Я слишком много думаю. Как распорядиться своим сверхэффективным умом - Кристель Петиколлен

И не забудьте еще одну маленькую фразу: она оставит вашему истинному «Я» жизненное пространство: «Эй, вообще-то меня это не устраивает!» Вот начало самоутверждения.

А теперь я должна избавить вас от последней иллюзии: нет, все сразу измениться не могут. Более того: человеку с черной душой опасно давать второй шанс.

Даже если проявить к манипулятору любовь и приложить терпение, он не изменится.

Во-первых, потому что он доволен и горд собой. Все вокруг дураки, кроме него! Во-вторых, потому что он закрыт для самокритики и считает себя совершенством, а все проблемы создают другие люди. Он обещает измениться? Чушь, просто усыпляет вашу бдительность. И если сверхэффективные этого не поняли, их водят за нос.

Трудно представить, что вы не поможете тому, кто попал в беду. Но, уверяю вас, столкнулись с манипулятором, единственно правильное решение – бежать!

Но в случае, если на сверхэффективных оказывается психологическое давление, гораздо более опасная ловушка – их интеллектуальная стимуляция. Нередко они признаются: в терзающем их извращенце им нравится его очевидная сложность. Это еще один вызов их жаждущему трудностей уму! Вот так сверхэффективные и запутываются в собственных умственных способностях, даже не успев понять, что в человеке, которому доставляет удовольствие обманывать других и противоречить самому себе, нет никакой сложности. Основным способом не попасть под давление является осознание великолепных умственных способностей, ваших умственных способностей.

Хоть вы и отказываетесь это признавать, все же ваша главная проблема – умственные способности. Вне всякого сомнения, вы гораздо умнее среднестатистического человека. Этому есть объективное объяснение: разветвленная мысль гораздо эффективнее, чем последовательная, потому что:

• одновременно обрабатывает большее число данных;

• богата ассоциациями, отчего в десятки раз возрастает способность запоминать и выдавать варианты ответов;

• способность порождать ассоциации трансверсальных[19]идей увеличивает креативность;

• ассоциации настолько «сжимают» мысли, что они могут двигаться с необычайной скоростью;

• рассматривает проблемы глобально, в совокупности;

• установлено, что скорость нервного импульса в правом полушарии больше.

И вот, подобно ловким лемурам, разветвленная мысль скачет с ветки на ветку, перелетая над ментальными джунглями, окидывая их взглядом с той высоты, которая недоступна последовательным мыслям, подобным животным, живущим на земле: они ходят по извилистым тропам, не видя всего пути в целом.

Сверхэффективные смущаются, когда им говорят, что они необычайно умны. Максимум, с чем они могут согласиться, – это что их ум не такой, как у других. Но никак не эффективнее, нет! Парадокс состоит в следующем: чем умнее человек, тем больше он в этом сомневается. Вот поэтому они не согласны, что обладают исключительным умом. Более того, эта мысль их шокирует. Главным образом потому, что идет вразрез с их представлениями о братстве и равенстве. К тому же, признание себя интеллектуально выше среднестатистического человека смущает их: уж очень они скромны. И, наконец, гораздо удобнее чувствовать себя просто сверхчувствительным и оригинальным. Признать, что ты умнее других – значит позволить поставить на себя клеймо. Некоторые сверхэффективные говорили, что тогда их изолированность станет еще более явной, а они и без того очень страдают.

Зато, если согласиться с настоящим положением вещей и принять себя таким, какой есть, возможно, необходимость прикрываться своей ложной сущностью отпадет. Но чтобы распахнуть клетку, в которой с детства томится их истинное «Я», сверхэфективным придется пройти коридор тревоги и, набравшись смелости, вышибить те железные двери, о которых мы говорили выше, помните? Дверь страха «Боюсь быть отвергнутым», дверь страданий «Я не такой, как все» и дверь ярости «Я не могу быть самим собой». Это гигантский пересмотр привычного взгляда на жизнь, он полностью меняет порядок вещей, дает всему новое направление и порождает вихри мыслей и дополнительные переживания.

Идентификационная реабилитация – процесс не из легких. Слишком страшен коридор тревоги, немыслимо велика ярость, с которой придется столкнуться. И вот, чтобы избежать ее, у сверхэффективных быстро срабатывают механизмы отступления. «Вообще-то вы ошибаетесь: я глупый!» – и они принимаются перечислять все свои мельчайшие недостатки. Именно так у них в голове укрепляется мысль, что они идиоты.

Сверхэффективные знают, что рассеянны, часто пасуют перед мелкими трудностями и не умеют решать серьезные проблемы. Каждый раз, когда у них что-то получается, они удивляются и смущенно объясняют, что это было нетрудно.

А между тем, что бы ни делали сверхэффективные, чего бы ни касались, у них все получается.

Они проворны, энергичны, все делают быстро и хорошо и признают это, но зато отказываются согласиться, что окружающие частенько тонут в стакане воды.

Мартина работает секретарем-бухгалтером. Когда она поступила на работу, делопроизводство было в полном беспорядке, а накладные отсылались со значительным опозданием. Меньше двух лет спустя с этим было покончено: она навела порядок в архиве, текущие документы обрабатывались в срок и без ошибок. Настолько без ошибок, что ей стало фактически нечем заняться. Она не понимает только одного: почему ее коллеги не так организованны, как она: это ведь так просто! Еще меньше она понимает, почему ей все больше и больше завидуют: что она сделала не так? Наивная Мартина не хочет даже думать о своем интеллектуальном превосходстве, а вот ее коллег оно ужасно раздражает!

Наивная? Не то, чтобы очень. Как и все сверхэффективные, Мартина постоянно делает попытки как-то замаскировать свое отличие от других. А прислушайся она к себе, она бы обнаружила, что десять раз на дню задается вопросом: а какие они, все остальные? Апатичные, упертые и ограниченные. Медлительность и недостаток здравого смысла коллег приводят ее в отчаяние, но она сдерживается. Разговоры поражают банальностью и поверхностностью. Их реплики – это избитые истины, а мнения весьма неблагожелательны. Многие из них кажутся ей злобными, эгоистичными и даже, не побоимся этого слова, глупыми. Но она никогда не осмелится высказать свое мнение! Это уведет ее в темный туннель. Надо скорее вернуться в VIP-приемную!

А между тем, отказываясь принять мысль о собственном интеллектуальном превосходстве, вы причиняете вред «нормально мыслящим». Представьте себе олимпийского чемпиона, пришедшего померяться силами со спортсменами-любителями, при этом отрицающего свое несомненное преимущество в физической форме. Его превосходящие результаты выставили бы в смешном свете несчастных дилетантов. А своей ложной скромностью («Я ведь не сделал ничего особенного!») он только добавил бы неловкости. Спортсмены-любители, скорее всего, возненавидели бы его и выгнали вон. Вы, отрицая свое интеллектуальное превосходство и желая играть наравне с людьми, не обладающими вашими способностями, поступаете как этот олимпийский чемпион. Что, на ваш взгляд, должен ощущать «нормально мыслящий», когда вы за несколько секунд решаете задачу, над которой он бился последние две недели? Да еще и утверждаете, что это было легко, и вы не сделали ничего особенного? Скромность человека, не отдающего себе отчет в своем превосходстве, воспримут как презрение. Посмотрите на проблему под этим углом, – и перестанете удивляться, почему вам выказывают недоброжелательность и завидуют. Мне кажется, что ваше превосходство и дает повод большинству насмешек.