Ничего страшного. Неуспеваемость излечима! - Оливье Револь

Однажды маленький Брэндон пришел в школу в пижаме! Мама, измученная баталиями, повторяющимися каждое утро: «Брэндон, одевайся! Брэндон, поспеши!», решила однажды: «Ну что ж, доктор велел избегать конфликтов, действовать иначе… Все, пора. Так и пойдешь в школу». Ему это послужило уроком. Теперь он сам поглядывает на часы и собирается более активно.

Прежде всего родителям необходимы будут твердость и упорство. Но есть еще некоторые хитрости, уловки и приемы, которые помогут наладить жизнь в доме. Рекомендации, которые потом ребенок будет выполнять на автомате и которые помогут ему научиться быть собранным и сосредоточенным. Следовать им нужно неукоснительно.

Приемы и уловки

Гиперактивный ребенок больше, чем какой-либо другой нуждается в четких ограничениях. Его день должен быть организован, все должны соблюдать заранее составленное расписание. Он должен делать уроки, садиться за стол и ложиться спать в определенное время. Чтобы добиться его согласия, можно повесить расписание над его кроватью: дети это любят. К ребенку следует применить подход, который можно охарактеризовать как «доброжелательная твердость». Это идеальное отношение: если родители будут слишком жесткими, ребенок впадет в депрессию. Если они все-таки станут ему потакать, он опять возьмет над ними верх. И прежде всего надо быть простыми и четкими в своих требованиях. Говорить ему: «Молчи, когда я говорю по телефону», чтобы он не заблудился в фигурах речи, слыша: «не мог бы ты перестать кричать, когда я начинаю телефонный разговор, это будет мне неприятно и еще более осложнит наши и без того сложные отношения».

Чтобы не путать ребенка и не возбуждать его еще больше, нужно давать ему только какое-нибудь одно указание зараз. Нужно избегать любых отвлекающих факторов во время выполнения домашних заданий: телевизор не должен быть включен, под столом не следует сидеть маленькой сестричке с куклами. Что до его неустанного движения, его придется периодически терпеть, а то потом прорвется и будет еще хуже. Значит, стоит позволять ему выйти из-за стола один-два раза за занятие (не больше) и учить стихотворение, бросая при этом в стену теннисный мячик, или кувыркаясь. Лишь бы выучил…

Спокойный выход в школу следует обеспечить, отказавшись раз и навсегда от ботинок на шнурках и на пуговицах, вся одежда должна легко надеваться, все уроки нужно собирать с вечера. Не стоит даже напоминать, что абсолютно необходимо ограничить компьютерные игры и фильмы со сценами насилия. Надо также быть внимательнее к его моральному состоянию, не следует допускать, чтобы он затосковал, и поэтому ему надо ясно сказать: «Это не ты плохой, просто ты иногда плохо себя ведешь».

Когда он начинает «выходить из берегов», ему надо быстро переменить обстановку, отвести его в спокойное место и сидеть с ним там до тех пор, пока он не успокоится. Столько времени, сколько ему лет: раз шесть лет, значит шесть минут. Другой прием — научить его пользоваться «Stop, think and go», эта фраза автоматически впечатается в его голову: «Прежде чем сделать какую-нибудь глупость, я остановлюсь, подумаю и сделаю что-нибудь другое». Тогда, глядишь, он не накинется с кулаками на сестренку или не станет говорить на уроке прежде, чем поднимет руку. Это современный вариант старых пословиц «семь раз отмерь, один отрежь» или «досчитай до пяти». Кроме того, наверняка есть тетушка, бабушка или няня, которую он любит. Пусть она иногда берет его на выходные. У вас появится возможность перевести дух. Ее, конечно же, надо предупредить, что он балуется и суетится не нарочно, что это болезнь, которую можно победить только всем вместе.

Позже

Гиперактивность может сама собой пройти, когда ребенок подрастет. Так бывает примерно в трети всех случаев. Но когда это расстройство не проходит, когда его не лечат, когда окружающие не обращают на него должного внимания, некоторые гиперактивные люди могут плохо кончить. Стать алкоголиками или наркоманами.

Есть и такие, что сохраняют это состояние всю жизнь, но при этом более или менее счастливы. Большинство пользуется репутацией ветреников, разгильдяев и потребителей, им как правило не доверяют. Со временем они перестают быть столь активны, но дефицит внимания никуда не девается и становится их проблемой номер один. Они проводят время, бесконечно щелкая телевизионным пультом и переключая программы. И сами от этого страдают. Они обивают пороги психоаналитиков — для гиперактивных взрослых, кстати, теперь тоже существует лечение, которое сейчас находится в стадии разработки. Это расстройство часто передается по наследству, и некоторые родители «прозревают» по поводу своей собственной проблемы, когда им сообщают диагноз их ребенка. Так во время полицейского расследования какая-нибудь улика вдруг делает запутанное дело совершенно ясным.

Некоторым может повезти, говорят даже об «успешных гиперактивных людях», тех, кто сумел направить свой избыток энергии в правильное русло и сделал его могучим орудием успеха. Таких можно встретить среди политиков, рестораторов, деятелей шоу-бизнеса. По сути дела, лучше всего они могут самовыразиться в профессиях, которые связаны с общением, потому что таким образом они наверстывают свою потребность в признании и могут использовать свою способность делать все «с избытком».

Не говоря уже о женщинах, которые без некоторого количества гиперактивности не смогли бы жить настолько насыщенной жизнью, успевая сделать за один день то, что другим едва удается сделать за два: например, управлять крупным предприятием и при этом воспитывать трех детей. Именно женщины владеют секретом укрощения своей бурной энергии и умеют использовать ее по назначению.

«Здравствуйте, я доктор Револь. Я приму вас через несколько минут». Девочка испепеляет меня взглядом, отпрянув от моей руки, когда я хочу погладить ее по голове, и я слышу в ее вздохе, похожем на шипение: «сраный жест всех врачей». Я получаю полную порцию презрения подростка, «доставаемого» взрослым: глаза к небу, брезгливое передергивание и взгляд сквозь меня: отстаньте, дайте почитать. Да вот только Амбер всего девять лет.

Мне одновременно и смешно, и как-то неловко; приглашаю девочку в кабинет. Ее мать, смущенная не меньше моего, протягивает письмо от школьного врача, который спрашивает мое мнение о проблемах Амбер в школе: «Совершенно не может нормально общаться с одноклассниками, учится крайне неровно — оценки то очень плохие, то очень хорошие, учительница недоумевает и просит объяснений».

Амбер учится первый год в средней школе, поскольку перескочила через класс: она сама научилась читать еще в саду и поэтому пошла сразу в первый класс, минуя подготовительный. Но сейчас с ней творится что-то неладное: не слушает на уроках, отвлекается. Дома она «агрессивна, напряжена, грубо и высокомерно ведет себя с сестрой». Мама — воспитательница в саду — говорит, что никто не может ее понять.

Сама Амбер, по-прежнему уткнувшись в книгу, изъясняется с помощью мимики и насмешливых улыбочек, ни на секунду не выходя из образа. «Она всегда была тяжелым ребенком, требовательным, несговорчивым, ее трудно было уложить спать, она все время приставала к нам и при этом требовала независимости. У нее мало друзей, она вечно читает или сидит в Интернете, и потом эти невероятные, невозможные вопросы, которые она задает! И еще начинает нервничать, когда ей не отвечают! А она спрашивает, например, почему Бог невидим, поди так сразу ей ответь!» — рассказывает мать. Отец, механик, скорее человек суровый, но предпочитает не вмешиваться. Амбер учится играть на гитаре, занимается спортом, но везде одно и то же: как только у нее что-то не получается, она начинает злиться. Эти приступы гнева начались у нее, когда она была в старшей группе детского сада. Уже тогда воспитательницы предупреждали родителей, что не слушается, ни с кем не дружит и держится особняком. При этом она любит простор и свободу, игры на свежем воздухе. Она легко расстается с родителями, но повсюду замечают, что она неестественно напряжена. И еще одна вещь кажется матери очень странной: Амбер зовет родителей по имени! «И непонятно, почему, обычные ее выкрутасы».