Сюзи, "Лед Зеппелин" и я - Мартин Скотт

— Перестань петь, ты это поешь уже всю неделю.

Я завалил лабораторную. Мне было все равно. Я ошалел перед неминуемым явлением «Лед Зеппелин» и не мог сосредоточиться на лабораторной по физике. Да не стоило и тужиться. Ускорение, кажется, измерялось в метрах в секунду за секунду, а я никак не мог взять в толк, что это значит.

Мою напарницу по лабораторной звали Фло. Хоть ее и раздражала «Целая уйма любви» в моем нескончаемом исполнении, она сама собиралась идти на «Лед Зеппелин». На ней была белая рубашка–сеточка, синие джинсы, красные туфли на платформе и она туго завила свои длинные черные волосы специально ради такого случая. Позже она поступила в Эдинбургский университет на биолога. А закончив, приехала опять в Глазго и вышла замуж за парня, с которым гуляла еще в школе. Он не был на концерте. Он не любил «Лед Зеппелин». Он не любил музыку. Не знаю, что с ними сталось потом.

Фло знала Дженни, которая работала в цветочном магазине. Она сказала, что Дженни над композициями для гримуборной работает до умопомрачения. Они должны получиться хорошими. Такие композиции, лучше которых за кулисами «Гринз–Плейхауса» еще не видели.

Дженни иллюзий не строила. Она не ожидала, что «Лед Зеппелин», войдя в гримерку, будут настолько покорены цветочными композициями, что пригласят ее с собой в тур. Они, может, и не заметят цветов. Но она все равно хотела выполнить работу наилучшим образом, потому что была без ума от «Лед Зеппелин».

Сюзи не ходила со мной на физику. В третьем и четвертом классе мы частично ходили на одни и те же предметы, частично — на разные. Мне никогда не нравились те предметы, на которые она не ходит. Фло сказала мне, что у девчонок циркулируют упорные слухи, будто Сюзи и Зед разругались. Сюзи сказала Зеду, что она его больше никогда не хочет видеть, и на сей раз она говорила серьезно. Тележка скатилась по уклону и, не пойманная мной, грохнулась на пол. До концерта оставалось три дня, и Сюзи теперь нуждалась в утешении.

Позже нас с Грегом опять замучила совесть. Мы посоветовали Сюзи бросить Зеда. Однако при мысли о том, что настал момент утешить Сюзи, угрызения развеялись. Я спросил Грега, что он делает сегодня вечером.

— Ничего, — ответил он. — Наверно, просто дома посижу.

Громадный цеппелин летел в сторону Глазго. В нем были Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, «Сынок» Уильямсон и Хэнк Уильямс — все они покинули свои жилища на небесах, чтобы посмотреть «Лед Зеппелин».

Они играли в карты, пили и болтали о старых временах. «Сынок» Уильямсон сыграл на своей губной гармонике — на той самой, которая в товарном вагоне проехала с ним весь путь от Теннесси до ночного клуба в Чикаго.

Они поговорили о Брайане Джонсе, который умер, и об Элвисе, который еще был жив.

— Так что с тобой приключилось? — спросил «Сынок».

— У меня был передоз в семидесятом, — сказала Дженис Джоплин.

— Не повезло.

Дженис пожала плечами.

— Так оно и должно было кончиться. Под конец я перестала беречься.

Мы с Грегом высматривали в небе цеппелин. Скоро нам предстояло взлететь на своих драконах, чтобы защищать его от Чудовищных Орд Ксоты. Рок–звезды — живые ли, мертвые — обычно не фигурировали в мире меча и волшебства Чудовищных Орд Ксоты и их злобного предводителя Кутхимаса, но времена были странные. С неминуемым явлением «Лед Зеппелин» все, похоже, сходилось вместе в самой озадачивающей манере.

Кутхимас был настолько злокознен, что вполне мог атаковать цеппелин. Наша задача — цеппелин защищать. Сюзи твердо решила порвать с Зедом и велела ему больше к ней не подходить. Тогда Зед стал с ней гораздо ласковее, позвонил ей по телефону и попытался показать, какой он смирный и дружелюбный. То, что Зед был самым клевым парнем в школе, не означало, что он хорошо разбирается в человеческих взаимоотношениях. Я этого тогда не понимал. Мне думалось, он идеален во всем.

Дома у Зеда ситуация ухудшилась. Его родители узнали, что он больше не ходит в школу, а вместо этого или торчит целыми днями дома или ходит к друзьям–студентам на Баейрс–роуд.

Сюзи сказала мне, что отец запретил Зеду идти на «Лед Зеппелин». Он явно решил вдруг, что группа оказывает на его сына плохое влияние. Почему–то в моем тогдашнем мире это имело смысл. Когда дети чересчур распоясывались, родители мстили.

Зед не намеревался не ходить на концерт, но отец сказал ему, что если он пойдет, то домой может не возвращаться.

— Что Зед собирается делать?

Сюзи не знала. Зед был достаточно взрослый, чтобы бросить в школу и пойти работать, но ему, возможно, было бы трудно организовать себе источник дохода и местожительство за оставшиеся два дня.

Я спросил Сюзи, по–прежнему ли Зед ее парень.

— Конечно, — ответила она.

Похоже, она разозлилась на меня за этот вопрос, хотя всего два дня назад клялась, что они с Зедом больше никогда не будут вместе.

— Может, нам с Зедом пожениться? — размышляла она.

В тот вечер мы с Грегом были подавлены. Нам не нравилось, что у Зеда такие неприятности. К тому же, Сюзи сказала «пожениться».

— На кой людям так рано жениться?

Многие из тех, кого я знал в школе, остепенились и с двадцати двух лет были уже далеко на пути к среднему возрасту. Глупое поведение. Каждый должен поездить по миру и увидеть столько концертов «Лед Зеппелин», сколько возможно.

В школе имелась маленькая библиотека, которая вечно была закрыта, когда не надо. Там нельзя было посидеть в обеденное время, когда на улице холодно и сыро. Нельзя было зайти и посмотреть что–нибудь самостоятельно, зато время от времени туда загоняли весь класс — искать какой–нибудь материал для рефератов.

От самостоятельных работ мне было скучно. Я никогда их не заканчивал — меня хватало только на то, чтобы надписать титульный лист. Этого казалось достаточно, хоть потом и приходилось на уроке потихоньку молиться, чтобы учитель не вызвал меня к доске читать главу из реферата.

В те дни при чтении вслух меня охватывал ужас. К счастью, сейчас я от этого избавился. Сегодня я очень даже не прочь выступить перед аудиторией, даже в «афгане», если мне вздумается.

Пока остальной класс занимал себя справками о египетском земледелии, производстве шерсти в Шотландии и состоянии придунайской торговли, я таращился в пространство и думал о «Лед Зеппелин».

Ко мне подошла Черри. На ней был значок Библиотечного Дежурного.

— Смотри, — объявила он таким голосом, что ее было слышно снаружи на спортплощадке. — Я нашла книгу кельтских мифов. Там феи и драконы. Хочешь посмотреть?

Я съежился от ужаса и попытался ее заткнуть, но было слишком поздно. Басси подскочил и выхватил книгу. Он расхохотался громче, чем разрешалось в библиотеке, и учитель нахмурился.