За гранью долга - Василий Горъ

— Карсей! Карсейчик! Торопиться нет необходимости… — подпрыгнув и ухватившись за ветку, пробормотал Ромерс. — Тут давно никого нет… Особенно тут нет… меня…

…- Варша! Смотри! Воин Правой Руки — и на заборе! — удивленный девичий голосок раздался где-то справа, тогда, когда Томас уже приземлился на выложенную камнем мостовую.

Повернув голову, Ромерс наткнулся на взгляды двух хорошеньких служанок, судя по корзинкам в руках, шагающих на городской рынок за покупками… — Спрыгнул! Интересно, а у кого он там ночевал? — захихикала одна из них. — А что, баронесса Церин уже в Арнорде?

— Не знаю… — пожав хорошенькими плечиками, ответила вторая. — А он совсем молоденький… Только какой-то грязный… И что она в нем нашла?

Выпрямившись, Ромерс заставил себя неторопливо дойти до ближайшей подворотни, и, скрывшись в ее полумраке, принялся судорожно стягивать с себя сюрко с гербом сюзерена…

— А вот и он, голубчик! Замри, скотина!!! -

Услышав голос, раздавшийся за его спиной, Ромерс замер, потом медленно повернул голову к источнику звука… и провалился в черное небытие…

За железной дверью с массивными запорами и глазком на уровне лица оказалась камера, разительно отличающаяся от той, в которую меня поселили в первый день. Изуродованные корявыми надписями и заросшие чем-то склизким стены; до безобразия грязный пол; каменный "топчан", возвышающийся над ним на высоту ладони; дыра в полу для оправления естественных потребностей. Десяток отполированных от постоянного применения колец, к которым обычно приклепывают кандалы. А еще жуткий смрад, разъедающий глаза и не дающий нормально дышать. И ни свечей, ни факелов, ни лучин. Дождавшись, пока за мной лязгнут задвигающиеся засовы, я брезгливо поморщился, и, по памяти добравшись до самого дальнего от двери угла, осторожно присел на корточки: садиться на каменное ложе, которое в свете факелов стражников казалось покрытым какими-то бурыми потеками, напоминающими засохшие пятна крови, у меня не было никакого желания.

"Ночь я тут как-нибудь вытерплю…" — подумал я. — "А потом… потом мне будет все равно. Один удар топора Жака Палача, и я кану в небытие. И от меня останется только имя. Имя, которое будет вызывать презрительные ухмылки на лицах дворян и зубовный скрежет у моих потомков: — "Утерс? Тот самый, который убил принца Ротиза? Который пытался снасильничать дочь баронессы Церин и лгал самому королю?"

— Ваша светлость! Милорд Утерс!! Это я, Томас!!!

Горячечный хрип моего оруженосца, раздавшийся откуда-то из-за двери, ненадолго отвлек меня от горьких мыслей. Вздохнув, я поднял голову, и попытаться разглядеть в кромешной тьме хоть что-нибудь.

— Ваша светлость! Я знаю, что вы где-то тут!!! — не унимался Ромерс. — Я их не убивал! Слово чести!!!

— Ма-а-алчать!!! — практически сразу же за диким ревом одного из стражников раздался топот ног по каменному полу, потом лязг засова, скрип несмазанных петель и глухие звуки ударов.

— Я знаю, Том… — отозвался я. И, подумав, добавил. Специально для того, кто его избивал: — Еще раз прикоснешься к моему оруженосцу — убью…

— Завтра утром вам отрубят голову, ми-и-лорд… — с издевкой растянув последнее слово, хохотнул стражник. Однако избивать Ромерса на всякий случай перестал.

— Спасибо, ваша светлость… — с несказанным облегчением в голосе выкрикнул Том. И замолчал…

Пара минут ожидания, и дверь заскрипела снова. Потом раздалось удаляющееся шарканье сапог, а когда оно почти затихло, до меня донесся еле слышное бормотание уязвленного в лучших чувствах воина:

— Без пяти минут трупы, а все равно "Спасибо", "Ваша светлость", "Милорд"… Голубая кровь, дьявол их подери…

…Услышав еле слышный скрип за спиной, я сначала не поверил своим ушам: судя по тому, что я недавно видел, скрипеть там было нечему. Поэтому встать на ноги я догадался только тогда, когда в спину ощутимо дохнуло сквозняком, а на противоположной стене возник еле заметный контур моей фигуры.

— Аурон Утерс? Идите сюда. Быстрее. И как можно тише…

— Кто бы вы ни были, можете задвигать стену обратно. Я никуда из камеры не выйду… — понимая, что мой собеседник не может видеть выражения моего лица, я все равно не удержался от кривой ухмылки. — Мне достаточно того, что меня сочли лжецом. Вешать на себя еще и клеймо труса я не собираюсь. Поэтому спасибо за попытку меня спасти… и прощайте…

— Посмотрите мне в лицо, граф!!! — скрипнув зубами, прошипел мой "спаситель". — Ну же! Я вам приказываю!!!

— Интересно посмотреть на того, кто может мне приказать… — разозлился я. И, прищурившись, посмотрел туда, где, по моим ощущениям, должно было находиться лицо моего "спасителя".

— Ну, узнаете, или как? — приподняв светильник, замотанный какой-то тряпкой, на уровень груди, поинтересовался его величество Вильфорд Четвертый!

— Ваше ве…

— Закройте рот и идите за мной! — король Элиреи мотнул головой, и из-за его спины показался еще один силуэт. — Пока вас нет, в камере посидит мой человек…

Сделать шаг в сторону, чтобы пропустить спутника короля в свою временную обитель мне не удалось — монарх, увидев мое движение, схватил меня за рукав, и, дернув на себя, втащил в смежное помещение. А через мгновение стена за моей спиной сдвинулась с места и наглухо запечатала потайной ход…

— Садитесь, граф… — сорвав со светильника тряпку, король кивнул в сторону одного из двух кресел, стоящих друг напротив друга, и, увидев, что я заколебался, взбешенно зарычал: — У вас что, проблемы со слухом? Я сказал, садитесь!!!

Пожав плечами, я аккуратно опустился на краешек ближайшего кресла, и, всем своим видом показав, что сижу в присутствии монарха только потому, что мне приказали, превратился в слух.

Вильфорд Бервер раздраженно уселся напротив, и, поставив светильник на пол, угрюмо посмотрел на меня:

— Вы мечтаете о смерти, граф?

— Я мечтал о достойной жизни, ваше величество… — вздохнул я. — Увы, мои надежды пошли прахом. Поэтому я хочу хотя бы достойно умереть…

— Ваша смерть в мои планы не входит! Если я не ошибаюсь, вы ехали в столицу для того, чтобы принести мне клятву верности? Вернее, повторить мне то, что вы обещали своему отцу?

— Да, ваше величество…

— Тогда позволь мне напомнить тебе то, что именно ты обещал, сынок… — неожиданно перейдя на "ты", буркнул Вильфорд. — Думаю, это звучало приблизительно так: — "Клянусь служить короне и народу Элиреи не за страх и не ради выгоды, а так, как того потребует честь нашего рода и моя совесть". Можешь не отвечать — много лет назад я присутствовал при клятве, данной твоим отцом твоему деду, и знаю, что Логирд должен был воспитывать тебя в том же духе. Так вот, я жду подтверждения твоей клятвы…

— "Граф Аурон Утерс, граф Вэлш! Я, король Вильфорд Четвертый, признаю вас виновным в убийстве моего сына, принца Ротиза Бервера, маркиза Лиеннского, а так же в попытке склонить неопоясанную… — я начал цитировать его заключительную речь на суде, но вынужден был заткнуться на полуслове: его величество, вскочив с кресла, навис надо мной и зарычал: