Затонувшие города - Паоло Бачигалупи

Вина? Страх?

Очень странно. Кажется, она чувствовала себя неуютно, словно бы хотела за что-то извиниться перед ним. Но потом ее лицо сделалось жестким, и Маля стремительно подошла к Соа.

Соа так ничего и не понял. Он видел только девчонку-ошметка без руки, так что он прямиком угодил в ее ловушку, хотя Ошо и закричал.

Девчонка размахнулась, и струя блестящей жидкости облила Соа с ног до головы. Соа отшатнулся.

– Что за хрень?

Целую секунду Ошо думал, что это кислота, что она где-то достала серной кислоты, хотела сжечь Соа лицо в отместку за его придирки. Но Соа не заорал и не принялся тереть глаза. Он просто стоял на месте с выражением крайнего омерзения на лице, и с солдата падали капли.

– Что это было?

Ошо окатила волна вони, исходящая от солдата. Значит, вот откуда шел этот запах. Соа недоверчиво посмотрел на девчонку.

– Оно воняет, – мужчина сделал шаг к ней, – немедленно почисти меня, отродье!

Но девчонка покачала головой и отошла назад. Соа сделал еще шаг вперед.

– Я сказал…

Ночь разорвал крик. Кажется, кричали в дальнем карауле. Загремели выстрелы, много выстрелов. Потом закричали снова, а еще послышался рык, от которого у Ошо кровь застыла в жилах.

Это получеловек, понял он. Он пришел за ними. Выстрелы и крики вдруг замолкли. Там стояли Кило и Риггс, а теперь там не было никого.

Ошо попытался встать, но рухнул обратно. Лекарства повлияли на него сильнее, чем он думал. Голова кружилась от обезболивающих. Ошо неуклюже замахал своим людям.

– Валите отсюда! Помогите им! Не бросайте своих братьев!

Опять послышались крики и выстрелы, но на этот раз с севера.

«Норны, – подумал Ошо, – он вернулся. Собакорылый нас прикончит».

Он потянулся за винтовкой, чувствуя себя очень уязвимым и одиноким. Что здесь происходит? Где его чертово оружие?

– Соа! – приказал Ошо, – выходи отсюда!

Но Соа не слушал. Или, может быть, Ошо сказал это слишком тихо. В любом случае начальника волновала только месть ошметку. Девочка отступала от него, но почему-то не паниковала. Вокруг ругались и расхватывали оружие, а со всех сторон доносились крики и выстрелы, но девчонка не казалась удивленной.

И она ни капельки не боялась.

Взвод Алиля бросился на звуки боя.

– Осветите их! – крикнул он. В ночи слышались выстрелы. Сверкало оружие.

Ошо пытался встать. Ребра горели огнем, дурнота одолевала. Где, черт возьми, винтовка? Краем глаза Ошо заметил движение. За периметром промелькнула тень – быстрее молнии.

– Тревога!

Из темноты выпрыгнул комок серого меха и клыков. Соа заорал и упал, когда зверь вскочил ему на спину. Еще одна тень промелькнула мимо, выскочила в центр здания.

Койволк?

Соа истекал кровью, а чудовища рвали его на куски. Он кричал и отбивался, пытаясь их отбросить.

Какого хрена койволки напали на целый отряд вооруженных солдат?

Девчонка доктора проскользнула мимо Соа и исчезла в темноте, а койволки все появлялись и появлялись, бросались на него.

Почему не на нее?

Она совсем маленькая. Койволк быстро бы с ней справился. Легкая добыча. Койволки никогда не упускают легкую добычу. Это все бессмысленно. Может, это ночной кошмар? Из-за лекарств?

– Отвалите! – кричал Соа, – отвалите!

Рейс вскинул дробовик, целясь в койволка, но они постоянно двигались. К тому же дробь зацепила бы и Соа.

– Стреляй! – орал Соа. – Стреляй!

Он уже сам походил на животное. Рейс снова прицелился, но тут появились еще койволки и бросились на самого Рейса. Он открыл огонь, и голова одного из зверей взорвалась, орошая все вокруг кровью. Койволки рычали и выли, бегали по всему лагерю, тащили мертвые тела в темноту и гонялись за живыми солдатиками.

Лейтенант спустился по лестнице, крича общий сбор, а доктор шел за ним. Джунгли за пределами круга слабого света кишели хищниками. Где-то послышался треск автомата.

– Берегите патроны, сволочи! – заорал лейтенант.

Ситуация вышла из-под контроля. Солдатики кричали, погребенные под телами койволков. Ошо заметил, что доктор исчезает в темноте за углом здания и в руках у него медицинская сумка.

– Мы потеряли доктора!

Но никто за ним не пошел. Ошо сам поковылял за доктором, хотя ребра разрывала боль. Он рухнул на колени. Пытаясь встать, он снова заметил девчонку. Она притаилась на краю темноты и смотрела на него.

Почему Маля здесь? Или у начальника галлюцинации?

Ошо снова поискал взглядом винтовку. Наконец, он ее увидел – прислоненную к стене, рядом с телом Джонса. Ошо пополз туда, но койволк рвал зубами тело солдатика, мешая тому пройти. Ошо замер на месте. Появился второй койволк. Оба они оскалились и зарычали на мужчину.

И что ему нужно сделать? Смотреть в глаза? Отвести взгляд? Повернуться спиной? Не поворачиваться? Он не помнил.

Вопросы исчезли, когда койволки впились зубами в ноги Джонсу и потащили тело куда-то в темноту.

«Почему они не тронули меня? Я же прямо здесь? – А потом пришел ответ, который сразу расставил все по своим местам: – Потому что она не облила меня этой вонючей хренью, как половину отряда. Это она во всем виновата».

Соа все еще кричал:

– Отстаньте! Уберите их! – но на нем повисли три койволка, а все остальные были заняты, так что Соа рухнул прямо в огонь и дальше кричал уже бессвязно. Койволк соскочил с его спины и покатился по земле – безумная горящая тварь. Соа встал – факел, а не человек.

– Сбей пламя! – закричал Ошо. – Падай!

Но Соа уже ничего не слышал. Он побрел вперед, наткнулся на лестницу, так что загорелась и она. Пламя поползло наверх, в хижину, пожирая пластик и бумагу, и вот уже вспыхнула половина здания.

Ошо бросил винтовку и попытался уползти от ревущего пламени. Ему казалось, в грудь воткнулся десяток ножей сразу. Каменно-тяжелые руки и ноги не слушались.

И вдруг девчонка-ошметок подбежала, схватила его, поставила на ноги. Ошо в ужасе посмотрел на нее:

– Что за…

Она перекинула его руку через свое плечо.

– Я не затем тебя зашивала, чтобы ты сдох. Можешь на меня опереться?

Маля оттащила его от огня, и Ошо показалось, что у него внутри что-то разорвалось.

– Ты нас подставила.

Она не отвечала, таща его прочь. Пламя у них за спиной взвилось выше. От него доносился жар. Если бы у Ошо была винтовка, или нож, чтобы ее ткнуть, или хоть что-нибудь… но боль была слишком сильной, а он слишком слабым. Девчонка не останавливалась, чтобы он перевел дыхание.