Имитатор. Книга четвертая. Охота на охотника - Олег Рой

Пакет с плюшками посреди стола царапал своей неуместностью. Почти неприлично жизнерадостное поблескивание их румяных – даже на вид ясно, что хрустящих! – бочков и запах – боже мой! Ваниль, корица, чуть подгоревший на донцах сахар… В холодноватом неуютном кабинете – как Арина ни старалась, тут все равно было неуютно – под тускло подмигивающими трубками дневного света, пропахшем бумажной пылью и чем-то неуловимо, но однозначно официальном эта кучка рыжих, лаково блестящих «солнышек» была все равно что рождественская елка в операционной. Ну например. Или сковородка с яичницей посреди оперной сцены… Да, есть хотелось – ужасно.

От теплого, щедрого, почти домашнего ванильного духа кабинетные запахи как будто попятились, разбежались по углам. И вообще знакомая наизусть комната словно бы превратилась во что-то совсем другое.

Или дело было вовсе не в плюшках?..

Арина медленно обвела комнату глазами: уставленные папками и справочниками стеллажи подпирают стену, из-за шторы выглядывает стеклянный бок электрического чайника, из-под стола виднеются провода, выходящие из системного блока, на столе, возле монитора, разные необязательные бумажки. Нужные все – в притулившемся в углу сейфе. Все как всегда.

И все-таки, пока она бегала за плюшками, в кабинете действительно что-то изменилось. Но – что? Все на местах, ничего лишнего. Кроме плюшек с их сногсшибательным запахом, конечно. Давай-ка, дорогая, усмехнулась она сама себе, все-таки чайку выпьем. Авось и паранойя пройдет.

Она щелкнула кнопкой чайника так осторожно, словно опасалась, что привычный стеклянный «бочонок» вместо привычного умиротворяющего бульканья разразится вдруг грохотом, разлетится осколками… Или из сейфа вывалится здоровенный букетище… Нет, не букетище… апельсины… запрыгают мячиками по серому линолеуму…

Ау, Вершина, ты чего? Ладно – взрывающийся ни с того ни с сего чайник. Глупо, но можно понять. Но какой букетище, какие апельсины? С какого…

Она замерла, тупо глядя в стену справа от сейфа – как будто там, как «мене, текел, фарес» должны были появиться огненные буквы, объясняющие… ну ладно, пусть не огненные, но непременно объясняющие хоть что-то. Никаких букв на стене, разумеется, не появилось, но минутная заминка помогла сосредоточиться. И успокоиться.

Нет, это не паранойя, уф. Можно выдохнуть. Или вдохнуть. Между привычным кабинетным амбре и веселым плюшечным духом как будто пробивался еще какой-то запах. Вот почему в голову пришли «букет» и «апельсины»! Нет, аромат был не цветочным и не цитрусовым, но как будто и тем и другим сразу. Очень слабый, почти неощутимый – но он был!

Пока ее не было, в кабинет кто-то заходил.

Но какой смысл?

Ничего ценного тут Арина не держала, дела честно запирала в сейф, да и вещдоки – те, что еще не отправились по экспертам – тоже. На виду ничего никогда не валялось, разве что-то совсем гигантское, которое ни в один угол не задвинешь, вроде обломка бетонной балки – была однажды такая «улика» по делу о преступной халатности с летальным исходом. Но таких у нее сейчас не имелось. А имелось у нее…

Чайник щелкнул, веселенькая синенькая подсветка погасла. Сунув пакет с плюшками с глаз подальше – не до чая – Арина повыдвигала ящики стола. Ни цветов, ни апельсинов, ни более обыденных неожиданностей не обнаружилось. Блок листочков для записей, чистые блокноты, пачка бумаги А4, несколько прозрачных файловых папок, клей, шпагат, ручки с карандашами и прочая канцелярско-кабинетная мозаика. Никто ничего в ящики не подбрасывал. И не брал тоже. Уж будто из этих ящиков имеет смысл что-то тащить, ругнула она себя и кинулась к сейфу.

Папки с делами, пакетик с Лялиной сережкой, обойма от «макарова» (ох, давным-давно надо в хранилище отдать), кухонный нож (и это тоже, дело о ссоре двух соседок сто лет как завершено) и прочий аналогичный хлам. Вроде все…

Пр-роклятье!

Если бы сейф был покрупнее, она залезла бы туда с головой – чтоб удобнее было копаться.

Да что толку копаться, когда и так ясно – нет стриптизерова блокнотика.

Что за…

Дубликаты всех ключей, в том числе и сейфовых, есть у Евы. Вот только смысла в этом… никакого.

Трубку с внутреннего телефона Арина сорвала так резко, что едва не своротила на пол сам аппарат:

– Ева, ты ко мне в кабинет недавно не заходила? Может, искала что-то?

– Да на кой мне? – лениво отозвалась секретарша, но тут же забеспокоилась. – А что такое? Арин? Пропало что-то? Важное?

– Да нет, ничего, – успокоила ее Арина. – Так, помстилось.

– Ну еще бы! – радостно подхватила Ева. – Ты тут скоро сама в привидение местной локализации превратишься. Отдыхать надо, чтоб не мерещилось ничего. Уф, напугала ты меня. Заходи, чайку погоняем, у меня пирожные есть.

Арина почти с ненавистью покосилась на торчащий из-под стола пакет с плюшками, но ответила вполне безразлично:

– Попозже, Евочка, у меня сейчас свидетель придет.

– Допросишь – позвони, чтоб я свежего заварила, потом и сама подходи, – распорядилась Ева.

– Ага, – Арина кивнула, как будто собеседница могла ее видеть, и бережно, как хрустальную, опустила трубку на аппарат…

Если Ева не врет, то в сейф лазила не она.

Но зачем бы ей врать? В смысле: зачем Еве мог понадобиться блокнотик убитого стриптизера?

Или – не Еве? Утащить из приемной нужный ключ можно и без ее ведома.

Без ее-то без ее, но – Арине вспомнился какой-то старый фильм – чужие здесь не ходят. Тут, знаете ли, следственный комитет, а не угловая рюмочная, не проходной двор, короче. Невозможно зайти с улицы и из сейфа в кабинете следователя – из запертого, между прочим, сейфа! – вытащить вещдок. Значит, это кто-то из «своих»? Ну, условно своих: от уборщицы до дежурных на входе.

Что же там такое было, в этом чертовом блокноте? Она же вроде весь его очень вдумчиво проштудировала, еще и пометок, комментарии управляющего выслушав, наделала.

Ну, Вершина, ты балда! Ты где пометки свои рисовала?

Второпях она едва не уронила занимавший всю левую стену стеллаж. Тот дрогнул под напором, но, к счастью, устоял. Копии же блокнотных страничек благополучно покоились в его нижнем ящике, под сменными туфлями и пакетиком запасных колготок. Арина облегченно выдохнула: значит, можно будет проштудировать все еще раз. Да хоть десять раз кряду – только бы найти упущенное!

Кто шляпу спер, тот и тетку пришил, мелькнула в голове знаменитая реплика из «Пигмалиона». Кто блокнот спер, тот и… что? Тот и… убийца?

Думать об этом – помня, что «чужие здесь не ходят» – было страшновато. Оно, конечно, следственный комитет – помещение вполне многолюдное, но в то же время – и не так чтобы толпы здесь шлялись…

Но – кому-то ведь понадобился этот проклятый блокнот!

Или, может, вовсе никому?

Может, сама его куда-то переложила – ну ведь бывает же такое! – и забыла? А как же посторонний запах и неприятное ощущение чужого присутствия? Все-таки паранойя?