Сюзи, "Лед Зеппелин" и я - Мартин Скотт

Я поднимаю глаза и вижу, как в полоске ночного неба над переулком проносятся всевозможные летающие объекты. Цеппелины и фантастические существа прячутся за тучами. Грег пьет быстрее меня и больше. Сюзи тоже. Черри говорит, что она раньше никогда не пила алкоголь. В обычный день мы бы ее за это безжалостно высмеяли, но сейчас на уме более важные вещи.

Я почти сосредоточен на «Лед Зеппелин», однако — что за боль! — Грег идет рядом с Сюзи, а я тащусь с Черри.

Мы практически налетаем на Зеда, который с улыбкой шагает на концерт, в руках — банка «Спешл Брю», и «афган» развевается по ветру. С ним большая группа друзей — и, тем не менее, он радостно приветствует нас, вскинув в салюте пивную банку.

Под руку с ним идет девушка. По–моему, ее зовут Фиона. Она постарше Сюзи и почти такая же красивая. Я ее уже встречал на студенческой вечеринке, куда нас привел Зед. Та вечеринка стала моим драгоценным воспоминанием — первое взрослое светское событие, на котором я побывал. Я радовался безумно, хоть и просидел почти весь вечер молчком в уголке.

— Что ж вы мне не позвонили? — говорит Зед нам с Грегом, а Сюзи только кивает.

— Привет Зед, — говорит Черри с излишним воодушевлением.

Зед обвивает ее рукой, и, едва не касаясь губами ее лица, говорит, что рад ее видеть. По–дружески целует ее.

Я в шоке. Ему, кажется, плевать, что он со своими друзьями из университета, или что они могут его увидеть, как он обнимает чувырлистую девчонку с дурацкими рыжими волосами и в жуткой одежде.

Лицо Сюзи мрачно и сердито. Хитроумный я подсовываю ей свою руку, как бы в утешение. Кругом народ продает плакаты и предлагает продать или купить билеты. Мы вливаемся в давку на входе в «Гринз–Плейхаус», старый шотландский кинотеатр, одно время мюзик–холл, а сегодня — место величайшего события в истории рок–н–ролла.

— Я не мог понять, почему Зед поцеловал Черри, — говорю я Манкс. — Я тогда подумал: чтобы Сюзи приревновала, но кругом были и другие женщины, которых можно было бы поцеловать. У него на руке висла Фиона — уже более чем достаточно для ревности. Просто было так странно, что он приласкал Черри… Хотя Зед и Сюзи шли друг от друга футах в десяти, все равно между ними чувствовалось энергетическое поле. Какое–то неразрывное притяжение. Оно никуда не исчезало, даже когда они между собой не разговаривали. С тобой такое бывало?

— Мне так показалось однажды, — говорит Манкс. — Но прошло время, и все испарилось.

Мы некоторое время глядим в телевизор. Мы смотрим мультфильм.

— В Зеде был такой магнетизм. Может, он производил бы такой же эффект в любых отношениях. Помнишь, я говорил тебе, что мне хотелось обнять Грега на остановке? И поцеловать Сюзи? Так вот, это ничто по сравнению с тем, что я чувствовал к Зеду. Если бы народ в школе об этом узнал, меня бы линчевали.

Я, возможно, был не единственным мальчиком в школе, которого влекло к Зеду. Как практически и во всем остальном, я в то время не отдавал себе в этом отчета.

Я до сих пор много думаю о Зеде. И о «Лед Зеппелин». Они определяли мою жизнь с 1971 по 1976 год. Когда «Секс Пистолз» разбудили панк–рок, «Лед Зеппелин» показался таким старомодным. Я переехал в Лондон и все еще не изжил в себе подростковую мятежность. Я остриг волосы, выкрасил их в рыжий цвет, продел в щеку безопасную булавку, отлежал в больнице Святого Фомы в связи с занесенной таким образом инфекцией и радовался жизни.

Если «Лед Зеппелин» казались устаревшими в 1977–м, то остальные банды выглядели и того хуже. Пластинки «Лед Зеппелин» я оставил, а от остального отделался. Я продал записи «Эмерсона, Лейка и Палмера», «Мэн», «Айрон Баттерфлай», «Блэк Саббат», «Дип Пёрпл», Дэвида Боуи, «Граундхогс», «Блу Чир» «Хоквинд», «Мотт зе Хупл» и многих других.

Это было ошибкой. Никогда не расставайся со своими записями. Тебе они однажды снова понадобятся, пускай лишь для того, чтобы взглянуть на обложку. У «хоквиндовского» «Космического Ритуала» была впечатляющая обложка. Она раскладывалась в гигантскую диаграмму, в шесть раз больше самого альбома. Там были картинки, стихи, философские цитаты, отрывки и еще много чего. Там даже приводилась дата затопления Атлантиды — 9850 до н.э.

Современные ученые относят это к немного более раннему времени — 1040 до н.э. Ну, может быть, не совсем ученые.

Теперь я много слушаю «Лед Зеппелин». Они прошли проверку временем, о да.

— Что стало с Зедом после школы? — спрашивает Манкс.

— Было так странно, что он поцеловал Черри, — отвечаю я. — Не нравится мне этот мультфильм. Давай смотреть «Баффи» на видео.

Внутри «Гринз–Плейхауса» не было никаких украшений, никаких транспарантов, никаких курящихся благовоний — вообще ничего что показывало бы, что приближается что–то особенное. Сцену закрывал красный занавес, и если бы не металлический барьер безопасности перед ней — полное впечатление, что мы пришли смотреть кино.

Еще до того, как погасли огни, в зале было сумрачно. Ковер прилипал к ногам. У меня билет на ряд «Эйч», это восьмой ряд, справа от сцены. Темно–красные кресла, когда–то — плюшевые, а теперь вытертые до основы. Я протиснулся по проходу на свое место, взбудораженный, не дожидаясь Грега, Сюзи или Черри. Они проталкиваются за мной, прожимаясь сквозь толпу фанатов.

Зед и его товарищи сидят за нами. Как только появится банда, я знаю — Зед одним мощным прыжком выскочит вперед. Он перехватывает мой взгляд и салютует мне свой «кокакольной» бутылкой.

Вскоре после того, как я занимаю свое место, поднимается занавес — и перед нами предстают клавиши, барабаны и гитары на стойках. Еще там есть прямой металлический шест, который я принимаю за термен, странный инструмент, с помощью которого Роберт Плант извлекает диковинные электронные звуки. Черри сидит слева, очки она держит в руке. Они ей понадобятся, чтобы как следует рассмотреть выступление, но она не хочет их надевать, пока не погас свет. Сюзи сидит справа от меня, за ней Грег. Я поворачиваюсь к Грегу, и мы восхищенно переглядываемся — мы на самом деле видели инструменты, на которых будут играть «Лед Зеппелин».

— А разогревающей группы не будет? — спрашивает Черри.

— «Лед Зеппелин» больше разогрев не задействуют. Играют только сами. Вон там справа на сцене — гитара Джимми Пейджа. Это «Гибсон Эс–Джи».

Черри смотрит на меня, как на знатока «Лед Зеппелин». Мне приятно. На самом деле я понятия не имею, что это за гитара.

Вокруг нас длинные волосы, джинса и сильный аромат пачулевого масла. Тут люди, которых я знаю по школе, и те, кого я видел на концертах. Я поворачиваюсь к Сюзи, чтоб показать ее кузена, но Сюзи сидит ко мне спиной. Она сидит, наклонившись к Грегу. Я чувствую, что между ними возникает связь. Мне это не нравится.

Зед похлопывает меня по плечу. Он обхватывает мою шею рукой и подтягивает мое лицо поближе к своему, от него разит перегаром. Придвинувшись губами к моему уху, он говорит громко — так, чтобы его было слышно за шумом толпы: