Алые сердца - Тун Хуа

Я молча выслушала ее, вздыхая про себя, – отчего я решила, что все это происки Минъюй? Что это она вздумала свести со мной счеты и отнять у меня десятого принца, полагая, что он мне нравится? Все оказалось куда проще, и славно. Мое чувство вины перед десятым принцем немного уменьшилось. Ох уж эти люди из дворца! Стоит начаться холодной войне, как холодом веет отовсюду. Я с ужасом вспомнила свои неосторожные слова и крепче обняла Жолань. Не стоит нести всякий вздор, иначе сестра может пострадать.

Деревья потеряли почти всю листву, и я понемногу пришла в себя, по крайней мере внешне. Иногда я даже обменивалась со служанками парой шуточек, но ела по-прежнему без аппетита. Порой меня посещала мысль убежать из поместья. Будь я простой служанкой, побег не поднял бы особого шума – меня бы поискали-поискали, а потом забыли. Однако я была дочерью генерала и свояченицей господина восьмого бэйлэ, а кроме того, одной из тех девушек, которых ждала судьба быть избранными в дворцовый гарем. Внимательное око семьи Айсинь Гьоро[32] наблюдает за всей Поднебесной, куда бы я могла убежать? Помимо этого, боюсь, если бы я вправду убежала, сестра бы этого не перенесла.

Как-то я сидела в комнате и прописывала иероглифы. Вошла Цяохуэй и доложила, что нас навестил господин четырнадцатый принц. Я отложила кисть, вышла на улицу и увидела его стоящим во дворике.

– Почему не заходишь внутрь? – спросила я после надлежащего приветствия.

– Пойдем прогуляемся в саду, – ответил он.

Я кивнула. Цяохуэй накинула мне на плечи украшенную вышивкой светло-зеленую парчовую накидку и велела мне не стоять на сквозняке. Дав ей обещание, я последовала за четырнадцатым принцем в глубину сада.

Мы шли по тропинке в полном молчании. Через какое-то время я сказала с деланым смехом:

– Что это с тобой? Битый час молчишь, так и со скуки умереть недолго.

– По дороге сюда я, казалось мне, был полон красноречия, – ответил он, выдавив улыбку. – А сейчас и не знаю, что сказать.

Я встала как вкопанная и взглянула на него, склонив голову.

– Я уже в полном порядке!

– Ты-то да, – вздохнул он, тоже остановившись. – Но десятый брат совсем не в порядке.

Я молчала, внимательно глядя на четырнадцатого.

– С того пиршества по случаю Праздника середины осени десятый брат не являлся ко двору, – снова вздохнул он. – Наш царственный отец несколько раз справлялся о нем, но восьмой брат каждый раз отвечал, что десятому нездоровится. Если так пойдет и дальше, отец отправит к нему придворного лекаря.

– И что ты хочешь от меня? – спросила я, разглядывая носки своих туфель.

– Сходи проведай его, – ответил он. – И поговори с ним.

После недолгого молчания я кивнула в знак согласия.

– Когда?

– Завтра, после аудиенции у государя, – произнес четырнадцатый принц. – Я зайду за тобой, а затем провожу к нему во дворец.

– Хорошо! – откликнулась я.

Мы с четырнадцатым принцем сели в повозку и в молчании двинулись во дворец. Сестра не задала мне ни единого вопроса: похоже, восьмой принц уже дал ей знать через слуг.

Подъехав к воротам, мы сошли с повозки, и слуги заботливо пересадили нас в паланкин. Прошло много времени, прежде чем паланкин остановился, и четырнадцатый принц провел меня в какой-то двор. Указав на двери прямо напротив, он сказал:

– Дальше я не пойду.

Я кивнула и приготовилась войти, когда он добавил:

– Я отослал евнухов прочь, но скоро они вернутся. Постарайся побыстрее.

Угукнув, я приподняла занавесь и скрылась за ней.

Я оказалась в гостиной, пропитанной крепким запахом алкоголя. Здесь никого не было. Я заметила сбоку небольшую арку, закрытую занавесью из бус, и, отодвинув мелодично звякнувшие нити, переступила порог. В кровати на боку, спиной ко мне, лежал десятый принц. Не открывая глаз, он заорал:

– Я же велел не беспокоить меня! Катитесь прочь!

Сделав пару шагов, я встала рядом, не сводя с него взгляда. Я хорошо продумала, что скажу, но сейчас не знала, с чего начать. Десятый принц резко открыл глаза и повернул ко мне разгневанное лицо, но тут же ярость его сменилась изумлением, а затем – печалью. Он медленно сел на постели.

Я подошла к столу и опустилась на стул. Взяв со стола чайничек для вина, я слегка поболтала его в руках – внутри еще оставалось немного. Я поставила его обратно и, помолчав, спросила:

– Собираешься и дальше напиваться? Думаешь, если будешь пьян, то можно будет не жениться на Минъюй-гэгэ?

– Просто у меня на душе тоска, – ответил он после недолгого молчания.

– И что же вызвало эту тоску? – спросила я.

Он опустил голову, натягивая сапоги, и неохотно проговорил:

– А ты как думаешь?

В этот момент паника во мне утихла, и чем дальше, тем невозмутимее я становилась:

– Во-первых, ты расстроен из-за того, что должен жениться на Минъюй-гэгэ, хотя она вовсе тебе не нравится. Во-вторых, тебе нравлюсь я, но ты не можешь взять меня в жены.

Он вскочил и сел у стола рядом со мной. Налив себе вина, он уставился на дно чаши и застыл.

– Ты согласна стать моей второй женой? – еле слышно произнес он после долгого молчания.

Я замерла. Среди моих заготовленных речей не было подобного пункта. Я совсем забыла о том, как популярна была в старину идея о двух женщинах, совместно заботящихся об одном муже.

Подняв голову, он устремил на меня жадный, пылкий взгляд и с горячностью произнес:

– Я буду хорошо с тобой обращаться, обещаю…

– Я не хочу, – поспешно перебила я.

От волнения он стиснул зубы, а затем кивнул и залпом осушил чашу.

– Я знаю! Ты вряд ли бы согласилась, даже если бы я предложил тебе стать первой супругой, но во мне все равно тлел уголек надежды. Сейчас же… – он горько усмехнулся, – это тем более невозможно.

Взяв со стола другую чашу, я стала вертеть ее в пальцах.

– Если уж ты все понял, так и веди себя как умный человек! Не стоит заставлять волноваться остальных бэйлэ и тем более навлекать на себя гнев императора!

Он снова наполнил чашу, выпил ее и произнес:

– Я уже подчинился воле отца, так неужели не могу даже дать волю своему гневу?