За гранью долга - Василий Горъ

К обеду, пробежав километров восемь по бездорожью и выдержав восемь или девять учебных боев, он вдруг почувствовал себя первогодком, не знающим, за какую сторону надо держать меч. И не способным выстоять даже двух минут в бою против умудренного опытом ветерана.

Подгибающиеся от усталости ноги не давали нормально перемещаться. Руки, налитые свинцом, казалось, поднимали не меч, а брус, закрывающий городские ворота в Арнорде. Сорванное дыхание не получалось восстановить даже во время бега без отработки элементов перестроений или атак. А ведь бежать "просто так" удавалось не так часто — сразу же после "обороны ущелья" они начинали отработку "обрубания хвоста". После него — оттачивали технику встречного боя с превосходящими силами противника. Потом — действия охраны каравана во время атаки из засады или что-нибудь еще.

Неутомимый сотник не давал им ни минуты покоя — увидев, что оступившийся от усталости Щепотка Соли потерял сознание, он приказал считать его тяжелораненым, и следующие полчаса десяток Вигора, меняясь, тащил оклемавшегося воина на закорках. Солдат с "самым недовольным лицом" получил возможность нести оружие и латы "тяжелораненого". А десятник Гваал, как командир, не проследивший за физическим состоянием подчиненного, отправился сопровождать боевое охранение, бегающее в два раза больше остальных…

К вечеру все без исключения воины его десятка еле передвигали ноги. Пивная Кружка, надышавшийся холодным горным воздухом, хрипел и кашлял, как чахоточный. Гердер Шрам, бледный, как смерть, спотыкался почти на каждом шагу и дышал, как рыба, выброшенная на берег. А Комнер Заноза вообще перестал соображать. И выполнял команды только с третьего-четвертого раза. В общем, увидев перед своим лицом ворота Запруды, Гваал не сразу понял, что тренировочный выход закончился. И, дожидаясь, пока поднимут герсу, вдруг почувствовал себя совершенно счастливым. От того, что не надо никуда бежать. Что можно стоять на месте и не двигаться. И что там, за захабом и внутренними воротами, его ждет казарма, обед, горячо любимый топчан и возможность провалиться в сон.

Увы, оказалось, что мечтать о еде и отдыхе он начал слишком рано: по мнению сотника Ахима Лоута, тренировочный выход был не более чем разминочной пробежкой перед основной частью тренировки. Поэтому до самого захода солнца Вигор и его подчиненные отрабатывали технику защиты отдельных частей крепости от нападения, и рубились с сотником и его воинами на ступенях винтовых лестниц, крепостной стене и в темных и узких потернах.

Увы, несмотря на то, что солдаты приданного ему десятка действительно оказались очень хороши, биться с воинами клана Вэлш на равных они не могли. И отработка любого упражнения заканчивалась одинаково — бесславной гибелью всего десятка вместе с его командиром…

…Добравшись до казармы, Гваал с трудом заставил себя снять доспехи, и, оглядев еле передвигающихся по комнате подчиненных, криво усмехнулся: ветераны, умеющие выживать в самой жуткой сече и привыкшие экономить силы, не могли самостоятельно стянуть с себя даже насквозь пропотевшие поддоспешники.

— Смешно? — заметив его улыбку, злобно поинтересовался Бьерн.

— Угу… — Вигор кое-как выдернул ногу из сапога, и, с наслаждением пошевелив пальцами, добавил: — Представляю себе, как мы будем передвигаться завтра-послезавтра. И радуюсь, что сегодня я смогу добраться до столовой не ползком…

Гердер Шрам, с трудом прокашлявшись, грязно выругался, и брезгливо засунув под топчан мокрую насквозь нижнюю рубаху, прохрипел:

— А я представляю себе, каково будет спускаться по лестницам в доспехах и с оружием. И медленно схожу с ума…

— Ну, они привыкли, значит, привыкнем и мы… — неуверенно пробормотал Заноза. — Хотя, говорят, что у них, в графстве Вэлш, тоже одни горы. Поэтому они и носятся по скалам, как архары. А нам, долинникам, суждено только ползать… Хочу обратно в С… Арнорд… Там тепло, а самое высокое место — крыша донжона какого-нибудь замка… А еще никто не заставляет тренироваться вместе с этими… я имею в виду, с воинами Правой Руки…

…Нормально осмотреть крепость Гваалу удалось только на четвертый-пятый день. После того, как сотник Лоут с четверкой лучших разведчиков Запруды отправился куда-то за Северные ворота, два десятка воинов Правой Руки унеслись осматривать тропы под названием Паучья Нить и Ветродув, а комендант крепости, решив, что еле передвигающимся новичкам нужен отдых, отправил их в караул. Поэтому за эти двое суток Вигор, исполнявший обязанности разводящего вместе с одним из десятников клана Утерсов, наконец, облазил чуть ли не каждый уголок Запруды. И к вечеру второго дня смог бы нарисовать план укреплений с закрытыми глазами.

Человек, проектировавший крепость, был мастером своего дела, и, на взгляд десятника, сделал все необходимое для того, чтобы ее было невозможно взять. Найдя идеальное место для строительства, он слегка углубил русло протекающей по ущелью реки, и теперь Кровинка, рухнув в пропасть у верхней трети Западной стены Запруды, пробегала между крепостной стеной и отвесной скалой до западного края Северной стены. И, ворвавшись в глубокий ров, выдолбленный в скальном подножии крепости и скользнув под подъемным мостом, спокойно продолжала свой путь в долину.

Пройти мимо крепости по руслу реки было нереально — во-первых, таких "героев" было видно, как на ладони. И в бойницы Западной стены, и с галереи, выдолбленной в скальной породе противоположной стены ущелья. Во-вторых, этим самым "героям", решившим пройти вдоль Кровинки, надо было как-то забраться по мокрой скале рядом с водопадом. А потом, выбравшись из пропасти, снова оказаться между боевыми эркерами галереи и последней трети Западной стены. Кстати, эркеры были расположены очень высоко, только на третьем и четвертом ярусе стен, и прицельно стрелять по их защитникам снизу было довольно сложно. Атаковать защитников галереи в ближнем бою было ничуть не легче — протиснуться в узкие бойницы снаружи было невозможно. Да и располагались они на той же высоте, что и боевые эркеры. Сами воины, несущие караул в скальной галерее, добирались туда через длиннющий подземный ход, проходящий где-то глубоко под землей. В общем, для того, чтобы пройти ущелье, надо было захватить крепость.

К счастью для ее защитников, использовать осадные машины и тараны не позволял рельеф местности. В частности, ров с Кровинкой и крутой поворот ущелья чуть ниже Запруды. Атака латников на подъемный мост ничего не давала — часовому у ворот достаточно было дернуть рычаг, как из основания моста выскальзывал штырь, фиксирующий две его половины. Настил складывался пополам, и со всего размаха ударялся о скальное основание крепости, трамбуя оказавшихся между половинками атакующих. Одновременно с этим обрушивались и герсы, наглухо перекрывая проемы крепостных ворот.

Снести сами стены тоже было невозможно: для того, чтобы их прочность на всем протяжении была одинаковой, строители убрали винтовые лестницы между ярусами в специальные пристройки со стороны внутреннего двора. В них же убрали и входы в потерны.

Значит, оставалось стрелять по защитникам и надеяться, что их число когда-нибудь закончится.