Мой чужой дом - Люси Кларк

Боковое стекло с электрическим подъемником, жужжа, поползло вниз.

Эль стало не по себе. Знакомых автовладельцев у нее в Кардиффе не водилось. И на улице не было ни души.

– Эль?

Тембр голоса она узнала мгновенно – сколько раз слышала его на лекциях.

Эль поправила спадавший на глаза капюшон. Из открытого окна машины выглядывал Люк Линден.

– Все-таки угадал. – Он улыбнулся. – Подбросить?

Она замешкалась. По лбу и щекам стекали дождевые капли, впереди расстилалась ночь, а улыбающийся Люк Линден приглашал ее в сухой теплый салон автомобиля.

Вроде бы ничего не значащий вопрос. Простой ответ: «да» или «нет». Спустя несколько месяцев, по возвращении в Бристоль, пытаясь выкинуть Люка Линдена из головы, Эль не раз вспоминала этот миг… Как бы сложилась ее жизнь, если бы она предпочла пройтись пешком, а не сказала с улыбкой: «Да, было бы здорово»?

Обойдя автомобиль сзади, Эль запрыгнула на переднее сиденье.

От дыма ментоловых сигарет в салоне щипало глаза. По радио крутили «Перл Джем». Линден убавил звук. Из воздуховодов обогревателя шло приятное тепло. Эль защелкнула ремень безопасности и со вздохом откинулась на подголовник.

– Напряженная смена?

Она удивленно на него взглянула.

– Вы ведь работаете в клубе? – сказал он, указывая на перекинутую через шею ленту.

– Да, по восемь часов, – ответила Эль. – В гардеробе. А потом пешком иду домой. Под дождем.

– Хорошо, что я вас заметил.

Она не стала интересоваться, что он делал в три часа ночи около клуба и почему притормозил возле нее.

Линден тронулся с места, на его руке, сжимающей рычаг переключения передач, в свете уличного фонаря золотисто сверкнуло обручальное кольцо.

До сих пор они виделись с Люком Линденом только в аудитории, библиотеке или университетских коридорах – словом, в официальной обстановке, напоминающей об их социальных ролях: он преподаватель, она студентка.

Сейчас же, когда она, мокрая от дождя, сидела в его машине, а за окном синела глубокая ночь, все было иначе.

Он взглянул на нее лишь однажды. Не спросил об учебе, как дается второй семестр, нравится ли курс лекций… Он молчал, она молчала – так и ехали в тишине всю дорогу. Однако это безмолвие таило что-то будоражащее и многообещающее.

– Значит, – произнес Линден, останавливаясь у студенческого общежития, – ты живешь здесь.

Я иду через гостиную с вином и деревянной чашей, полной блестящих, посыпанных перцем чили оливок, предлагая угощение гостям. На моем диване, развернувшись друг к другу коленями, хохочут две женщины. Еще одна, в элегантной юбке с поясом, ставит бокал с вином на книжный шкаф и продолжает оживленно болтать с художницей-абстракционисткой. По этажу разносятся музыка и перекрывающий ее гул голосов, разбавленный смехом.

Я наблюдаю за происходящим будто из-под воды, так что все воспринимается немного искаженно. Не ожидала, что книжный клуб соберется у меня. Толпа посторонних – и вдруг в моем доме…

– Послушай, – торопливо сказала Фиона, позвонив накануне, – у нас полетело отопление. Теперь хоть пингвинов разводи! Вдобавок у Дрейка в садике разбушевался желудочный грипп, боюсь, не притащил ли он эту заразу в дом. Не могу же я разом уморить весь книжный клуб. Даже если грипп не сведет их в могилу, то обморожение они точно заработают за вечер в нашем холодильнике. Надо собраться у тебя. – Мои протесты она сразу пресекла: – От тебя ничего не требуется! Даже пальцем шевелить не надо. У меня все готово: вино, сыр и шоколадные батончики, от которых женщины так пищат. Тебе просто нужно открыть дверь и проводить людей в гостиную, к прекрасным диванам без сюрпризов в виде кубиков лего. Ну, соглашайся!

Сестре вообще не нравится принимать гостей. Прошлым летом, когда приезжали родители Билла, она заказала им номер в гостинице неподалеку. «Я оберегаю наше личное пространство. Что в этом плохого?» – заявила Фиона на попытки Билла возразить.

Не удивлюсь, если на самом деле с отоплением все в порядке.

У очага разговаривают Мейв и Лора.

– Кому-нибудь подлить? – приближаясь к ним, спрашиваю я.

– Я за рулем, – говорит Мейв.

– Даже не пытайтесь сбить с пути истинного жену полицейского! – смеется Лора, протягивая бокал.

Лоре, наверное, чуть за двадцать. Неужели на вечер у нее нет занятий поинтереснее? Я наполняю бокал и распахиваю окно, впуская в комнату свежий морской воздух.

– Дом на вершине скалы… Вам повезло! – восклицает Мейв. – Представляю, какой потрясающий вид открывается отсюда днем.

– Впервые живу на побережье. Я просто влюбилась в это место, – признаюсь я.

– Дом изумительный! – подхватывает Лора. – Конечно, я видела снимки в «Фейсбуке», но в жизни он еще прекраснее.

К нам присоединяется четвертая собеседница, хозяйка кофейни, Ана – блондинка с дерзким ежиком волос на голове и фарфоровой кожей. Когда она стукается своим бокалом о мой, на ее запястьях мелодично звенят серебряные браслеты-обручи.

– За нового члена нашего клуба! – провозглашает Ана и, подмигивая Лоре и Мейв, добавляет: – А вы отлично подбираете кадры.

– Так приятно наконец принимать гостей! – с чувством говорю я.

Мне безумно нравится многолюдье, шум, разговоры, смех, разносящийся по дому… Когда я переехала в Корнуолл, оказалось, что друзей завести непросто. У меня нет ни коллег, ни молодого человека, который ввел бы в круг своих приятелей, ни ребенка, чтобы подружиться с мамочками. Может, позаимствовать у Фионы Дрейка и заглянуть с ним на детскую игровую площадку? Тем более сестра наотрез отказывается туда ходить, опасаясь за свое душевное равновесие.

У меня вырывается легкий смешок. Боже, неужели я пьяна? Вполне возможно – я ведь еще до прихода книжного клуба выпила пару бокалов для храбрости.

Ана опускает руку в карман широких шаровар цвета индиго, раздувающихся вокруг ее изящной фигурки.

– Стоит нас впустить, потом не выгонишь, – с улыбкой произносит она, а затем обращается к Мейв: – Кстати, кажется, мы не виделись еще после твоего ретрита. Как все прошло?

– Чудесно! Целая неделя без готовки, уборки и поездок с ребенком по кружкам.

– А что за ретрит? – спрашиваю я.

– У Аны есть подруга – управляющая оздоровительным центром в девонском заповеднике. Каждый год в последнюю неделю октября она проводит ретриты. Для меня это прекрасная возможность сбежать в лес, якобы для занятий йогой и медитаций. Там и правда отдыхаешь от реальности.