Чертово колесо - Андрей Кивинов

Бизнесмену пришлось серьезно потрудиться, чтобы выйти на нужных людей, а те уже свели его с поставщиком. Приходилось соблюдать осторожность. В этом бизнесе конкурентов не любят.

«„Тридцатьчетверка“ в строю». Это шифрованное послание Коротков получил в середине февраля, за полгода до появления Любимова в Северогорске. Оно означало, что курьер получил посылку. Цифры «3» и «4» входили в длинное, почти не произносимое название синтетического наркотика, известного в народе как «экстази». Транзитом через несколько государств груз прибыл в Санкт-Петербург вместе с партией электронной аппаратуры. Отправителем значился бывший гражданин России, который обзавелся голландским паспортом и проживал в Амстердаме.

Спустя две недели в Северогорск прибыл контейнер. В пяти коробках находились видеомагнитофоны, нашпигованные «колесами счастья», — всего две тысячи таблеток. Вложив деньги в товар, Юрий лицом к лицу столкнулся с проблемой под номером два. Тут-то он и вспомнил, что бывший супруг Марины работает в органах. Оставалось уговорить его приехать в Северогорск и его руками разобраться с конкурентом.

Уступив логике мужа, которая строилась на идее семейного благополучия, Марина согласилась поехать в Питер. Всей правды она, конечно, не знала, но про «экстази» Коротков ей рассказал.

Когда он узнал о гибели Дениса и аресте Прибылова, то, к своему стыду, обрадовался. Он и не подозревал, что судьба одним махом разрешит проблему с конкурентом. Юрий рассуждал примерно так: «Дениса, конечно, жалко, но он сам виноват. А Катя со временем оклемается. Не нужен ей муж-наркоман».

В то время как Шишкин с коллегами пересекали границу Северогорска, Коротков делился своей радостью с Мариной. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Катю, супруги беседовали на кухне, не подозревая, что девушка не спала. То поверхностное состояние, в которое она изредка погружалась в последние дни, мало походило на сон. Тягостная полудрема — гораздо точнее. Нечто подобное испытывают алкоголики с нарушением сна.

Катя протянула руку к столику, взяла на ощупь пустой стакан, с тоской посмотрела сквозь стекло. Поход за водой казался настоящим подвигом, но звать родителей не хотелось.

Девушка с трудом выбралась из-под пледа, который казался гораздо тяжелее, чем обычно, сунула ноги в тапочки и медленно побрела на кухню. Разговор, доносившийся сквозь неплотно закрытую дверь, заставил ее замереть.

— Все, как я и думал. — В голосе отчима проскальзывали победные нотки. — Теперь и «колесами» можно торговать.

— И не надейся, — с нескрываемым раздражением ответила Марина. — Тебе Ремизов не даст.

Реплика разбилась о железобетонный оптимизм мужа:

— Уговорю. Чем я хуже этого «комсомольца»?

— Даже лучше… — горько усмехнулась женщина. — Он бы до такого не допер.

Марина нервно прикурила сигарету, стараясь не глядеть на мужа, шумно выпустила из накрашенных губ струйку дыма. Юрий бросил на супругу укоризненный взгляд:

— Я гляжу, ты не рада?

— А чему радоваться-то?..

Она с ожесточением вдавила недокуренную сигарету в пепельницу:

— Напрасно ты, Коротков, все затеял. И меня в это втянул. Только не говори, что для нашего блага.

— Вот это здорово!.. А разве не так? Я, между прочим, для всех нас старался.

— Ты уже одно благо сделал: Денис в морге, а Катя никак из транса не выйдет.

Ноги перестали ее слушаться. Девушка облокотилась о стену. Слова вонзались в мозг, как отравленные пули. Катя слушала, не в силах поверить: действительно ли это голоса отчима и матери или слуховая галлюцинация, рожденная болезненным воображением.

Между тем настроение жены поставило Короткова в тупик. Он вдруг с ослепительной ясностью понял: одно неосторожное слово, один намек тому же Любимову, и все его планы могут рухнуть. Полбеды, если просто похоронит бизнес-проект, так ведь и он может оказаться в местах не столь отдаленных. Перед питерскими коллегами местные менты вполне могут устроить показательную «чистку».

Он попытался сменить тон, добавив больше миролюбивых интонаций.

— Марина, но это же случай. Если бы твой бывший не влез…

— Сами его вызвали. Дура, что тебя послушала… комбинатора! — Женщина потерла лоб руками, словно пыталась этим жестом унять зарождавшуюся головную боль. — В Питер поехала…

— Не бойся, Катюша отойдет. — Юрий пододвинул стул, сел напротив жены. — Время, сама знаешь, оно лечит. А с деньгами мы ей и не такого жениха найдем — столичного!..

Марина ошалело взглянула на мужа. В тот момент ей показалось, что он бредит. «Какой столичный муж?.. О чем он говорит?..»

— По-моему, ты тронулся!

— Но ты-то за мной поехала. Все бросила… — Его слова вырвались непроизвольно, как дергается рука в ответ на замах. Юрий тут же пожалел, что их произнес.

Марина молча достала новую сигарету. Задумчиво повертев ее в руках, положила на стол.

— Думаешь, Катя про бизнес твой не узнает?

— Ну как ты не можешь понять?! Не я, так другие… Свято место пусто не бывает…

Дальше Катя не слушала. То, что раньше существовало в ее голове в виде отдельных, не связанных друг с другом фрагментов, разом сложилось в отвратительную мозаику лжи и предательства. Случайно подслушанный разговор послужил ключом в комнату кошмаров. Оставалось прихватить с собой сувенир на память. Стараясь не шуметь, девушка двинулась в сторону комнаты отчима.

Оба остались при своем мнении — типичная концовка, когда женщина ведет разговор на языке чувства, а мужчина пытается ответить с точки зрения собственного понятия о здравом смысле.

Сообразив, что беседа зашла в тупик, Юрий отправился в свою комнату. Первое, что бросилось в глаза, — приоткрытые дверцы шкафа. На полу валялась крышка от картонной коробки, в которой он хранил товар.

Коротков метнулся к мебельной стенке: так и есть — не хватало изрядного количества таблеток. Страшное предчувствие прокралось в мозг еще до того, как он сообразил, в чьих руках оказалась доза, способная отправить на тот свет несколько здоровых мужиков.

— Марина!! Марина!! Иди сюда!!

На пороге появилась испуганная супруга.

— Где Катя?!

— Не знаю, у себя была. А что случилось?..

Он протянул ей коробку. Марина заметила, как дрожат руки мужа:

— «Колес» наглоталась.

— Боже! Она, наверное, все слышала.

Голос прозвучал сдавленно, печально и как-то бессильно — так, словно из нее разом выкачали всю энергию. В следующее мгновение Марина ворвалась в комнату дочери. Какое-то время она бессмысленно смотрела на измятый плед. Ей показалось, что в складках шерстяной материи прячется зловещая усмешка, словно некий коварный демон, наконец, дождался минуты триумфа. В следующую секунду адреналин вышиб из головы отвлеченные сравнения. Женщина рванулась к выходу: