигарету. — Да.

— Хочешь, чтобы я писала ему хамские письма? Или, может, застрелить его на улице? Дождаться, пока он уедет из дома на несколько дней, и напихать ему в квартиру креветок через щель почтового ящика?

На лице Орлы появился намек на улыбку.