Иван Васильевич. Профессия – царь! - Михаил Ланцов

А что будет дальше?

Содом и Гоморра! Лоб в лоб сойдутся два могущественных лагеря: испано-имперские силы во главе с католиком Филиппом Испанским и франко-шотландские во главе с молоденькой католичкой Марией Стюарт. В то время как протестанты Англии будут против обеих претендентов. Англия погрузится в пучину войны за Английское наследство. А ведь ровно сто лет назад закончилась Гражданская война, вошедшая в историю как война Белой и Красной розы…

Ладно. Война, значит война. В чем здесь проблема-то? Иван даже сможет на всем этом неплохо заработать. Да, будет сорвана отлаженная торговая система. Может быть. Не факт, но вполне вероятно. Но грядущие десять лет сверхприбыльной торговли у него все равно есть. А там в будущем нужно будет уже смотреть на текущую конъюнктуру. Мало ли как карта ляжет?

Но так говорил разум. А эмоции шептали о том, что кровь Тюдоров, текущая в девушке, что рыдала в его объятьях, безусловно, ему аукнется. Жить в среде доминанты рационально-мистического мышления и не заразиться этой пакостью хотя бы слегка? Не реально. Вот и начались первые рефлексии.

Захотелось ему, видите ли, королеву Елизавету в постель затащить. Болван! Не мог обойтись без этих выкрутасов и просто выбрать толковую и здоровую девочку. Мало ли их что ли? Да, личность Лиза выдающаяся, но…. Слишком там много всплывало этих «но». Теперь же и деваться некуда. Столько сил вложил в то, чтобы вправить ей мозги на место. Он просто не мог ее бросить. Привязался. Прикипел. А возможно, что даже и полюбил. Хотя он этого наверняка не знал — никогда с ним этого не приключалось раньше.

Что же не так было с Елизаветой?

Древний кельтский дом Тюдоров из Уэльса восходил к Старому Колю — тому самому, что по легендам поднял восстание против римлян и, победив, провозгласил себя первым королем Британии. Классно же! «Породистая невеста», крайне высоко ценилась в аристократической среде тех лет… ну, после денег, конечно. А вот денег Жирный Генри не дал. Он расплатился кое-какими владениями в Англии, передав их в личную собственность Ивана как частного лица. А точнее замком Скарборо, расположенном на самом побережье Северного моря в графстве Йорк. Ну и землями вокруг него. Небольшие, прямо скажем, владения. Мог бы и денег дать, как это было принято в те годы, но казна этого борова не могла себе позволить нормального приданого. Вот и ограничилась таким паллиативом.

Видимо эти владения в Скарборо и терзали нервы Ивана Васильевича, порождая всякие мистические глупости вплоть до «проклятия Тюдоров». На деле же он переживал из-за того, что не сможет, судя по всему, отсидеться в стороне от глобальных разборок в Англии. Этот плацдарм в Северном море принадлежал не вполне России, но открывал такие перспективы…. Он просто не сможет устоять перед соблазном, а ввязываться в драку таких титанов как франко-шотландская коалиция против Габсбургов он откровенно боялся. Раздавят. Перетрут в порошок. И хочется, и колется, и мама не велит.

«Проклятые Тюдоры! Во что вы меня втягиваете?! Проклятье! На этой девчонке точно лежит проклятье!»

1548 год — 1 июня, Еленаполис

Через несколько часов после рассвета на Волге в прямой видимости крепости Еленаполис встретились два флота. Объединенные силы татар Поволжья выступили единым фронтом против Ивана Васильевича. Крепость имела фундаментальное значение для обороны Казани, поэтому если не мытьем, так катаньем требовалось ее захватить. Приступы провалились, поэтому Сафа Герай решил взять Еленаполис измором. А значит, ни один корабль русичей не должен был до нее добраться. Ведь объем продовольствия и воинских припасов не бывает бесконечным.

Это удивительное единение Казани и Хаджи-Тархана не было чем-то неожиданным. Ведь Иван Васильевич предпочитал работать от известных величин, а не гадать на кофейной гуще. Вот молодой и дерзкий «Басилевс Московии» и раструбил на весь мир о своем желании завоевать Казань. Через своих доверенных лиц он выпустил по всей Европе так называемые «летучие листки», в которых торжественно объявил о своем желании идти в Крестовый поход на Казань. И, само собой, пояснив из-за чего. Дескать, злодеи, добрых христиан режут, грабят и в рабство угоняют, дабы продавать на базарном ряду словно скот бессловесный. Чего, конечно, терпеть нет более никакой мочи.

Общественность отнеслась к этой затее неоднозначно. Кто-то посчитал Ивана Васильевича восторженным юнцом, одержимым романтическими идеалами. Особенно в свете тех сведений о том, как проходила его коронация. Конь Буцефал. Золоченные эллинские латы из праотцовских времен. И прочие пестрые моменты, описанные в несколько изданиях «летучих листков» им самим. Кто-то отнесся с понимаем и одобрением. Ведь цель заявлена действительно добрая и светлая. Да и не забыли еще о Реконкисте в Испании. А уже борьба с Османской Империи так и вообще в те дни была остра и актуальна как никогда. Большинство же «набрали попкорна» и принялись с интересом ждать, что из всего этого получится.

Небольшой эффект, но его было вполне достаточно. Главное — создать позитивный информационный повод, формирующий нужный образ России в Европе. Именно по этой причине Иван Васильевич титуловался в этих «листках» исключительно Басилевсом и старался осветить события в нужном ему ключе. Крайне важный шаг, потому что практически три столетия о Руси мало кто что слышал дальше Польши, Литвы, Ливонии и Швеции с Данией. Да и там — очень ограниченно. А пускать это дело на самотек было никак нельзя. То есть, он провел банальный пиар-ход. Однако обернулся он весьма необычно…

Главной проблемой в предстоящей кампании было бы выступление Польши и Литвы на стороне татар. Однако Иван Васильевич подобное считал маловероятным из-за весьма щекотливой ситуации, в которой находилось руководство Польши и Литвы.

Была такая замечательная женщина — Бона Сфорца. Она числилась женой престарелого Короля Польши и Великого князя Литовского Сигизмунда I Ягеллона. Это, с одной стороны. А с другой — она являлась излишне заботливой мамой сына и соправителя мужа — Сигизмунда Августа. И эта женщина настолько увлеклась, что совершенно не желала терпеть возле сына каких-либо других женщин. Ничего сильно странного. Вполне обычное психическое расстройство, при котором мать превращает своего сына в «психологического мужа». Встречается не часто, но бывает. Однако «мальчику» от этого легче не становилось…

Так, например, когда Сигизмунд Август женился в первый раз на Елизавете Австрийской, она убедила мужа доверить сыну управление Великим княжеством Литовским. Дабы повзрослел и набрался опыта. А молодую жену сына уговорила оставить в Кракове, при себе, дабы она там под ногами не мешалась. Когда же Сигизмунд обжился в Вильно и стал требовать вернуть ему супругу, та «внезапно» умерла от отравления ядом.

Поняв, что с мамкой «каши не сваришь», Сигизмунд Август тайно обвенчался с Барбарой Радзивилл и поселился с ней в Вильно. «Заботливая мама» этого не приняла и не поняла, начав коршуном виться над «бесстыжей шлюхой», пытаясь избавиться от нее всеми доступными способами. Даже коалицию шляхты для того начала сколачивать, ибо отравить не получалось. Дескать, сын женился, не посоветовавшись с уважаемыми людьми, а такого терпеть никак не можно.