Иллюзии - Кэтрин Стоун

Звон сменился громким стуком. В дверь колотили чем-то тяжелым.

– Ради всего святого, – с иронией произнес знакомый голос. – Я уже иду.

К двери направлялся Риво. Фрэнсис села на кровати, и он, повернувшись, улыбнулся ей:

– Ваши узлы были превосходны, мисс Вудард. Только мои трюки оказались еще лучше. Шнур от занавесок прекрасно подходит для пут, но у меня есть некоторый опыт побегов.

Он был бледен и изможден, но она поняла, что не ошиблась. Риво выглядел нормальным и непобежденным.

Дверь ходила ходуном. Риво повернул ключ в замке и открыл ее.

Услышав грохот, он сначала подумал, что это выстрелы пушки. Он находился в русском амбаре привязанным к кольцам, на которые подвешиваются говяжьи туши при разделе. Вдалеке стреляли французские пушки. На нем была казачья форма. Длинные волосы спускались из-под меховой шапки до самых плеч, лицо обрамляла грязная и нечесаная борода. Они не должны узнать, что он английский офицер, но – Боже милосердный! – как эти французы ненавидят казаков! Интересно, они причиняют боль для того, чтобы получить от него информацию, или просто ради развлечения? Сверкнул нож. Он открыл глаза…

Спальня и яркий солнечный свет. На мгновение он удивился своей способности видеть. Это Англия, Фарнхерст. Его руки связаны не веревкой французов, а шелковым шнуром. Он обнажен до пояса и распластан на кровати, как морская звезда. Шнур был слишком скользким и жестким, чтобы его можно было завязать в тугие узлы. Не прошло и нескольких секунд, как Найджел освободил сначала левую руку, затем правую и соскользнул с кровати.

Мисс Фрэнсис Вудард спала, свернувшись клубком. Ее волосы лежали на подушке золотистым сугробом. Сквозь его разорванную рубашку просвечивало ее обнаженное тело. При виде девушки он почувствовал, как его сердце защемило от нежности. Однако тут же возникли тревога и мрачные предчувствия. Что, черт побери, произошло между ними? Найджел укрыл ее простыней.

Глухие удары сменились треском: дверь ломали или рубили. Фрэнсис проснулась, и он попытался приободрить ее. Затем пересек комнату, повернул ключ в замке и широко распахнул дверь.

– Боже милосердный, – сказал он, – это архангел Гавриил намерен потревожить мой утренний сон. Я действительно не хочу тебя видеть, Лэнс.

Из-за лезвия огромного топора на Найджела робко смотрел лакей. Затем он опустил топор и отступил назад. Ланселот Спенсер, сложив руки на груди, прислонился к стене коридора. Найджел взмахом руки отпустил лакея. Тот склонил голову и исчез.

Лэнс сделал шаг по направлению к двери.

– Случилось кое-что очень важное… Боже мой! Что здесь, черт возьми, произошло?

– Понятия не имею. – Найджел демонстративно зевнул, прикрыв рот рукой. – Это похоже на спальню. Кажется, я здесь спал.

Взгляд голубых глаз Лэнса скользнул по комнате, отмечая сломанную мебель, разбитую посуду, сорванные занавески и пролитую воду. Наконец, как бы с усилием, он взглянул на кровать. Лицо Лэнса – от безукоризненного воротничка до корней белокурых волос – залилось краской. Фрэнсис сидела и смотрела на мужчин. Ее плечи были обернуты простыней, под глазами залегли круги, волосы растрепались. Рядом были разбросаны обрывки голубого шелка, а к каждому из четырех столбиков кровати были привязаны веревки, концы которых лежали на измятых простынях. Картина была довольно странной.

– Я слышал об этом. – Румянец сошел со щек Лэнса, и его кожа засияла обычной белизной. – О вечеринке, о том, как ты выбрал женщину. Я знал, что ты склонен к легкомысленным развлечениям, но мне и в голову не приходило, что ты погрузишься… – Он страдальчески сдвинул брови. – Боже мой, как ты мог?

– Вынужден согласиться, что тут некоторый беспорядок. Должно быть, я был очень пьян.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! – Лэнс пристально посмотрел на Фрэнсис, и голос его задрожал. – Я могу для вас что-нибудь сделать, мадам?

– Нет, – равнодушно ответила Фрэнсис.

Найджел выбросил вперед руку, остановив Лэнса, и подавил вспышку гнева. Какого черта он не может точно вспомнить, что произошло?

– Не будешь ли ты так любезен воздержаться от каких-либо выводов? Разве то, что я делал с женщиной в спальне, не мое личное дело? А теперь ответь: какого дьявола вы ломали мою дверь?

Лэнс повернулся к нему, ноздри его трепетали от отвращения.

– Здесь произошел несчастный случай. Я решил приехать сюда из города, и сразу же по прибытии мне сообщили об этом. Поскольку в Фарнхерсте распоряжаешься ты, мне показалось, что необходимо разбудить тебя.

– Это так важно, что стоило топором ломать замок моей спальни?

Найджел опустил руку, оставив Лэнса нерешительно топтаться посреди разгромленной комнаты, подошел к двери, замаскированной под стенную панель, и толчком распахнул ее. За ней находилась гардеробная. Его одежда висела на вешалках, бритва и расчески были аккуратно разложены на умывальнике. Тут же на полу стояла его дорожная сумка с тисненным на коже гербом. На мгновение он растерялся от обыденности этой картины. Как будто буря смела с лица земли деревню, оставив целой и невредимой одинокую детскую игрушку. Найджел плеснул холодной водой себе в лицо, надел через голову чистую рубашку, сунул ноги в сапоги. Затем снял висевший за дверью длинный халат и отнес его Фрэнсис.

Она озадаченно взглянула ему в лицо и взяла халат.

– Благодарю вас, милорд.

Что бы там ни случилось, как ей удается сохранять такой спокойный вид?

– Что за новости? – довольно резко спросил он Лэнса.

– Не знаю, хотел ли ты именно этого… было ли это частью твоего дьявольского плана… но хозяин Фарнхерста утонул в пруду этой ночью. Я думаю, ты должен был это узнать: лорд Доннингтон мертв.

Найджел быстро повернулся к Фрэнсис. Она смотрела на него, как олень, внезапно выскочивший на человека с копьем: охваченный мыслями о бегстве и в то же время загипнотизированный надвигающейся неотвратимой смертью. Ее голубые глаза потемнели, приобретя кобальтовый оттенок.

– Я глубоко сожалею, мисс Вудард. – Только произнеся эти слова, Найджел почувствовал, как глубоко потрясен сам. Неужели он довел человека до самоубийства? Господи прости! – Могу ли я…

Она покачала головой, и золотистые волосы упали ей на плечи.

– Нет!

Найджелу очень хотелось утешить ее. Но бессмысленность этого была очевидной. Наверное, Найджел чувствовал, что лишен права предлагать ей помощь. Вот перед ним кровать, скомканные простыни, шнур от занавесок. От сари девушки остались одни лоскуты, короткая блузка разорвана пополам. Она необыкновенно красива, но он, к своему огорчению, не ощущал никакого желания. В какие игры он играл здесь минувшей ночью? Неужели довел человека до самоубийства, изнасиловав его любовницу?

Лэнс в нетерпении двинулся к выходу.