Время нашей беды - Александр Афанасьев

– Ясно, – я усмехнулся, – познания у вас.

– Без знаний сейчас никуда. Вот вам моя визитка. Если будут проблемы – ко мне, по текущим вопросам – Сергей Леонидович, он ваш блок регионов курирует. Сейчас – идете к нему, договариваетесь по текучке, потом он вас отвезет… в другое место, договоритесь о силовой поддержке. Силовая поддержка у нас есть, причем своя, так что ничего не бойтесь. Кроме ЧОПов, есть связи и среди действующих силовиков. Если давить будут – вам надо просто сообщить нам, и как можно скорее. Не скрывать – потом только хуже будет.

– Понял.

– Присматривайтесь к тем, кто покинул «Единую Россию». Договаривайтесь. Берите под свое крыло. Если нужны деньги – сообщайте. Надо кого‑то в Москву вывезти поговорить – тоже не проблема. Это тоже показатель вашей работы.

– Ясно.

– Тогда все… И да… еще к безопасникам зайдите, отметьтесь. Этажом ниже, с ними тоже надо контакт поддерживать. Они расскажут, что да как. Своих на произвол судьбы мы не бросаем.

Мы пожали друг другу руки.

На выходе я небрежно и незаметно бросил на стол девушки в мини‑юбке свою визитную карточку…

– Я в душ…

– Давай…

Полина расчетливо‑грациозно встала с кровати, виляя бедрами, пошла в душ, даже не накинув ничего на себя…

Я дотянулся до штанов, достал бумажник, а из него – пятьсот долларов. Положил на столик, услышал шум воды…

Если вы мне сейчас что‑то будете говорить про мораль – я вас просто пошлю. Вопрос не в морали – всякий труд должен был оплачен, а Полина потрудилась на славу, даже я поверил. Искренне и с фантазией. К тому же жизнь в Москве дорогая, особенно для одинокой девушки, и никакую возможность упускать нельзя.

Да и мне человек внутри структуры будет не лишним…

Полина вернулась – так же, в неглиже, даже полотенце на себя не накинула. Бросила быстрый взгляд на столик.

– Нормально?

– Ммм…

– Подожди, не убегай.

Она села на кровать, начала шалить своими острыми коготками.

– Знаешь… – задумчиво сказала она, – мне понравилось. Я бы и просто так с тобой пошла…

– Москва – город дорогой. Это просто подарок – тебе.

– Спасибо…

– Подожди. Подожди. Ты учишься?

– Да…

– И на кого?

– На юриста.

– Не хотел бы я в таком случае быть судьей. О каких законах можно думать…

– Спасибо…

– Расскажи мне кое о чем. Расскажешь?

– Смотря о чем…

– Ты Баринова видела?

– Пару раз. Издалека. Он почти не приезжает к нам. Когда приезжал – нас всех загоняли в кабинеты, даже двери запирали на этажах.

Москва, Москва… как много в этом слове для сердца русского слилось. Что‑то я начал забывать тебя… какая ты есть и какие тут повадки. У нас в провинции все‑таки еще все намного проще, патриархальнее… по‑домашнему.

– Мы уральское отделение партии создаем.

– Здорово…

– Знаешь Уральск?

– Ну… это на Волге где‑то.

– На Каме. Неважно. А твой шеф – он чем занимается?

– Про шефа я говорить не буду…

Я погладил ее… все‑таки супердевчонка. Интересно, откуда она.

– Не хочешь – не говори. Я для чего спрашиваю: хочу понять, не прогадали ли мы. Партий сейчас много, сама понимаешь.

Полина задумалась… потом обошла кровать, легла рядом.

– Нет. Думаю, не прогадали.

– Почему?

Маленький совет: если вы раскручиваете человека, не задавайте вопросы в лоб. Помогите ему поделиться с вами своим опытом – он есть у каждого. Мир равнодушен и жесток. И всем на всех наплевать. Прояви к человеку капельку интереса, особенно в таком городе, как Москва, и ты удивишься, как он к тебе потянется.

Конечно, варианты разные бывают. Но…

– В партии люди серьезные, – уже серьезным, неигривым тоном сказала она, – ментов много у нас бывает, эфэсбэшников. Иногда мне кажется, что мы и есть «Единая Россия», только какой‑то запасной аэродром. Из мэрии много бывает людей. Я знаю девочку, у нее проблемы были… с черными. Она пожаловалась – один из них пропал, а остальные десятой дорогой обходят. У нас силовая крыша серьезная. Знаешь?

Еще бы не знать. У меня теперь даже личный номер есть – сто восемнадцатый. А еще – мне продемонстрировали выписку из моего личного дела с данными, носящими секретный характер. Серьезно работают.

– Да. Даже бывал там.

Полина вдруг серьезным тоном сказала:

– Ты меня шлюхой считаешь, да?

– Нет.

– Просто у меня никого нет в этом городе. А с моей внешностью… сам понимаешь. В нормальном районе квартиру не снимешь…

Понимаю. К сожалению, понимаю. Беспредела в Москве хватает. Причем с лихвой. Начиная от таджикских гастеров, которые сильны только стаей и жестоки – беспредельно, и заканчивая отморозками с юга. И прибавить к этому общую обстановку беспредела в столице, когда, почуяв слабость власти, на поверхность поднялась всякая мразь. Такую девушку, как Полина, могут просто затащить в машину, и окажется она где‑нибудь в турецком борделе. К сожалению, это так. И это возможно только потому, что всем и на все плевать. Если кого‑то будут затаскивать в машину – девять из десяти пройдут мимо, связываться не будут.

– Откуда ты?

– Из Харькова…

Ясно…

– А этот район – нормальный?

– Ну… всяко лучше, чем мой. Метро рядом…

– Сколько платишь за квартиру?

– Сорок, – непонимающе сказала Полина, – мы с подругами снимаем. Если на шестерых разделить – то нормально будет.

– Будешь платить пять мне. Вот за эту квартиру.

Молчание. Потом она поднялась на локте, заглянула мне в глаза.

– Ты что – шутишь?

– Нет. Это моя квартира. Не съемная, на одну ночь, а моя. Я одно время жил здесь и работал. Потом решил, что мне в этом городе делать нечего.

Это и в самом деле была моя квартира. Я купил ее еще в давние времена, подвернулась подешевле. Однушка, тесная – но в тесноте, да не в обиде, – мне она была нужна только для того, чтобы, придя, бросить куда‑то свои кости, приготовить яичницу на кухне и принять душ. С тех пор как я уехал из Москвы – я тут почти не появлялся.

Но она – была.

– Деньги будешь скидывать мне на счет, я номер дам. Ну и… без кутежей, хорошо? Я время от времени приезжать буду.