Я - Богиня - Наталья Кошка

В дверь деликатно постучали. А я ухмыльнулась: канули в лету те времена, когда он врывался в мою комнату, распахивая дверь с ноги.

— Заходи, — отозвалась и замерла у окна, не поворачиваясь лицом к нему. Боялась, что растеряюсь или поддамся чарам, и по итогу не выполню то, зачем позвала.

— Богиня, — тихо сказал Веер. Его хриплый низкий голос прошелся по нервам, как по оголенным проводам, высекая искры в моем сердце.

— Как ты себя чувствуешь? — сказала не то, что собиралась. Мне просто нужна еще одна минутка, чтобы собраться с мыслями.

— Спасибо, превосходно. Рана быстро заживает.

— Отлично, я рада.

Сухой разговор, будто мы друг другу никто и не целовались часом ранее до потери дыхания.

— Что с Азорием? — осторожно спрашивает он. — Все еще угрожает тебе и жителям? Я мог бы выследить его, — предлагает помощь, еще не зная, что все уже позади.

— Вопрос решен, не беспокойся, — зачем говорю так, будто хочу его оттолкнуть? Что со мной не так?

— Я понял, — коротко обронил и молчит.

— Хочу сказать тебе, что ты свободен. Я отпускаю тебя, Веер ди Сат. Тебе вернут земли и дом. Единственное, что не в моей власти — это прежнее место службы. Тут уж на усмотрение императора, — наконец-то решаюсь повернуться и посмотреть ему в глаза. Но ди Сат опустился на одно колено и я не вижу его лица. Отдельные пряди упали ему на лицо, и он смотрит в пол, не поднимая глаз.

Веер ди Сат

Не могу поверить, что она меня отпускает! Вот так просто и буднично сообщает, что я вновь полноправный человек, а не вещь. Но даже не это шокирует меня, а тот факт — что я ей больше не нужен и не интересен. Что изменилось за последний час, что Богиня так холодна и далека? Я не могу отступиться, только не сейчас, когда она меня окончательно простила. И целовала так же жадно, как и я ее. Если сейчас не выясню — что она чувствует, то так и будем держаться на расстоянии. А это слишком сложно.

— Я не уйду, — произношу твердо и поднимаюсь во весь рост. Она удивленно вскидывает брови и во взгляде мелькает — радость? Или это я выдаю желаемое за действительность?

— Ты теперь свободный человек и ничем мне больше не обязан, — говорит неуверенно и облизывает губы. Ох, зря она это делает. От одного такого простого жеста внутри вскипает кровь. Я-то знаю, каковы они на вкус и как мягки!

— А если я не хочу? — с вызовом бросаю и делаю шаг. Она смотрит широко раскрытыми глазами и не пытается уйти. Подхожу вплотную и повторяю:

— Я. Не. Хочу. Уходить. Понимаешь, Богиня? — чуть улыбаюсь, отмечая румянец на щеках и радостный блеск в глазах. Значит, не ошибся, и она тоже этого не хочет.

— Так оставайся, — тихо говорит, пряча глаза.

— Повтори, Богиня, — меня всего аж трусит от желания к ней прикоснуться, но против ее воли — больше никогда.

— Останься со мной, ди Сат! — просит, и в глазах ее вызов, и желание, и восторг. Меня накрывает ответными эмоциями и дважды просить не приходится. Сгребаю ее в объятиях, буквально душу своей любовью, но не забываю о прошлых ошибках. Сегодня я буду любить ее долго и медленно, чтобы вечность показалось ей ничем, по сравнению с нашей любовью.

Она такая податливая, мягкая, что я с трудом себя контролирую. В паху все пульсирует, но приказываю себе держаться. Медленно раздеваю ее — такую красивую и идеальную, целую высокую грудь, что манит меня темными ореолами сосков. Богиня постанывает от острого наслаждения и я вместе с ней. Чуть прикусываю у основания шеи, и она буквально падает в мои руки, дрожит, будучи не в состоянии стоять на ногах. Отношу ее на кровать и любуюсь плавными изгибами желанного женского тела, аккуратным носиком, пухлыми губами. Она такая, которую я мог представить лишь во снах — идеальная.

— Иди ко мне, — просит чуть севшим голосом, и это звучит так сексуально, что я тут же скидываю с себя одежду, не в силах противится желанию. Она рассматривает меня — снизу вверх, и в глазах — голод. Да, милая, сейчас я удовлетворю его!

Ложусь на нее сверху, и она послушно разводит ноги в сторону. Ее покорность действует на меня возбуждающе. Боюсь, что долго не продержусь в первый заход. Медленно вхожу в нее, стараясь не причинить боль и дискомфорт. Но она сама подается бедрами вперед, и я чувствую как там все мокро — она хочет этого не меньше моего. Ускоряю темп, не отрывая взгляда от ее глаз. Это особый вид удовольствия: видеть, как она заводится, ерзает подо мной, слышать ее стоны, что слаще любой музыки.

— Моя! — говорю ей и нас накрывает волной оргазма. Она сжимает мои бедра ногами, не отпуская. Что ж, я не уверен — может ли бессмертная Богиня подарить мне ребенка, но не имею ничего против. Сегодняшний вечер только начался, и я планирую не один раз взять ее на этом ложе. А с учетом того, как горят ее глаза — она тоже предвкушает продолжение.

После того, как мы в полной мере насладились друг другом и немного устали, я устраиваюсь у нее на животе. Она перебирает мои волосы длинными пальцами и кажется, что нет ничего лучше этого момента. Молчание не тяготит, нет. Нам хорошо вдвоем, в тишине уходящего дня. Сумерки плавно опускаются на город, и ее кожа чуть светиться в темноте. Вспоминаю прошлые разы, когда видел такое и спрашиваю:

— Ты сердишься? Переживаешь?

— Нет, — она смеется и голос как колокольчик, рассыпается в воздухе миллионом звонких искр. — Мне очень хорошо, Веер. И уже давно не было так спокойно на душе, — говорит проникновенно. И я целую мягкий животик и бормочу слова благодарности всем небесам, Создателю и иным высшим силам, что послали ее на нашу землю. Она смеется и говорит, что я щекочу ее щетиной.

Намеренно дразню ее, чуть прикусывая нежную кожу. Чем заканчиваются такие игры — немудрено. Я снова беру ее, на этот раз сзади. Не могу насладиться близостью, мне все время мало. Кажется, что вот сейчас она снова сбежит, исчезнет, отвергнет меня. Закроется и станет холодна, как раньше. Эти мысли пугают и я сильнее вхожу а нее, будто пытаюсь доказать всему миру, что она — моя, и я так просто не отступлюсь от своего. Она шепчет мое имя и содрогается от удовольствия. Я догоняю ее, и наваливаюсь всем телом сверху, продлевая острые ощущения от оргазма. Мы лежим близко, очень тесно и мне приходит в голову безумная мысль.

— Богиня, — зову ее и она чуть поворачивает голову, чтобы видеть меня. — Ты станешь моей женой? — срываю с шеи шнурок, на котором висел материн обручальный браслет и под удивленным взглядом моей Богини одеваю на правую руку. Она достойна самых дорогих украшений, но я дарю ей то единственное, что по-настоящему ценно для меня. Жду ответа, но она молчит, растерянно теребя браслет.

— Ты против? — внутри разливается яд разочарования. На что я надеялся, предлагая ей подобное?

— Нет! Да! Не знаю, черт, это сложно, — когда она злиться или нервничает — говорит незнакомыми мне словами и кажется совершенно неземной. Но от этого становится еще притягательней для меня.