Ничего страшного. Неуспеваемость излечима! - Оливье Револь

На школьных занятиях в отделении он нервничает. Его неусидчивость явно маскирует стеснение. Он заставляет упрашивать себя, чтобы начать работу. Тем не менее все сразу замечают его требовательность к себе: читать ему нравится, но сложности тормозят его в этом процессе. Тем не менее все решают, что Тимоти улыбчивый, живой, нисколько не мрачный мальчик. Во время игры в пенчингбол — его любимой — он ужасно возбуждается. Когда он нарушает правила, воспитательница призывает его к порядку — раз, другой, а на третий он отвечает: «Раз так, я выхожу из игры».

Чтобы подтвердить предварительный диагноз (раннее развитие, осложненное дислексией), мне нужно погрузиться в его прошлое. У меня масса информации, полученной от родителей, и даже письмо от воспитателей детского сада.

Возвращение в прошлое

В три года Тимоти был «прелестным ребенком, ласковым и привязчивым, но ему необходим авторитет, чтобы двигаться вперед, к социализации и самостоятельности. Он необыкновенно любопытен, он спрашивает, запоминает, очень общителен, прекрасно развита речь, ловкий и умелый». Сплошные похвалы, какой многообещающий малыш!

На следующий год начались проблемы. Хотя в его жизни не произошло никаких перемен, отношение к нему изменилось, в саду начали сердиться на него: «Он не может усидеть на месте, рассеян, воспитательнице приходится проявлять с ним строгость». Когда он начинает плакать, она успокаивает его, как маленького ребенка. Пока он не говорит ей: «Я все знаю!» Малыш, развитый раньше времени, уже задумывается о смерти. И поскольку его дедушка уже старенький, он боится, что тот умрет! Он думает об этом все время — особенно во время занятий. Он потом вспомнит, какой непонятливой и несправедливой казалась ему воспитательница, и в конце концов ему перестало нравится учиться…

Дома напряжение тоже росло: «Он гоняет нас, как хочет, перед сном мы должны сидеть с ним, пока он не заснет, он нас использует, просто кровь пьет», — жалуется папа. Мама бросила работу, чтобы с ним заниматься: «Он не контролирует свои эмоции, он даже агрессивен иногда». Она волнуется. Тем более что общественность плохо воспринимает ее ребенка: «Мы не можем пойти с ним в ресторан, даже в Макдональдсе он ведет себя кошмарно, на семейных праздниках нам стыдно за него». Они отвели его к педиатру — так тот даже не смог его осмотреть: Тимоти ругался и дрался, даже не подпустил его к себе.

Через год, в старшей группе, дело вроде бы пошло на лад. У него появилась воспитательница с нестандартным подходом к детям, которая смогла воздействовать на его чувства: «Это как раз она правильно сделала, — отметила мать — Тимоти очень восприимчив к доброте». Дома все успокоилось, мама вышла на работу.

Я исследую самые ранние периоды, даже период беременности и родов. «Беременность была гениальная!» Тимоти ждали как мессию, он — поздний ребенок. Когда он родился и акушерка показала маме ребенка весом четыре шестьсот пятьдесят, который бешено дергал ручками и ножками, она сказала пророческую фразу: «Отличный младенец… Мужайтесь!»

По этому поводу американский психиатр Тосс Берри Бразлтон рассказывает в одном из своих многочисленных произведений о грудничках, а также в знаменитой передаче «Младенец — это личность», что с момента своего появления на свет ребенок проявляет черты, присущие ему в будущей жизни. Младенцы совершенно не похожи друг на друга, они все разные, — это хором утверждают все детские сестры в роддомах. Их опыт позволяет порой предсказывать будущее и делать выводы: «А вот с этим вы намаететсь, помяните мое слово!»

Тимоти заговорил раньше, чем пошел. В два года он уже строил фразы. Сложный ребенок, но такой очаровательный, с такой кучей разнообразных достоинств!

Новое совещание с командой

Чтобы вывести окончательное заключение, мы обсуждаем случай Тимоти с учетом всей информации. Очевидно, что это преждевременно развитый ребенок, с проявлениями дислексии. Но по дороге выяснилось еще одно обстоятельство: Тимоти страдает недостатком внимания. В общем, сложная картина. Три этих элемента взаимодействуют и отрезают ему пути к нормальной жизни. Дислексия не дает проявиться одаренности, недостаток внимания на это накладывается и он попадает в ряды плохих учеников. Очевидно, его это угнетает — и уже давно.

Я показал заключение родителям, всячески подчеркивая одаренность Тимоти. Я рассказал вдобавок, что он вполне прилично себя вел и не отказывался заниматься в классе с нашим преподавателем: «Ему нравится доброжелательное к нему отношение!» Маме были очень нужны эти слова. Я вдобавок потребовал установления для него строгого распорядка, чтобы он не разбрасывался. И добавил, что необходимы занятия с логопедом.

Я предложил связаться с его преподавателем. Их война вызывает нежелательные последствия. Недавно он отдал ему работу, добавив: «Тимоти получает ноль! Ошибки…», напирая именно на слово «Ноль». Класс взорвался хохотом. Тимоти был унижен. На работе красным карандашом было помечено «Ноль» огромными буквами, рядом крохотными «ошибки». Такого не должно быть. Оставим тупые шуточки школьникам.

Я точно знаю, что нужно стимулировать его, приободрить, чтобы он мог учиться. Я взял на себя задачу самому поговорить на эту тему с преподавателем, нужно запустить «проект интеграции», то есть школа должна следовать моим указаниям и помогать мне во всем, и мы должны подписать официальный договор о поддержке этого ребенка.

Все объединяются, чтобы помочь Тимоти

Перед началом занятий в январе, по договоренности с директором школы созвано собрание в школе. Мы встречаемся в классе, где занимается Тимоти. Учитель показал его парту: «Я посадил его как можно ближе, я не спускаю с него глаз».

Все представляются: родители, логопед, психолог, школьный врач. Я напоминаю, зачем мы все здесь собрались, нам надо добиться необходимой помощи и разобраться с проблемами Тимоти, чтобы он нормально чувствовал себя в школе. Начинаем.

«Я чувствую, что он напряжен, он нервничает. Ему снятся кошмары, даже во время выходных он не спокоен. Он сказал мне, что его достало одиночество и непонимание в школе. Ему плохо, вы понимаете?» — говорит мать.

«У Тимоти и правда конфликт с детьми. Он на них обрушивается, как гром небесный, и они отстраняются. Он сам идет на конфликт, он провоцирует. С ним никто не хочет сидеть. Он чувствует себя исключенным из жизни и ему это, наверное, тяжело».

Логопед, который встречается с Тимоти один на один, более оптимистично настроен: «Однако мальчик хочет ходить в школу, он кажется мне очень жизнерадостным ребенком и проблем с дислексией уже меньше».

Но папа считает, что все серьезней: «Да ему просто нравятся переменки… Ему все меньше хочется идти на урок и он очень боится, что его выгонят. Один раз он увидел на улице бомжа и сказал, что его ждет такая же судьба…

А его результаты в учении „не блестяще“. Но и не так плохо, учитывая его поведение. Проблема в том, что он мешает классу. Боюсь, что кончится все профессионально-техническим училищем».