Штрафной удар - Фридрих Незнанский

— Хотите чаю? — хлебосольно предложил хозяин, красноватые глаза которого излучали ледяной холод. — Зеленого? Настоящего китайского? Качество гарантировано. Мне его присылают с собственной маленькой плантации.

— Разве в Китае продают землю иностранцам? — полюбопытствовал Денис и подумал: как-то не очень восточные напитки сочетаются с этим модерновым дизайном. Впрочем, с другой стороны, все, у кого не получается создать свой стиль, утверждают, что эклектика сейчас в моде.

— А она у меня в Непале, — хохотнул Сергей Сергеевич Порфирьев, он же Кролик. — Так налить вам?

— Был такой человек в Древнем Китае — Шэнь Нун. Считается, что он в один день, создавая китайскую медицину, попробовал семьдесят две ядовитых травы и пил чай, чтобы нейтрализовать действие яда. Еще его звали Пахарь Духа и Божественный Земледелец.

Кролик, наливавший чай с большой высоты длинной тонкой струйкой, смаковавший это занятие и словно любовавшийся собой со стороны, пролил мимо и изумленно уставился на Дениса. Но очень быстро лицо его приняло прежнее выражение, и он в третий раз предложил гостю напиток.

Денис отрицательно покачал головой:

— У меня нет на это времени. Я только хочу попросить вас ответить на пару вопросов, касающихся… м-мм… спорта.

— Спорт — это хорошо, — одобрил Кролик. — Почти так же хорошо, как зеленый чай. Я сам когда-то занимался спортом.

— Вы можете мне сказать, где сейчас находится Антон Комаров?

Ответа не последовало, вместо этого Кролик с явным наслаждением сделал несколько небольших глотков, потом подумал немного и налил себе еще.

— Чего вы добиваетесь, молодой человек? — полюбопытствовал он.

— Я просто делаю свою работу.

— В чем она заключается?

— Меня попросили найти исчезнувшего футболиста. Вы понимаете, о ком идет речь?

Кролик равнодушно пожал плечами и сказал:

— Вы знаете, что зеленый чай нельзя заваривать кипятком?

— Знаю. А вы знаете, где сейчас Комаров?

— Вы очень разносторонний молодой человек, — отметил Кролик. — Насчет Комарова я не в курсе.

— Но ведь это же неправда, — сказал Денис. — Это ведь ваши люди увезли Комарова из «Салюта».

— Правда, неправда, — сказал Кролик. — А что такое правда? Правда, в сущности, опасная вещь. Правда — это изобретение маньяков: она колет глаза и режет уши.

— Я к этому привык, правда — часть моей работы, обычно финальная, когда я до нее добираюсь.

— Вы прыгали с парашютом? — поинтересовался вдруг Кролик.

— Приходилось, — сдержанно ответил Денис.

— Ну а затяжной прыжок?

— Приходилось.

— Однако… — Кролик оценивающе рассматривал Дениса. — Впрочем, это неважно. Есть такая история. У парашютиста первый прыжок. Летит он и с перепугу забыл, где кольцо находится. Вдруг видит: с земли какой-то человек летит ему навстречу. Поравнялись — парашютист спрашивает: «Скажи, друг, где здесь кольцо, дергать за что?» — а тот отвечает: «Я не в курсе, я сапер, но ты лучше ничего не трогай». Вот и я тебе то же самое скажу, парень: лучше ничего не трогай. Соображаешь, сынок?

— Что это значит? — сказал Денис.

— Это значит, — сказал громила, первый раз открыв рот, — вали отсюда, пока цел.

— Не совсем так, — мягко поправил Кролик. — Это значит, что ты играешь не на своем поле, а времени осмотреться тут у тебя нет, сынок. Но я тебе сделаю подарок, так и быть.

— Подарок? — Денис не верил своим ушам.

— Да, подарок. Я скажу тебе то, что еще никто не знает.

Денис внутренне собрался, хотя и так все это время был достаточно напряжен. Что он сейчас услышит? Антон Комаров попал в автокатастрофу? Ему отрезали обе ноги? Он ослеп? Что еще придумает этот упырь?!

— Комаров не будет больше играть в «Буревестнике».

— Это, по-моему, как раз все знают, — осторожно заметил Денис, напрягаясь еще больше.

— Понимают, а не знают, — поправил Кролик. — Понимать и знать — разные вещи. Так вот я повторяю: Комаров не будет играть ни в «Буревестнике», ни в России вообще. Я это знаю. Вот единственное, чем я могу помочь. Хотя и этого уже будет достаточно, если ты действительно так же умен, как и эрудирован.

— Вы были знакомы с Виктором Афанасьевичем Рябовым?

— Нет, не был. Но мне нравились команды, которые он тренировал, и я последовательно болел за все.

Денис подумал, что, насколько он уже понимает болельщицкую психологию, это несколько странно. Болеют за конкретную команду, за футболистов-любимчиков, пусть и путешествующих по клубам, но за тренера?

— Ну, — усмехнулся Кролик, — спрашивай, что хочешь. Все равно ни один следователь с его убийством меня не свяжет. Мне жаль, что он умер.

— Умер? — переспросил Денис.

— Как это ни называй, суть не изменится. Рябова нет. Я к его смерти непричастен. Ведь это же у вас у всех в головах сидит?

— Я бы лучше спросил, что вы думаете о его гибели. Почему это случилось?

— Ты юрист, не я. Ищи, кому выгодно. Мне — не-выгодно. Мне жаль Рябова.

— Но вам не кажется, что в этой истории с Комаровым вы сильно рискуете? — сказал Денис. Он не успел развить свою мысль, потому что ее перебила другая: надо организовать охрану свидетелю — пингвину. Ну и времена настали, просто зоопарк какой-то: пингвин свидетельствует против кролика!

Тут Кролику принесли телефон, он сказал в трубку только одно слово:

— Да. — Потом повернулся к Денису с мягкой улыбкой: — Извини, времени мало. В суд меня вызывают.

Аудиенция была окончена.

Что же это значило? Где будет играть Комаров? Его действительно опекают московские бандиты? Видимо, так. Почему? Едва слухи о том, что он тренируется в «Салюте», просочились в прессу, они перевезли его в другое место. В другое место, хм… Какое место? А вдруг он на даче у Кролика? Здесь же можно целую футбольную команду поселить.

От кого укрывают Комарова? Возможно, от Рыбака? Почему? Почему?!

Какие у них на него могут быть права, если парень связан с «Буревестником» действующим контрактом? Чьи интересы обслуживает Кролик, если не свои собственные? Может быть, он помогает молодому футболисту действительно бескорыстно, может быть, он помогает ему сделать карьеру? Да черта с два! Вопросов было много, ответов мало.

На следующий день, не без усилий со стороны отдельных работников Генеральной прокуратуры, Денис смог выяснить, что в настоящее время ни в одном суде Москвы и Московской области не принято к производству дело, в котором бы в любом качестве (обвиняемого, свидетеля или потерпевшего) фигурировал Сергей Сергеевич Порфирьев, известный также как Кролик.