Я слишком много думаю. Как распорядиться своим сверхэффективным умом - Кристель Петиколлен

Это подтверждают слова Филиппа: «В столовой я столкнулся с начальником отдела кадров и сказал ему, что хотел бы взять учебный отпуск. Это взбесило моего непосредственного шефа: он уверен, что я так поступил с целью навязать ему свою волю, но ведь это не так! Мне просто представился случай! Все равно я бы обязательно особо поговорил с ним об этом». По мнению Филиппа, в том, что он поговорил сначала с высшим начальством, нет ничего предосудительного. Это глупости и пустая трата времени.

Такая манера вести себя одинаково со всеми может сбить с толку и обескуражить тех, кто, желая найти свое место под солнцем, привык подчиняться иерархии. Можно было бы избежать многих недоразумений, если бы сверхэффективные взяли на себя труд выразить своим шефам то почтение, которое им так нужно для самоуважения. Неприятности начинаются с того самого момента, когда уровень требовательности подчиненного оказывается выше, чем у начальника. И почти всегда так случается со сверхэффективными. Их ум, здравомыслие, скорость исполнения и перфекционизм создают массу проблем на работе.

И последняя проблема этой системы ценностей: сверхэффективные, благодаря своей врожденной прозорливости и благожелательности, быстро понимают потенциал других людей.

«Совершенно верно! – говорит мне Вероника. – Как только я вижу кого-нибудь, даже по телевизору, у меня появляется желание улучшить его внешность, объяснить, как за собой ухаживать, как лучше говорить и вообще – рассказать ему о его возможностях. Он мог бы измениться в лучшую сторону!»

Сверхэффективные ведут себя так, будто их собеседник сам имеет доступ к этому потенциалу и осознает свои скрытые способности. Это чрезмерно позитивное отношение нередко ставит в неловкое положение их собеседника: удивленный чрезвычайно теплым к себе отношением, он принимает сверхэффективного за банального льстеца, имеющего задние мысли. А может быть, причина в том, что их сканирующий, проницательный взгляд заставляет увидеть разницу между тем, кем этот человек является и тем, кем мог бы быть, что тоже вызывает беспокойство. Одни только манипуляторы получают удовольствие от наивности сверхэффективного и вовсю этим пользуются.

Все характеристики, о которых мы только что говорили, будь то неврологические или этические, создают трудности на уровне межличностных отношений. Большинство сверхэффективных переживают проблемы в общении. Кому-то из них повезло больше: понимающие, позитивно настроенные родственники смягчают удар от неудач в общении. Но с большинством людей добиться взаимопонимания все же очень трудно. Основное препятствие идет от незнания правил, регулирующих поведение в «нормально мыслящем» обществе.

При общении с другими людьми у сверхэффективных постоянно возникает чувство неловкости. Кажется, что-то случилось, но что именно? Промашка за промашкой, и вот наши бедолаги уже теряют свою непосредственность. Скоро у них разовьется сверхбдительность, ведь попадать впросак им больше не захочется. Впрочем, это ни к чему не приводит, поскольку скрытые, подразумеваемые по умолчанию правила поведения так и остаются им непонятны.

Другие неприятности происходят из-за завышенных требований сверхэффективных. Они уверены, что когда люди любят друг друга, дружат или когда у них добрососедские отношения, нужно, чтобы… Список ожидаемого поведения во всех этих ситуациях длинный и весьма субъективный. И вот, рано или поздно сверхэффективный будет немало разочарован поведением любимого человека, друга, товарища или соседа. Список этот утопический, потому что состоит из одних абсолютов, а значит, вряд ли выполним. Но надо понимать, что одинокие, никем не понятые сверхэффективные не в состоянии подогнать свои требования под отношения с внешним миром. А между тем, эти люди могут даже ранить друг друга, потому что у каждого из них свой собственный кодекс. Разница между их ценностями и приоритетами большинства также создает обоюдное непонимание. «Как можно любить такие вещи?» – удивляются они, глядя друг на друга.

Нередко сверхэффективные проживают всю жизнь отверженными и под градом насмешек. В самых тяжелых, но, к несчастью, довольно частых случаях, люди со сверхэффективным умом попадают под влияние хищника, который прекрасно знает, как, используя их промашки, манипулировать ими.

В моей предыдущей книге «Как избавиться от манипуляторов»[18]я сконцентрировалась на теме психологического насилия, ментального манипулирования и отношений при психологическом давлении. Раньше меня интересовали манипуляторы и их поведение, но с некоторых пор я стала интересоваться и свойствами их жертв. Посвятив жертвам психологического давления целую главу, я составила список личных качеств, являющихся в случаях манипуляции отягчающими факторами. К своему величайшему удивлению, я открыла, что эти отягчающие характеристики в принципе – скорее позитивные качества: необыкновенный динамизм и веселое настроение, естественная доброжелательность и приветливость, способность не настаивать на своем мнении и искреннее желание разрешить конфликт.

Сейчас я уверена, что основными жертвами НИ – нарциссических извращенцев – являются сверхэффективные умы. Подтверждение тому можно найти в книгах многих авторов, пишущих о сверходаренных детях: сверходаренные малыши – спокойные, как правило, одинокие мыслители, они, ввиду своей доброжелательности, притягивают к себе других детей. С другой стороны, их черты характера беспокоят и притягивают детей-хищников. Благодаря свидетельствам, которые я получаю на своих приемах, я думаю, что мы недооцениваем количество и серьезность случаев преследования в школьных коридорах. Тони Эттвуд в своей книге «Синдром Аспергера» целую главу посвящает преследованию, которому подвергаются дети с синдромом Аспергера в школе.

Ментальная структура сверхэффективных словно создана для того, чтобы они оказались под психологическим давлением. Их идентификационная пустота – просто находка для манипулятора. Жаждущие разнообразных, очень близких и теплых отношений, сами до болезненности искренние, сверхэффективные умы не замечают ни банальных приемов соблазнения, ни продуманной лести манипулятора. Все происходит очень быстро, мимикрия у хищника прекрасная. Никем не понятый, вечно в поисках родственной души, сверхэффективный считает, что наконец-то нашел себе подобного, способного принять его таким, каков он есть, и это будет его друг до конца жизни.

Но со временем отношения портятся, и вот наш сверхэффективный силится понять товарища и во всем винит себя. Интеллектуальные разветвления толкают его на долгие размышления и бесконечные переживания. Жажда гармонии заставляет его делать уступки перед лицом угрожающе напряженной атмосферы. И, поскольку он всегда готов чувствовать себя виноватым, его легко обвинить во всех несчастиях. Именно так действия манипулятора смогут заполнить идентификационную пустоту этих людей. И в один прекрасный день сверхэффективному вдруг кажется, что манипулятором является он, и именно он виновен в ухудшении отношений. Такого осознания с его стороны добиться нетрудно, ведь ему с самого детства присущи эти опасения.