Заставлю быть моей - Алиса Ковалевская

— Значит, — сглотнула. — Ты вернулся только из-за своих демонов?

— Я вернулся к тебе. Потому что жизнь без тебя потеряла вкус. Стала бесцветной, Алина. Без тебя она потеряла смысл.

Алина

Я не стала ему ничего отвечать. Просто потому, что не понимала, что я чувствую. Не понимала саму себя. Этот день — тоже непонятный и все никак не желающий заканчиваться, окончательно перевернул мою жизнь. И теперь… Теперь я и сама не знала, хочу ли, чтобы он все же подошел к концу.

Олег отстранился, отклонился на спинку своего кресла и, продолжая смотреть на меня, молча пил шампанское. Я допила свое и протянула ему фужер. Криво усмехнувшись, он взял бутылку и подлил мне ещё.

— Что? — нарушила все же молчание, сделав глоток.

— У меня чувство, что ты хочешь напиться.

— А ты хочешь, чтобы я всё помнила, — не вопрос — утверждение.

— Хочу, Алина.

После этих слов в беседке на какое-то время воцарилось молчание. Не нарушая его, Олег положил на ломтик бри грушу и подал мне. Я так же молча взяла. Против воли снова провела параллель между ним и Егором. Оба они любили изыски: дорогие вина, вкусную еду. Но, тогда как Олег запросто мог выпить кофе в дешевой забегаловке быстрого обслуживания, Егор… Да мне даже представить его за столиком переполненного людьми фудкорта было трудно. В этом и заключалась разница между ними — с Егором всё было однозначно, с Олегом же я не могла предугадать ничего.

Уперевшись затылком в мягкий подголовник кресла, я допила шампанское и отставила фужер на подвернувшуюся полочку. Сильнее укуталась в плед и на мгновение прикрыла глаза. Голова тяжелой не была, наоборот — я чувствовала легкость и… свободу. Алкоголь ли был тому виной или присутствие Громова… Шутка века — свобода рядом с человеком, шантажом заставившим меня выйти за него замуж.

Губы дрогнули в улыбке. Я снова посмотрела Олегу в глаза:

— Я ведь тебя ждала. В Америке. Ждала, Олег. Много месяцев ждала, — сказала то, в чем даже самой себе боялась признаться. Но он был прав — мы давно не подростки. Скрытое в лесу, окруженное соснами озеро, этот домик, беседка… Вряд ли откровенность могла сделать меня перед ним ещё более незащищенной, чем я и так была. — Там, в Сан-Франциско, я тоже думала о тебе. Каждый день, — к глазам подступили слезы. Так неожиданно, что я не успела ничего с этим сделать. Даже просто вдохнуть, чтобы попытаться скрыть их. Наверное, я совершенно потеряла голову от шампанского. Или от близости Громова. А может быть, и от того, и от другого. Но я должна была сказать. Чувствовала, что могу сказать. Ему. Только ему и только здесь и сейчас, в этом сумасшедшем дне, медленно сменившимся наполненными упоительными запахами воды, смолы и безумия вечере, вот-вот грозившего стать невероятной ночью.

— Ты ведь сама ушла, — невеселая усмешка исказила его губы. Омыв стенки фужера шампанским, Олег залпом допил его. — Решила начать новую жизнь. Без меня, — напомнил.

— Я и начала её, — согласно кивнула и взяла с тарелки ещё один кусочек груши. Не потому, что хотела есть, а потому, что боялась, что он увидит не только влажный блеск моих глаз, но и как подрагивают пальцы. Посмотрела на кажущуюся уже темной воду и неровно выдохнула. — Но не могла по щелчку выкинуть тебя из сердца. Я любила тебя, Олег, — еще одно признание, не глядя ему в глаза. — Любила искренне. И, даже зная всю правду, я не переставала тебя любить.

И опять тишина. Только тихий шелест ветра в кронах деревьев и монотонный говор кукушки издали, отсчитывающей кому-то бесконечно долгую жизнь. Сок груши потек по пальцам, и я нервным движением положила ее на край тарелки. Вытерла руку о предупредительно протянутую Олегом салфетку и наконец посмотрела ему в лицо.

— Тогда почему не осталась, Алина? — спросил он тихо. Снова подался ко мне, впиваясь взглядом раненого зверя. — Я рассказал тебе о том, что собираюсь сделать. Я, черт возьми, обо всем тебе рассказал и просил лишь об одном! Чтобы ты верила мне! — с каждым словом в голосе его всё отчётливее слышалась злость. Она царапала мою душу, вскрывала старые раны, впивалась острыми зубами в края и рвала их.

Слезы, неугомонные слезы потекли по щекам, а я продолжала смотреть в его темноту. Олег едва ли не отшвырнул свой фужер. Тот стукнулся о тарелку, но никто из нас не обратил на это внимания. Пальцы его сомкнулись вокруг моей холодной кисти. Салфетка выпала, щекотнула по голени.

— Верила, черт тебя подери! — дёрнул мою руку и отпустил.

Я бессильно шевельнула губами, облизнула их. Ладонь моя опустилась на колени.

— Я не могла остаться, — просипела, качая головой. — Не могла, Олег. У меня была Яна и я… Я должна была думать только о ней.

— Я любил твою дочь! — резко поднявшись, Олег, как и я до этого, посмотрел в сторону озера. Затем подошел ко мне, оперся о подлокотники кресла и, всматриваясь в мое лицо, выговорил: — И сейчас люблю. И вы обе никуда от меня не денетесь. Я хочу семью, Лина. Настоящую семью, коей у меня никогда не было.

— А не поздно? — облизав губы, спросила я всё так же сипло, сдавленно. Уже сделавшая шаг в бездну, теперь я стремительно летела вниз в очередной раз понимая, что удержаться шанса у меня не было с самого начала. С того самого момента, когда я впервые посмотрела Олегу в глаза. — Не поздно ты вернулся?

— Как видишь, — злость в последний раз полыхнула в черноте его зрачков и угасла, — нет. Давай попробуем, Алина, — попросил, присев передо мной на корточки. Именно попросил, а не приказал, как это было почти всегда до сих пор. — Попробуем стать семьёй.

— Как у тебя все просто, — не удержала я всхлип. Зажмурившись, высвободила из-под пледа руки и вытерла соленые щеки. — Раз, — щелкнула пальцами, — и замуж, раз, — снова щелчок, — и семья. А то, что ты в очередной раз поступил со мной, как с тряпичной куклой без души и сердца — это ничего не значит для тебя, да? Почему именно сейчас, Олег?! Почему тебе приспичило создать семью именно сейчас?! Где ты был все эти годы?! Где ты был, пока я не свыклась с мыслью, что ты в прошлом?! Пока Яна была совсем маленькой?! Где, Олег?!

— Тебе правда интересно, где я был? — он поднялся, ладонью на пару мгновений оперевшись о мое колено, взял с пола бутылку. Отошел к выходу из беседки и остановился, расставив ноги на уровне плеч. Я чувствовала, что должна подойти к нему и встать рядом, дотронуться до его спины, до плеча, но так и продолжала сидеть глядя, как он, сделав глоток шампанского прямо из бутылки, сжал горлышко. В его пальцах было стекло, в моих — края теплого пледа. На его лице — тень, а я… Я поняла, что нас больше не разделяет пропасть времени. Что угодно, только не пропасть.

— Так тебе интересно, что я делал эти годы? — пустая бутылка опустилась на угол стола передо мной.

Я всё так же продолжала сидеть и смотреть на него. Ответы, которые я только что так желала получить, внезапно стали не такими уж важными. По крайней мере, именно сейчас, и все же я понимала, что должна знать.